Страница 98 из 113
– Меня это не касается, – отрезала Элен Дю Пре. – Кто будет рассказывать: вы или я?
– Может, ничего и не случится, – повторил Кли.
– Присядьте, – резко обратилась Элен Дю Пре к Ланетте. – Вы не сможете покинуть это помещение после того, как я расскажу вам все, что происходит.
Кристиан Кли вздохнул и сказал:
– Это один шанс на сотню, что что-то произойдет.
После этого он ввел Ланетту в курс событий столь же подробно, как ранее ввел вице-президента.
В тот же день, третьего сентября террористка по кличке Анни отправилась на Пятую авеню в магазины. За три недели в Соединенных Штатах она все расставила по своим местам: обзвонила всех нужных людей, встретилась с двумя террористическими группами, которые, наконец, добрались до Нью-Йорка и расположились в двух приготовленных для них квартирах. Эти квартиры уже были забиты оружием, которое доставила подпольная команда, занимающаяся техническим обеспечением и не связанная с главным планом.
Анни подумала, как это странно – она идет за покупками за четыре часа до того, что может оказаться концом ее жизни.
Патси Тройка и Элизабет Стоун трудились не покладая рук, интервьюируя Питера Клута по поводу его заявления о том, что Кристиан Кли мог предотвратить взрыв атомной бомбы. Они собирались докопаться до всех деталей в этой истории, чтобы усилить первоначальные обвинения, выдвинутые перед комитетом конгресса. Эта парочка была в таком восторге от испытываемой Клутом ненависти к генеральному прокурору, от его искреннего возмущения чудовищностью преступления Кли, от неофициальной информации о деятельности ФБР, что решила отпраздновать этот успех. Городской дом Элизабет Стоун находился всего в десяти минутах езды, так что время, отведенное на ленч, они провели пару часов в постели.
Лежа рядом, они забыли о напряженной атмосфере дня. Потом Элизабет ушла принять душ, а Патси, все еще голый, прошел в гостиную, включил телевизор и замер в изумлении от того, что увидел. Он не отрывал глаз от экрана еще несколько мгновений, потом бросился в ванную комнату и вытащил Элизабет из-под душа. Она была поражена и слегка испугана той грубостью, с которой он втащил ее, голую и мокрую, в гостиную.
Глядя на экран, она начала всхлипывать, и Патси обнял ее.
– Смотри на это с другой точки зрения, – сказал он. – Наши неприятности кончились.
Речь в Нью-Йорке третьего сентября должна была стать одним из самых важных мероприятий в кампании президента Кеннеди за его переизбрание. Предполагалось, что это выступление произведет большой психологический эффект на страну.
Сначала должен был состояться обед в зале заседаний отеля «Шератон» на 58-ой улице, где президенту предстояло обратиться к самым значительным и влиятельным людям в городе. Оплачивал обед Луис Инч, поддерживавший демократическую партию.
На обеде предполагалось собрать деньги на строительство восьми кварталов, разрушенных взрывом атомной бомбы в страшные дни пасхальной недели. Архитектор, не потребовав гонорара, спроектировал огромный мемориал, на остальной территории должен был расположиться небольшой парк с маленьким озером. Город собирался выкупить эту землю и преподнести ее в дар жителям.
После обеда Кеннеди и сопровождавшие его лица должны были проехать на машинах от 125-ой улицы по Седьмой и Пятой авеню, чтобы президент возложил символический венок из мрамора на груду камней – все, что осталось от Таймс-сквер.
Как один из спонсоров обеда, Луис Инч сидел на помосте вместе с Кеннеди, рассчитывая проводить его до машины и, таким образом, попасть в газеты и на экраны телевизоров. Однако, к его удивлению, агенты Службы безопасности вывели президента через заднюю дверь. И тут Инч заметил, что зал заблокирован, что все эти люди, заплатившие по десять тысяч долларов каждый за возможность присутствовать на обеде, оказались запертыми.
