Открой свое сердце

– Я никогда не боялась вас, Иган Макдоналд.

Он остановился прямо перед ней.

– Мне нравится ваше платье. Я вам это уже говорил?

Она вцепилась пальцами в шерстяную ткань. Слова застревали у нее в горле.

– Шотландка хорошо носится. Очень практичный материал.

– Мы очень практичные люди. – Ладони Игана легли ей на талию. – К примеру, мы не тратим долгие годы на чтение книг об искусстве любви. Мы просто занимаемся любовью.

– А как именно?

Зарабет вспомнила соленые шуточки в парадном зале. Земные люди, которые не стыдятся плотских желаний, говорят о них, смеются…

Он хищно ухмыльнулся:

– Мы не такие искусные соблазнители, не то что одна нвенгарская дама, которая завлекла меня к себе в спальню две ночи назад.

– Нет?

– Нет. Мы просто говорим, что хотим, не приукрашивая речь цветистыми оборотами. Иногда мы вообще ничего не говорим.

– Ясно. А мне вы что скажете?

Иган склонился ближе и жарко прошептал:

– Я скажу – долой это прекрасное платье, пока оно не превратилось в лохмотья.

Зарабет проглотила стоящий в горле ком.

– Вы что, собираетесь разорвать мое платьице?

– Именно. Помните, я ведь Чокнутый Горец.

– Маска, чтобы смешить людей.

Его глаза недобро сверкнули.

– Маска? А может, это и есть подлинная суть достойнейшего Игана, всеобщего приятеля?

Зарабет нервно рассмеялась.

– Неужели все шотландцы такие настырные?

– Не знаю. Я не отвечаю за всех шотландцев.

– Может быть, спросить их?

Усмехнувшись, Иган положил руку на вырез лифа ее платья и одним быстрым движением разорвал его. На пол градом посыпались пуговицы, одна залетела прямо в камин, где мгновенно сгорела с громким треском.

– Иган! – ахнула Зарабет.

Его могучая рука оказалась внутри корсажа.

– Помню, как вы выдернули булавку из моего килта, и он свалился на пол. Почему бы не сделать то же с вашим платьем?

– Я ничего не рвала.

– В вашем распоряжении будет портниха. Она все зашьет. Пусть Мэри позаботится об этом.

– Но что, ради Бога, я им скажу?

– Что ваш муж был слишком нетерпелив. Они поймут.

Зарабет снова вспомнила шутки в парадном зале. Портниха непременно бросит понимающий взгляд и захихикает.

Рванув ткань, Иган раскрыл корсаж до талии. Показался коротенький корсет поверх нижней рубашки. Опытной рукой Иган расшнуровал и корсет, и рубашку и бросил их на пол, обнажив грудь. Он смотрел на нее, и его глаза потемнели.

– Вы прекрасны, дорогая.

Положив ладони ей на грудь, Иган нагнулся, чтобы поцеловать Зарабет. По сравнению с ее хрупкой фигуркой Иган казался великаном. Он легко мог бы сломать ее одним ударом, и тем не менее каким ласковым и бережным он мог быть! Она вспомнила его ласки той ночью, и у нее замерло сердце.

Сегодня он вел себя грубее, игривее, но все-таки сдерживал свой пыл. А если бы он решил не сдерживаться, каким бы он был? При этой мысли Зарабет задрожала от восторга.

– Вам холодно? – спросил Иган.

– Нет. Все хорошо.

– Мы заберемся в постель. В середине зимы в Шотландии не очень-то походишь голышом.

Он отошел, и вот тогда ей действительно стало холодно. Но рядом с ним ей всегда будет тепло.

Иган сдвинул одеяла. Не дожидаясь, когда Зарабет подойдет к постели, он подхватил ее на руки и бросил на перину. Она упала с мягким шлепком. Иган стащил с нее последнюю одежду. Потом начал раздеваться сам.

Сначала куртка, потом батистовая рубашка оказались на полу бесформенной кучей. Сбросил туфли – сначала одна, затем другая полетели в разные углы комнаты, сверкнув начищенной до блеска кожей. Дальше шли носки, которые он бросил поверх рубашки. В последнюю очередь Иган снял килт – вытащил булавку и размотал с бедер.

Зарабет не могла отвести глаз от его наготы. Пусть Иган думает, что его потрепала жизнь, но для нее он навсегда останется прекрасным. В ней нарастало желание почувствовать тяжесть его тела, скользкого от пота. Забравшись в постель, Иган накрыл одеялом себя и Зарабет с головой, так что они оказались в теплом темном гнездышке. Потом он привлек ее к себе.

