Люблю только тебя

Ян с удивлением и восхищением смотрел на эту девушку-полуребенка с уже развитыми формами, смуглой бархатистой кожей и роскошными темно-каштановыми волосами. Чем-то неуловимо она напоминала ему Машу, хотя Маше было семнадцать, когда они встретились. Впрочем, здесь, в Индии, девушки созревают гораздо раньше.

– Ты думаешь о чем-то таком, что связано со мной, правда? Скажи мне, Манматха, а ты бы смог меня полюбить? Ну, не сейчас, а через год или два? Скажи мне честно – я не обижусь. Я знаю, чаще всего случается так, что искру роняет один, но пожар охватывает обоих. Манматха, ты хочешь, чтобы нас с тобой охватило этим пожаром?

– Я боюсь любви. Я не сумею сделать тебя счастливой. Мне никогда не везло в любви…

– Какой ты наивный, Манматха. – Сандхья уже прыгала на одной ножке вокруг муравьиной кучи. – Тебе и не должно было везти в любви. Если бы тебе повезло, нам сейчас не было бы так хорошо вместе, а я бы вообще ни в кого не влюбилась. Потому что я считаю, энергию любви нельзя тратить на тех, кто ее недостоин, и если не встретишь достойного, ее нужно направлять на другое занятие – наукой, например. Год назад я хотела стать танцовщицей, но очень скоро поняла, что это занятие не для меня. Танцовщицы зависят от своего тела, понимаешь? Они выражают свою суть с его помощью. Тело становится для них важнее всего, даже разума. Я не хочу, чтобы так было, хоть и очень люблю свое тело.

Она начала танцевать. Руки ее заговорили в плавном движении. Ян глядел на нее как завороженный – Сандхья была одной из причин, возможно, основной, его любви к этой стране.

– Нравится мой танец?

– Да. И ты мне нравишься. Мне кажется порой, что я только сейчас начинаю жить.

– Расскажи мне о той девушке, которую ты любишь, – попросила Сандхья, когда они уже подходили к дому. В воздухе был разлит щемящий аромат жасмина.

– Я рассказывал тебе о ней.

– Так мало… – Сандхья вздохнула. – Ну, пожалуйста, расскажи еще что-нибудь. Тебе ведь хочется рассказать мне о ней, потому что ты знаешь, я никогда не пожелаю этой девушке зла. Раз ты любишь ее, она для меня все равно что Рати.[63] Пошли в беседку. Я велю Мантхаре принести холодного кокосового молока и орешков. Ты будешь возлежать на диване, а я сяду в твоих ногах и превращусь в статую Ситы, восседающей у ног своего возлюбленного Рамы. Ты же знаешь, как я люблю тебя слушать.

В беседке было почти темно и пахло благовониями. Алтарь бога Камы утопал в красных цветах – Сандхья носила их сюда охапками.

– Здесь Манматха уже воплотился в Каму, – пояснила Сандхья Яну в первый же день их знакомства. – Шива превратил Манматху в кучку пепла за то, что тот осмелился оторвать его от медитаций и заставил воспылать любовью к женщине. Рати, жена Манматхи, собрала пепел и завязала в конец своего сари. Она уговорила Шиву воскресить мужа, и он снова превратился в красавца-юношу, но только для своей жены. Для всех остальных он отныне стал бестелесным.

Сандхья подошла к алтарю и, взяв в руки бронзовую статуэтку Камы, прижала на мгновение к сердцу. Она что-то прошептала на одном из местных языков – помимо английского и французского, Сандхья знала несколько языков своей многоязычной родины.

– Нет, это все игра, – вдруг сказал она, возвращая статуэтку на подставку среди цветов. – Для нас боги как куклы. Играем с ними мы, а не они с нами. И все равно больше всех на свете я люблю Манматху, который в своем следующем воплощении становится Камой. Моим богом Камой.

Она уселась в ногах Яна на маленькой парчовой подушечке, подоткнув под себя расшитое шелком и драгоценными камнями сари. Ян почувствовал, что ему и на самом деле хочется рассказать этой девушке о том, о чем он еще никому не рассказывал.

– Если бы я не считал ее моей сестрой, я бы не раздумывая увел ее от мужа, – начал он. – Увы, я и сейчас не верю в то, что она мне не сестра, – люди из КГБ могли сказать так намеренно, попросту обмануть. Я хочу и не хочу одновременно, чтобы она была мне сестрой. Любовь брата и сестры – это что-то ровное, спокойное, неизменное, в то же время, конечно, теплое и нежное… Я испытывал к ней еще и другие чувства. Дело даже не в зове плоти…

Он замолчал, вспомнив, что перед ним девочка-подросток.

