Игра лорда Эшфорда

– Слушаюсь, миледи.

– И еще, Салли. – Голос Джоанны стал мягче.

– Да, миледи?

– Благодарю вас, что вы поехали со мной. Понимаю, что для вас это не было большой радостью, но я не могла решиться на все это в одиночку. Я очень ценю вашу верность.

Салли покраснела от удовольствия.

– А я радуюсь только тому, что мы обе добрались до дома целыми и здоровыми, – только и сказала она в ответ.

Джоанна отпустила служанку и, накинув шелковый халат, села в кресло у окна, которое выходило в маленький сад за домом. Она любила читать у окна или просто сидеть и глядеть на сад, любуясь красотой и совершенством аккуратных клумб с розами. Но сегодня она не замечала всей этой многоцветности и пестроты, и единственным ароматом, который она чувствовала, несмотря на открытое в благоухающий сад окно, было зловоние тюрьмы. Кажется, она никогда его не забудет.

Джоанна устала. И сердце заболело. Столько лет она ждала, что Тони в один прекрасный день увидит в ней женщину. Ту женщину, которая влюблена в него с детства. Она улыбнулась, вспомнив, как много лет назад пинала его ногами и стучала по нему кулачками. Это был, пожалуй, единственный раз, когда она посмела не только откровенно, но и со страстью выказать к нему свое отношение. Мечтая о Тони как о своем верном Ланселоте, она пыталась вообразить, что чувствует дама, когда рыцарь поднимает ее на руках и сажает перед собою на коня, а потом они уносятся вдаль. В действительности с его стороны была только бережная заботливость, с которой он подсаживал ее на свою лошадку, чтобы потом повести пони с пассажиркой под уздцы по направлению к дому. А если вспомнить тот раз, когда он у дерева оправдывался и извинялся сквозь смех – как же он хохотал! – то какой уж там “благородный рыцарь без страха и упрека”. Ох, да кто спорит, может, лучше ей было влюбиться в Неда – даже в тот раз он оправдывался всерьез и извинялся по-настоящему. Но Нед был весь какой-то правильный, чересчур положительный: и надежный, и добрый, и постоянный. А Тони был переменчив, забавен и притягателен.

С самого начала бесполезно было на что-то надеяться, и Джоанна утешала себя тем, что с нее довольно и того крошечного местечка в сердце Тони, на которое он расщедрился. Даже когда на ее глазах он ухаживал за леди Фэрхейвен, она почти убедила себя в том, что он делал это только из-за денег. Но сегодня Джоанна поняла, что обманывалась. Тони, оказывается, заботился о Клодии. Она была ему небезразлична. Может, он и не любил ее, но, как он сам сказал, дорожил ею так же, как он дорожит Джоанной. А жениться собрался на Клодии. И женился бы. Не случись того, что произошло в ту ночь, когда в дом его невесты забрался незваный гость. Тони женился бы на Клодии, потому что у той хватало денег для спасения Эшфорда, а у Джоанны таких денег нет.

Джоанна чувствовала себя так, словно до сих пор привязана к тому проклятому дереву и ждет, ждет, ждет, когда же Тони вспомнит о ней, поймет, что та, которую он оставил у себя за спиной, очень много значит для самого Тони. Но он упорствовал в своей беззаботности и беспечности. Джоанна хотела, чтобы он сию минуту оказался перед нею. Как бы она на него накинулась и закричала бы во весь голос: “Вот она я, и я люблю тебя! Слышишь?”

Однако сейчас он узник. Теперь ему уже приходится ждать.

Любовь обернулась для нее тяжким грузом. На глаза навернулись слезы, а злость стала куда-то отступать и вскоре совсем пропала. Сначала тихонько, потом все сильнее слезы потекли по лицу, а она, как будто глядя со стороны, видела, как они текут и падают на зеленый шелк, оставляя мокрые пятна на халате.

Как тяжело прятать от всех свои чувства и делать вид, что они квиты.

Джоанна надеялась, что расследование Нейлора окупится. Но даже когда Тони освободят, от него отвернется почти все светское общество. Ей ни к чему поступать как все. Но отдалиться от него, пожалуй, следовало бы. Она давно уже обещает крестной навестить ее в Кембрии[9] и погостить подольше. Так она и сделает: дождется, когда Тони выпустят, а там, глядишь, и сезон кончится. И уедет она от него подальше, на все лето. А домой вернется уже без этих глупых детских чувств.

