Ледяной Колосс

Мокс сцепил руки за спиной — будто нарочно, чтобы не тронуть меня. Что-то новенькое; в наших отношениях обычно не случалось пылких, страстных объятий.

— И кадет Поуэса, — заключил он.

Я ведь знала, что однажды это произойдет.

— Все мы где-то учились. Это все в прошлом.

— Стала бы тебя столица разыскивать.

— Пусть катятся к черту. Неужели я такое сказала?

И мой братец тоже пусть катится. Все его рук дело.

Кадет Поуэса. Выпуск стоил дорого. Нужна была смерть. Настоящая, необратимая. Не то странное полумертвое состояние, в которое наставники погружали нас напоследок. Один кадет должен убить другого. Тайно. Привести в действие план, скрупулезно проработанный и тщательно составленный за годы обучения.

Вот такие экзаменационные дебаты в Поуэсе. Один выпускник — одна смерть.

В следующий раз, когда Мокс одарил меня этим своим непонятным взглядом, я как раз работала с белковыми цепочками из глубинных образцов. Мы хорошо изучили генную структуру, присущую жизни Мира Хатчинсона, хотя никак не удавалось воссоздать модель отдельно взятой формы, основываясь просто на результатах сканирования, как мы это делали, скажем, с земным генетическим материалом. Не было в нашем распоряжении веков исследовательского опыта и накопленных знаний. По-прежнему оставалось маленьким чудом то, как цепко первичная генетическая модель удерживалась в планетарных экосистемах, обеспечивая расселение панспермитов.

В любом случае, что бы я ни обнаружила сейчас, оно заслуживало пристального внимания — ничего подобного в наших записях наблюдений и базах данных не встречалось.

— Вега? — Голос Мокса был низким и напряженным.

— Ммм?

— Поговорим о Доме и всех этих ваших штучках? Я сняла виртуальный визуализатор и повернулась:

— Говорить особенно не о чем.

Он глядел поверх пистолета, который чистил. Надо сказать, подобный уход оружию не требовался.

— Для чего ты здесь? Просто смех!

— Мокс, это же Колосс. Я изучаю кратер, как и ты. А ты думал, революцию готовлю? Кого свергать-то? Морозных лис?

Мокс прервал свое занятие и поднялся:

— Поступил еще один вызов. Приказано тебя арестовать. Ах вот оно что. Ядро пытается защитить себя от попыток

Поуэса руками моего братца Генри свергнуть его. Разумеется, в свете гибели Генерал-губернатора…

Или это сам Генри пытается выйти со мной на связь окольными путями?

Так или иначе, мне от этого никакой радости.

И на помощь Мокса теперь нечего рассчитывать — он чувствует, что его предали, что это часть чьего-то плана. По всей вероятности, так оно и было.

Я покачала головой:

— Может, меня и вышколили жуткой муштрой и тренировками, но я все же планетолог. Ты меня знаешь целых шесть лет, ты видел кучу этих чертовых бумаг и моих отчетов. А с этим я, по-твоему, в душе развлекаюсь?! — Я пихнула рукой визуализатор.

— Нет… Ты… ты отличный археогенетик, и с климатологией у тебя все в порядке.

— К тому же когда, скажи на милость, я должна была заниматься подготовкой бунта?! И против кого, блаженная Инерция! Против Ядра?!

— Вега, не знаю.

Он, похоже, действительно взвешивал все за и против. Может, наши отношения и не пример для подражания, слишком сложные… Но… это ведь Мокс. Однако пусть я и не совершила ни одного убийства со времени выпуска из Поуэса, но моя подготовка — моя программа — не позволит мне бездействовать, если ему что-нибудь взбредет в голову.

Я сглотнула:

— Опусти пистолет, Мокс.

Он вернул оружие на место, и я с облегчением выдохнула, сообразив вдруг, что не дышу.

Для пущей обворожительности я приправила улыбку хорошей дозой феромонов. Будь у меня выбор, я ни за что не взялась бы манипулировать Моксом, но доведенные до автоматизма в курсе выживания инстинкты так и подхлестывали.

— Благодарю.

Ответа или встречной улыбки не последовало.

— Объясни мне, зачем ты понадобилась на Хайнане.