На улицах, примыкавших к отелю «Шератон», собрались толпы людей. Агенты Службы безопасности расчистили территорию так, чтобы вокруг президентского лимузина не было никого на расстоянии в сто футов. Это пространство было оцеплено плотным кольцом Службы безопасности. Второе кольцо, внешнее, состояло из полицейских, контролировавших толпу. По краям расположились фоторепортеры и телеоператоры, рванувшиеся вперед сразу, как только первые охранники вышли из дверей отеля. А затем, непонятно почему, наступила пятнадцатиминутная пауза.
Наконец в дверях появилась фигура президента, заслоняемая от телекамер, пока он спешил к ожидавшему его автомобилю. И в этот момент разыгрался превосходно отрежиссированный, но кровавый спектакль.
Шестеро мужчин прорвались сквозь цепь ограждения, смяли полицию и побежали к президентскому бронированному автомобилю. Спустя секунду, словно в музыкальном ритме, другая группа из шести мужчин прорвалась на противоположной стороне оцепления и открыла огонь из автоматов по агентам Службы безопасности, окружавших бронированный автомобиль.
Но уже в следующую секунду на открытое пространство вырвались восемь машин, из них выскочили агенты службы безопасности в боевых шлемах, пуленепробиваемых жилетах, с автоматами в руках и с тыла напали на атакующих. Они стреляли только точными короткими очередями. Все двенадцать нападавших лежали мертвыми, их автоматы замолкли. Президентский лимузин взревел и рванул с места, остальные машины Службы безопасности последовали за ним.
В этот момент Анни с величайшим напряжением воли шагнула с двумя сумками в руках под колеса президентского лимузина. Эти сумки для покупок были набиты взрывчаткой, двумя мощными бомбами, взорвавшимися в момент удара об машину. Президентский автомобиль взлетел в воздух, по крайней мере, футов на десять и обрушился на землю огненным факелом. Сила взрыва была такова, что все в машине разлетелось на кусочки. От Анни тоже ничего не осталось, кроме полосок ярко раскрашенной бумаги из ее сумок.
Телевизионный оператор повел свою камеру, чтобы заснять панораму всего находившегося в поле зрения. Тысячи человек, бросившиеся на землю, когда началась стрельба, лежали ничком, словно умоляя безжалостного Бога спасти их от этого ужаса. Из-под тел зевак, попавших под шквальный огонь автоматов убийц или погибших от взрыва мощных бомб, текли маленькие ручейки крови.
Многие в толпе пострадали от взрывной волны, и когда все успокоилось, встали и пошли, пошатываясь. Телекамеры фиксировали все происходившее, чтобы повергнуть в ужас всю страну.
В офисе вице-президента Кристиан Кли вскочил со своего кресла и закричал:
– Этого не должно было случиться!
Ланетта Карр с широко открытыми глазами смотрела на экран.
Элен Дю Пре тоже не отводила глаз от телевизора, а потом резко спросила Кристиана Кли:
– Кто этот бедняга, оказавшийся на месте президента?
– Один из моих людей из Службы безопасности, – ответил Кристиан. – Они не должны были оказаться так близко.
– Вы мне сказали, что есть только один шанс из ста, что что-нибудь случится, – Дю Пре очень холодно смотрела на Кли. Потом она вдруг вышла из себя и закричала. – Почему вы все не предотвратили? Почему вы допустили эту трагедию? Там на улице убитые люди, которые пришли, чтобы увидеть своего президента. Вы не пожалели жизнь ваших соотечественников. Я обещаю, что буду требовать от вас отчета о ваших действиях в присутствии президента и перед соответствующим комитетом конгресса.
– Вы не понимаете, о чем вы говорите, – защищался Кли. – Знаете, сколько тревожных сигналов я получаю? Сколько угроз президенту поступает по почте? Если бы мы ко всему этому прислушивались, президент стал бы пленником в Белом доме.
Пока он говорил, Элен Дю Пре внимательно изучала его лицо.
– Почему вы на этот раз использовали двойника? – поинтересовалась она. – Это ведь чрезвычайная мера. И если все было настолько серьезно, зачем вы вообще позволили президенту отправиться туда?
– Когда вы станете президентом, тогда и сможете задавать мне подобные вопросы, – резко ответил Кли.
– Где сейчас Фрэнсис? – тихо спросила Ланетта.