Страница 11 из 11
— Воздух и вода, море и солнце, дни и ночи, огонь и земля, призываю тебя, первородный дух, потому что душе моей ученицы предстоит пройти испытание языками твоего огня.
Пламя стало еще ярче.
Соана открыла глаза и пристально посмотрела на племянницу:
— Погрузи руку в огонь, Ниал.
— Извини? — Ниал не поверила своим ушам.
— Я сказала, погрузи руку в огонь, — серьезно повторила Соана.
— Как это руку в… — Ниал была в ужасе.
— Ниал, слушайся.
Взгляд Соаны был требователен и тверд. У Ниал дрожали губы, и рука отказывалась слушаться. Она закрыла глаза и принялась отчаянно просить природу принять ее. “Все есть одно и одно есть все, огонь не будет жечь, потому что он часть меня и я часть него”, - повторяла она, протягивая вперед руку. Когда она почувствовала близость тепла, смелости у нее убавилось. Во рту пересохло, сердце стучало как сумасшедшее. “Все есть одно и одно есть все. Все есть одно и одно есть все… Сейчас или никогда!” Ниал, затаив дыхание и едва сдерживая слезы, быстро погрузила руку в огонь.
Боли не было. Не было и тепла, которое она чувствовала раньше.
Когда Ниал набралась смелости открыть глаза, она изумилась — ее рука была охвачена языками пламени, огонь окружал ее, словно перчатка.
Соана хлопнула один раз в ладоши, и огонь исчез, все стало как прежде.
Ниал зачарованно смотрела на руку — с рукой все было в порядке.
— Это чудо… — пробормотала Ниал себе под нос.
— Нет, Ниал. Это магический огонь. Если бы ты мне солгала, сейчас твоя рука превратилась бы в пепел. Ты и впрямь справилась, моя ученица. — Соана обняла ее и одобрительно похлопала по спине.
И Ниал почувствовала, что победила.
Пришло время обучения.
Тяжелое, но увлекательное время. Мало-помалу Ниал научилась понимать магию. Каждое новое заклинание казалось ей частью жизни, пульсирующей в каждой вещи, жизни, которую она почувствовала на лужайке.
Конечно, медитация ей надоедала и тысячи подготовительных упражнений, необходимых для овладения новыми приемами колдовства, ее порядком нервировали. Но в то же время ее начинало все это привлекать, и в душе у Ниал появилось спокойствие, которое было для нее непривычным.
И все-таки у нее получалось не так уж и много. Было ясно, что ее судьба не в этом. Ниал училась с легкостью, но ей не хватало предрасположенности к магии, типичной для великих магов, которой у Сеннара было хоть отбавляй.
С той ночи, когда они с Сеннаром разговаривали в лесу, их отношения заметно улучшились. Время от времени Ниал не сдерживалась и кидала в сторону Сеннара испепеляющие взгляды, но это продолжалось не долго. Постепенно она перестала видеть в Сеннаре злейшего врага.
Дети все время проводили вместе, Ниал даже перестала навещать свою банду в Салазаре — в этом парне с рыжими волосами она нашла друга, которого ей всегда не хватало.
Обучаясь у Соаны, они начали сознавать, что отличаются от остальных: он был магом, но Тиранно истреблял всех магов, а она — воительницей, но, по общему мнению, уделом женщины были дом, дети и угождение мужу. Они чувствовали себя мятежниками, делали что в голову взбредет и сочиняли сказки о своих будущих приключениях. Теперь Ниал была окончательно уверена: когда-нибудь она вретится с войсками, сражающимися против Тиранно.
Соана и Сеннар часто говорили о Тиранно — о том, как он силой узурпировал власть во Всплывшем Мире и ввел свои ужасные порядки; о том, как на сопротивляющиеся земли пришли упадок и нищета; о том, что он ненавидел все народы и хотел наслаждаться только своей единоличной властью.
В последнее время в мастерской Ливона все чаще появлялись незнакомцы, которые, скорее всего, были приспешниками Тиранно и короля Дарнела. Ливон бесплатно делал для них уйму оружия. Кузнец, похоже, боялся их и каждый раз, когда они приходили, прятал Ниал, которая была вынуждена молча наблюдать за тем, как эти незнакомцы врываются в лавку и грубят ее отцу. В такие моменты она приходила в бешенство, и рука сама тянулась к мечу.