— Я правда не знаю. Но если мое мнение еще что-нибудь да значит, то предпочту остаться здесь.

Я смирилась с владычеством Ядра, хотя и стала свидетельницей заката последних из основателей моего Дома. Довольно с меня и Генри, и Поуэса, и заговоров, и власти. Ледяной Колосс и тайны Мира Хатчинсона — вот смысл моей жизни.

А что, если под знамена революции никто не явился?

Мокс посмотрел на пистолет:

— Расскажи о Поуэсе. Выходит, ты вроде тех, кого зовут Ядром?

Я пожала плечами:

— Мы не бессмертные, если ты об этом. За шесть лет мог бы седину заметить.

Взгляд Мокса встретился с моим.

— Сверхчеловек.

Сказал он это почти шепотом.

К несчастью, он был чертовски прав, но как же мне не хотелось вновь вставать на эту дорожку!

— Разбудила, пока летала? — съязвила я, скорчив скучную мину.

Внезапно раздался аварийный сигнал от зонда номер один. Мы оба подскочили к рабочему терминалу, включив визуализаторы.

Зонд что-то разрушало. На глубине четырехсот метров под поверхностью Колосса. Пока я пыталась осмыслить, что за причудливые формы выдает на виртуальный экран никуда не годный датчик тепловидения, перед моими глазами вдруг возникло текстовое сообщение: «Направляюсь к тебе. Будь готова. Генри».

Сквозь экран визуализатора было видно, как мелькают аварийные огоньки на телеметрическом мониторе.

Ядро нажило себе врагов. Оно контролировало межзвездные трассы, экономику колоний, тяжелое вооружение. Состоящих в Ядре нельзя было уничтожить. По большей части.

Но раз уж речь зашла о революции, то даже скалы не могут устоять перед силой времени, их измельчают в пыль ветра, вымывает дождь, раскалывает холод, дробят корни деревьев, а также взрывчатка.

Поуэс и другие Дома стали стихией, разрушающей могучую гору — Ядро. Долго и тщательно разрабатываемые очень терпеливыми людьми планы действий. Люди эти умело скрывались: кто-то обитал в трущобах, кто-то коротал время на самых оживленных человеческих фондовых биржах.

Некоторые Дома, Поуэс например, отдавали детей в государственные учреждения, словно сеяли семена, которые со временем прорастут. Я была одним из семян. Меня поместили в такую среду, чтобы в результате получить планетолога. Над Генри поставили иной эксперимент: выйдет ли из него революционер.

Семена — расходный материал. А Дома создаются на века.

Что бы ни уничтожало сейчас зонд номер один, оно было не биологического происхождения. Вот все, что мы могли понять на данный момент. Меня это приводило в бешенство.

Судя по обрывкам сообщений, шедших с большими помехами из комлинка, и по тому, как внеатмосферные выбросы энергии растревожили наши датчики, на орбите Мира Хатчинсона завязалась нешуточная потасовка. Планетарное Исследовательское Общество, как нельзя более экономное, утыкало крышу нашей хибары нейтринными и бозонными детекторами для проверки совместимости их в работе — место удобное, удаленное и тихое, — и теперь эти детекторы сигналили на всю округу, подняв жуткий вой.

Я прикинула, что у меня есть час до того, как Генри доберется сюда. В компании пары ребят или девчонок из Дома, на случай, если я начну упираться. Генри — Мятежник. Я… Другая. Та, что позарез ему нужна?

А что должен делать образцовый солдат Поуэса?

Я повернулась к Моксу:

— Я иду вниз, попробую спасти зонд. Он замер:

— На такую глубину?! Планк с тобой, Вега, ты не сможешь одолеть четыреста метров! Назад уж точно!

Я не знала, что сказать. Поэтому промолчала.

Конечно, мы были всего лишь «любовниками-время-от-времени», но я научилась читать по его лицу. Он все понял:

— Ты не собираешься возвращаться. Я покачала головой:

— Я раскрыта. У меня все равно нет другого выхода. Так что посмотрю, что там с пробой.

Мокс отвел взгляд, не желая больше смотреть мне в глаза:

— Чего же мне ждать?

— Людей из Поуэса. Из Ядра, возможно, тоже.