– Почему ты говоришь в прошедшем времени? – удивленно спросила Сандхья. – Ведь любовь – это настоящее и будущее тоже.

– Но если она мне сестра, я не имею права любить ее так, как хочу. Это грех, преступление. Это карается всеми законами.

– Ты хочешь сказать, европейскими законами, христианской религией? Интересно, почему, как ты думаешь? От того, что брат и сестра будут любить друг друга еще и как любовники, окружающим не будет никакого зла.

– Я много думал об этом, – признался Ян. – Очень много. Но так и не сумел найти объяснения. Мне как-то не верится в то, что в результате подобной любви могут родиться неполноценные дети.

– Любовь рождает все самое совершенное, – с уверенностью заявила Сандхья. В этом и есть сила любви. Я верю в магическую силу любви. А ты?

– Меня потрясло сказание о Яме и Ями, – заговорил Ян, пораженный словами девочки. – Они родились от богов, но были смертными. Они полюбили друг друга, и Яма стал первым человеком на Земле, который умер. Может, это случилось потому, что он полюбил свою родную сестру?

– Это очень жестокая легенда, – сказал Сандхья. – Ями долго оплакивала возлюбленного, но когда боги сотворили ночь, она заснула и забыла его. Я ненавижу эту легенду. Любовь невозможно забыть во сне.

Ян вдруг подумал, что ему уже давно не снилась Маша. С тех пор, как он поселился в доме господина Чандара. С тех пор и воспоминания о ней уже не причиняли ему такой острой боли, как раньше.

Сандхья внезапно обернулась и устремила на Яна свои большие ярко блестевшие глаза. Ему казалось, они полны слез.

– Ваша любовь родила меня, – сказала она. – Я теперь в этом уверена.

Они проводили вместе дни напролет. Господин Чандар часто отлучался по делам, но даже когда был дома, старался не перегружать своего секретаря работой. Когда же Ян был занят разборкой бумаг или почты, Сандхья сидела тут же и не спускала с него глаз.

Жил он в похожей на уголок тропического сада комнате – крыша и стены были из прозрачного материала, сквозь заросли деревьев и вьющихся растений ночами пробивался лунный свет. Возле входа был большой пруд с цветущими лотосами. Ян полюбил эти цветы.

В сон он погружался с наслаждением. Это было наслаждение физиологическое – во сне его тело, отдыхая и набираясь сил, раскрывалось как этот удивительный цветок лотоса, предвкушая восторги. Проснувшись поутру, он обычно не помнил, что снилось, хотя ему всегда что-то снилось. Эти сны питали его плоть живительной энергией. Прежде чем выйти к завтраку, он подолгу плавал в бассейне, разглядывая свое тело. Последнее время ему доставляло удовольствие разглядывать собственное тело.

Сандхья купалась в бассейне, когда еще только начинало светать.

– Сандхья в переводе с санскрита означает зыбкий час между заходом солнца и сумерками, между концом ночи и рассветом, – рассказал Яну господин Чандар. – Это время приглушенных голосов, неясных мыслей, тающих или возникающих силуэтов. Сандхья, согласно сказанию, самое необычное творение бога Брахмы, дева, которую он создал, пребывая в особом вдохновении.

После купания Сандхья спала до десяти часов, а господин Чандар и Ян, позавтракав, занимались делами. Едва раздавался ее звонкий голос, господин Чандар говорил Яну:

– Вы свободны, мой друг. Выпейте мангового сока с кокосовыми пирожными. Если бы я мог себе позволить, то, наверное, засыпал и просыпался бы с кокосовыми пирожными во рту. Сандхье, пожалуйста, передайте, что завтра у нее будет книжка по китайской медицине, которую она просила. Хотя, как мне кажется, последнее время ей не до книг.

Господин Чандар оставался в своем большом прохладном кабинете, а Ян шел на террасу. Сандхья уже сидела за столом. Она вскакивала, бросалась ему навстречу и, замерев в полуметре от него, делала приветственный жест руками и вместе с ним возвращалась к столу. Иной раз они проводили на террасе часа два. Сандхья рассказывала Яну о своем детстве – это были очень забавные, полные юмора зарисовки о ее любимых животных и их проделках, морских путешествиях, прогулках в горы. Ян чаще молчал. Но как-то вспомнил мать, отца, кое-что из своего детства и вдруг необычайно остро, до боли в сердце, осознал, что его родителей уже нет в живых.

63

Согласно индийским сказаниям, жена Манматхи, бога любви.