– Неуверен, что смогу сделать это помедленнее, – сказал он, – но попробую.

Зарабет вовсе не хотелось медлить. Она проворно схватила его ствол и сжала.

– Ох, девочка, не надо!

Она разжала ладонь:

– Вам больно?

Кровать затряслась от его смеха.

– Нет, но вы можете превратить меня в грубого дикаря.

– Понятно. – Улыбнувшись про себя, она протянула руку и сжала его снова.

Он застонал:

– Вы за это заплатите.

– Как? Вы ведь сказали, что вам не больно.

– Обожаете меня дразнить, правда, Зарабет? Вы можете сладко улыбаться, чтобы обмануть всех вокруг, но меня вам не провести.

– Я не пытаюсь никого обманывать, – ответила она с невинным видом.

– Вы всегда были лукавым чертенком. Хорошенькая, как ангел, и улыбка ангела, но я все знал про ваши проделки.

Она призналась:

– Спасибо, что ни разу меня не выдали.

– Ни разу, правда? Я позволял вам делать что угодно, и вы приходили домой по уши в грязи, а я говорил вашему отцу, что это я виноват. Скажите, какую награду я заслужил за свою доброту?

Сердце Зарабет стучало, словно колокол. Ей нравилось, когда он в игривом настроении, нравились эти искорки, что загорались в его глазах. Может быть, это смеются глаза Чокнутого Горца?

Она провела пальцем по горбинке его носа.

– Со своей стороны я всегда заботилась, чтобы на столе были ваши любимые нвенгарские пирожки.

– Правда. – Он легонько куснул ее палец. – Вот это гораздо вкуснее.

– На кухне есть еще целая гора пирожков.

– Пусть там и остаются. Думаю, пирожками вам не отделаться. Вы должны мне гораздо больше.

– Право же, Иган, – сказала она с притворной надменностью, – не понимаю, чего вы хотите.

– Моя Зарабет, – сказал он очень тихо, так, что она задрожала. – Я хочу показать вам, что такое наслаждение. Но мне не хочется вас напугать.

– Я очень храбрая.

Но бешеный стук сердца не соответствовал ее словам!

– Я проделала такой путь в сопровождении двух лакеев и логоша.

– Да, Айван и Констанц напугают кого угодно.

Сверкнув мимолетной улыбкой, он серьезно сказал:

– Я хочу, чтобы вы знали, – я никогда не обижу вас. Не важно, что бы я ни сделал или ни попросил бы вас делать, знайте – я не хочу вас обидеть. Вы мне верите?

Зарабет кивнула.

– Хорошо. – Нагнув голову, Иган провел языком по ее шее к самым губам. – Теперь я покажу вам, что такое наслаждение, Зарабет. К черту ваши книги.

Она снова кивнула – во рту так пересохло, что она не могла говорить.

Иган сбросил одеяло. Воздух был прохладный, но огонь в камине уже начал прогревать комнату, и рядом лежал Иган. Ей вовсе не было холодно.

Он перевернул ее на живот.

– Теперь вы будете восхищаться моим задом? – спросила она. – Потому что я так безмерно восхищаюсь вашим?

– Только отчасти. Встаньте на колени, любимая.

Зарабет встала на четвереньки. Сильная ладонь Игана пригнула ее плечи, и она приникла к подушке, обхватив ее руками.

– Иган? – позвала она, вся дрожа.

– Обещаю, девочка. – Его голос сделался низким и тягучим. – Впереди только удовольствие.

Сильные руки раздвинули ее бедра, и она почувствовала жар его языка. Ахнув, она попыталась освободиться и тут-то поняла, насколько он силен.

Он держал ее крепко, заставляя принять каждое движение языка, каждую ласку – покусывание, посасывание. Его умелый язык точно знал, где и как ласкать ее, то ускоряя, то замедляя темп.

Сначала Зарабет пыталась сдержать крик, но вскоре сдалась и застонала, извиваясь в такт движениям жаркого, влажного и искусного языка. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать. Даже тогда, когда он ласкал ее рукой.

Снова и снова повторяла она его имя, умоляя о чем-то, чего не ведала сама. Можно ли вынести такое? Игану пришлось остановиться. Тогда она закричала от разочарования. Но он навис над ней, словно огромный медведь, и раздвинул ее бедра еще шире. Навалившись грудью ей на спину, Иган шептал что-то ласковое ей на ухо, вонзая свой ствол в ее отверстие.