18

Марк Хейлзуорт был сильно раздосадован. На следующий день после убийства Клодии он поспешил к Рересби, стряпчему Джастина, рассчитывая выведать подробности ее последней воли. Марк надеялся, что скончавшаяся родственница легкомысленно замешкалась с упорядочением наследственных формальностей. Если она и в самом деле поленилась переписать завещание, то все, что ей принадлежало, автоматически переходит к нему. Но этот Рересби разве потерпит, чтобы его подопечная беззаботно радовалась жизни? Такой уж он прекрасный юрист – старательный, предусмотрительный, заботливый, дьявол его побери!

– Леди Фэрхейвен распорядилась касательно своего завещания сразу же после смерти покойного графа, милорд, – соизволил сообщить Марку этот опытный поверенный.

– Понимаю. – Марк вздохнул с облегчением. Скорее всего, придется подождать какое-то время, но Клодия, судя по всему, оставила все деньги одному ему.

– Разумеется, она внесла небольшие изменения в завещание. За несколько недель до своей гибели, – добавил Рересби. Старик недолюбливал нынешнего лорда Фэрхейвена и в душе радовался, сообщая графу дурные новости.

– Изменения? Какого рода изменения?

– О, боюсь, что я не могу посвятить вас в подробности, сэр. Прежде чем тайна ее смерти не будет раскрыта, ее завещание не может быть оглашено официально и на людях.

– Тайна? Какая там тайна? Ее убили, слышите, вы, глупец? За это преступление уже арестовали Тони Вардена.

– Только по подозрению, милорд. Еще неизвестно, предстанет ли он перед судом.

– Его будут судить. Я в этом не сомневаюсь.

– Вполне возможно, но в подобных случаях оглашение воли покойного откладывается.

– Так вы не покажете мне завещание?

– Нет, милорд.

Марк повернулся на каблуках и хлопнул за собой дверью. Старик Рересби сухо улыбнулся, выдвинул ящик письменного стола и погладил пальцем по пергаменту хранящегося там документа. Да, лорд Фэрхейвен сейчас явно не в духе, но как же он разозлится, узнав о тех изменениях, которые внесла в завещание леди Фэрхейвен. Нетрудно догадаться, каковы будут переживания Тони Вардена по тому же поводу. Даже если его выпустят, завещание может послужить основанием для незамедлительного возвращения Вардена за тюремную решетку.

– Мне нужен господин Гидеон Нейлор. Судейский писарь удивленно поднял глаза.

Надо же, двух суток не прошло, а встречи с Нейлором домогается уже второй посетитель. “Вот что бывает, когда убивают знатную особу”, – подумал клерк.

– Господин Нейлор на задании, господин?..

– Марк Хейлзуорт, лорд Фэрхейвен. Я оставлю для него записку. Надеюсь, вы позаботитесь, чтобы он ее прочел?

– Можете не сомневаться, милорд. Клерк протянул Марку лист бумаги и ручку с разлохмаченным пером, которая царапала бумагу и брызгала чернилами, пока Марк писал послание.

– Держите. – Он подал бумагу клерку, хмуро разглядывая испачканные чернилами пальцы. – Проследите, чтобы записка дошла до него как можно скорее.

– Будет сделано, милорд.

Писарь подождал пять минут после ухода Фэрхейвена и после этого развернул записку.

Нейлор!

Советую заглянуть к Рересби, в адвокатскую контору, которая вела юридические дела моей кузины. Леди Фэрхейвен внесла ряд изменений в свое завещание, так что, возможно, у лорда Эшфорда было даже больше причин для совершения убийства.

Фэрхейвен.

“Ага, – подумал клерк, – за Гидеона берутся с обеих сторон. Интересно будет поглядеть, как он выкрутится”.

На следующий день о том же пришлось задуматься и самому Гидеону. Он вновь побывал в доме леди Фэрхейвен, чтобы узнать все о Джиме, который, к сожалению, оставил о себе очень мало воспоминаний. Помощник лакея, который был до Джима, уволился как-то вдруг, ни с того ни с сего, а на свое место посоветовал взять Джима.

9

Кембрия – поэтическое наименование Уэльса.