Было и кое-что новое. Ниал, как и обещала, выпросила у отца выковать меч для Фоса, который ждал его с нетерпением.
Тогда же девочка отдала Ливону слезу, которую подарил ей Фос.
— Старик, ты сделаешь для меня новый меч, на котором можно будет закрепить эту слезу?
Ливон не заставил просить себя дважды. Во время отсутствия дочки у него было много времени, чтобы подумать. Было очевидно, что Ниал повзрослела, и было бы не правильно подрезать ей крылья только потому, что ему хотелось, чтобы она всегда была рядом. До этого момента он следовал инстинкту. Ливон помнил кипящий в Ниал дух свободы, который вдыхал в него жизнь, когда она была еще маленькой, помнил, как часто она перечила отцу. Он понял: сейчас будет правильнее отпустить Ниал и приглядывать за ней издалека, готовясь прийти на помощь в трудную минуту.
Ливон хотел показать дочке, что он решил ее отпустить, и ему казалось, что новый меч для этого подходит.
Ливон не спешил. Он хотел сделать не обычный меч, а такой, который мог бы выручить Ниал в любой ситуации и который всегда бы напоминал ей об отце.
По счастливой случайности один из его поставщиков, хитрый гном, хваткий на дела, продал ему по умеренной цене огромный осколок черного кристалла — древнейшего из материалов, существующих во всем Всплывшем Мире. Найти его можно было только в Земле Скал, из этого материала была построена Цитадель Тиранно. Ливон никогда не работал с такими кристаллами, но тайны ремесла знал. К тому же сама идея сделать черный меч его воодушевляла, осталось только взяться за дело.
Оружейник размышлял о Ниал, о ее жизни, о том, что ей нравилось, и наконец решил сделать меч с изображением дракона — ему казалось, что это животное как нельзя лучше воплощает характер его дочери. К тому же Ниал нравились всадники, а самыми могущественными во Всплывшем Мире были Всадники Драконов.
Кузнец продумал каждую деталь будущего меча, теперь осталось только вытесать его из кристалла. Он работал долго, в основном по ночам, чтобы сделать Ниал сюрприз. Ливон проводил долгие часы, сгорбившись над черным кристаллом с резцом в руках. Чтобы скорее закончить, оружейник использовал каждую минуту, когда его не видела Ниал, совсем позабыв о другой работе, и теперь покупатели все реже заходили к нему в лавку.
— Что-то ты стал слишком медлительным, — временами подшучивала над ним Ниал. Но потом вновь становилась серьезной. — Нужда помощь, Старик?
Ливон качал головой, отвечая, что очень серьезная работа требует от него сосредоточенности. Он не мог сказать ей, что все это было для нее и что он не мог доверить работу никому другому.
Каждый оружейник, каждый ремесленник и художник с упоением ждут в своей жизни того, что Ливон испытал, когда увидел рождение нового оружия.
Меч из кристалла стал его шедевром.
Однажды утром Ливон позвал Ниал. Он был изможден и грязен, потому что работал всю ночь.
— Ты в порядке? — встревоженно поинтересовалась Ниал.
— Я никогда прежде не чувствовал себя так хорошо. Сегодня лучший день в моей жизни, — ответил Ливон и протянул ей сверток из кожи.
Когда Ниал развернула кожу, у нее замерло сердце. В ярких лучах утреннего солнца сверкал длинный черный меч, блестящий, как стекло. Плоское лезвие было отточено, словно бритва, и изящно переходило в рукоять, вокруг которой обвивался дракон. На черной поверхности меча красовалась слеза, подаренная Фосом. Пасть у дракона была широко раскрыта, а огромные крылья направлены в сторону клинка — они были сделаны рельефными, такими, чтобы были видны даже вены, и настолько тонкими, что казались почти прозрачными.
Это было великолепное оружие. Ниал даже побоялась взять его в руку. Ливон и раньше делал очень красивые мечи, но этот был просто произведением искусства.
— Ты просила у меня меч, — сказал Ливон. — Вот он. Это не игрушка, это твой меч, я сделал его специально для тебя. С этим оружием можно и обороняться и нападать — настоящий меч для настоящего воина.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.