Пытаясь понять Россию

Кроме того, декларации были слишком сложны для заполнения и оставались непонятными даже для образованных людей. А штата налоговых консультантов у нас и вовсе нет. Поэтому я добился принятия двух форм деклараций, причем для основной массы населения форма была существенно упрощенной. В перспективе упор должен делаться на уплату всех налогов у источника дохода, а роль деклараций следует свести к минимуму. Ее надо оставить для граждан с высокими доходами и для тех, кто получает доходы из-за границы.

Стоит упомянуть и нашу кампанию по выявлению поддельной и "левой" алкогольной продукции. Сегодня об этом много говорят, но начали мы эту работу давно. Я постоянно требовал от своих заместителей активизировать действия и даже лично принимал участие в двух операциях по выявлению поддельных марок, неучтенной продукции и т. д. Массовые операции проводились по всей стране и давали результаты. Попутно разрабатывались новые методы борьбы со злоупотреблениями в этой сфере.

Правительство Е. Примакова еще осенью 1998 года наивно полагало, что монополия на алкоголь мгновенно привнесет в бюджет огромные ресурсы. Сегодня несостоятельность этих планов очевидна. Легенда об огромной роли водки в бюджете СССР живет, но в новых условиях "алкогольная" модель не работает. Тем не менее, наведение жесткого порядка в этой сфере крайне необходимо.

Самое главное достижение тех летних месяцев – Госналогслужбу очень быстро стали воспринимать всерьез. Достаточно сказать, что я как-то пошутил, что надо бы проверить и дачу А. Починка. Починок шутки не понял и воспринял все очень серьезно. Значит, старались мы не зря.

Многим запомнилась драматичная борьба Госналогслужбы в июне-июле 1998 года с "Газпромом". Об этом тогда много говорилось, но мало кто знает, что происходило на деле. А на деле эта борьба являлась лишь частью работы с неплательщиками налогов среди крупных предприятий. Между тем "Газпром" не просто крупное предприятие – это одна из крупнейших компаний в мире. Она добывает, транспортирует, перерабатывает, экспортирует весь газ в Российской Федерации, владеет огромным числом иных предприятий, банков, отелей, объектов недвижимости, газет и т. д. Настоящее государство в государстве, причем в этом внутреннем государстве обращаются многие миллиарды долларов США.

Началось все с того, что, приняв должность, я с удивлением обнаружил, что Госналогслужба еще до меня заключила с "Газпромом" незаконное соглашение. По этому соглашению "Газпром" должен был платить существенно меньше налогов, чем положено по закону. Это соглашение не было санкционировано правительством. Более того, даже это льготное соглашение "Газпромом" не выполнялось (кстати, МВФ знал и знает о таких соглашениях, но молчит).

Я своей властью отменил соглашение, проинформировав об этом "Газпром" и правительство. Никто меня к этому не понуждал. Я действовал самостоятельно и дал указания территориальным инспекциям применять всю мощь предписанных санкций против неплательщиков, включая "Газпром". В рамках закона и собственных полномочий.

А санкции могли быть самые простые – штрафы и пени, арест имущества и его продажа для покрытия налоговой задолженности. Ничего нового или необычного здесь нет. Просто до меня санкции эти почему-то применяли неохотно.

Так, фактически, началась наша "война", и "Газпром", естественно, предпринял ответные действия. Сначала невообразимый шум подняли депутаты в Госдуме (те, кто всегда готов что-нибудь поддержать в обмен на материальную поддержку самих себя). Потом "Газпром" решил нас взять измором, уменьшив сумму своих платежей. В ответ я начал повсеместно применять самые жесткие санкции, предусмотренные законом, к "Газпрому" и его дочерним предприятиям.

"Газпром" ссылался на то, что и ему все кругом должны, включая федеральный бюджет. Прямых долгов бюджета на самом деле, практически, не было, а была косвенная задолженность через бюджетные организации типа Министерства обороны. Никакого учета таких долгов в Минфине не проводилось и не должно было проводиться. К тому же "Газпром" никогда не пытался по-настоящему давить на своих неплательщиков, почти всегда соглашаясь на пахнущий коррупцией бартер, и вообще тратил массу денег неизвестно на что. Так считали правительственные эксперты. Количество социальных и непрофильных объектов в системе "Газпрома" не является теперь большим секретом. Поэтому давление на "Газпром" было вполне оправданным и законным.

Надо сказать, что руководство "Газпрома" привыкло чувствовать себя хозяевами жизни. В каком-то газетном рейтинге руководителя "Газпрома" по статусу даже приравняли к премьер-министру, а его заместителей – к министрам. Не случайно среди руководства "Газпрома" есть бывший председатель Центрального банка, заместители министров, бывший вице-премьер и помощник Ельцина и т. д. Для руководства "Газпрома" обычно открыты любые двери в правительстве и в Кремле.

Мне впервые удалось продемонстрировать им и всем нефтяным "генералам", что у государства есть власть, которую оно иногда может применять. И начинать надо всегда с сильнейшего противника, так как остальные сами сделают выводы.

При поддержке Немцова мы предприняли следующий шаг, который отрезвил "Газпром", – дали понять, что возможна угроза смены руководства компании. На совещании в кабинете Бориса Немцова лидеры "Газпрома" были сильно встревожены. А после того, как наши налоговики (в том числе – полицейские) появились в штаб-квартире "Газпрома" и в их дачном поселке (там нашли даже водку без акцизных марок), возникло даже нечто вроде взаимопонимания.

Выяснилось, что платить они могут существенно больше, чем говорилось ранее; что они могут частично избавиться от многочисленных ненужных и дорогостоящих активов (типа пансионатов); что они могут жестко требовать от своих контрагентов платежей (повышать денежную составляющую в расчетах). При этом империя "Газпрома" настолько велика, что у нас даже не было представления о полной картине. Никто в стране не знает, как на самом деле богат "Газпром".

Однако выдержки правительству хватило ненадолго. Р. Вяхирев дошел до Ельцина (который нас в целом поддержал) и активно воздействовал на Кириенко. Начали создавать компромиссные комиссии по изучению взаимных претензий. Мы посадили команду специалистов непосредственно в "Газпром" для расследования вопроса реального финансового положения компании (часть этих людей после моего ухода взяли на работу в "Газпром" – они это могут себе позволить).

Дело стало затягиваться и, по существу, "уходить в песок". Сейчас я понимаю, что отдельные чиновники высокого уровня выполняли заказ и намеренно блокировали мои усилия. Помню, как меня вызвали в Госдуму возмущенные депутаты, подбадриваемые "Газпромом". Наглое, но типичное для Госдумы лицемерие: депутаты прекрасно знают состояние бюджета и проблемы с выплатами учителям или военным. Тем не менее, они тратят время на борьбу с людьми, которые пытаются эти деньги добыть.

Я очень спокойно вышел на трибуну и без лишних эмоций рассказал бывшим коллегам-депутатам, что действую полностью в соответствии с законами, принятыми парламентом. Если кто-то не платит налоги, я обязан применять санкции. Не нравится – измените закон и напишите, что с "Газпрома" налогов брать нельзя. Такой подход несколько отрезвил и разочаровал наших парламентариев. Кто-то крикнул: "Не надо с ним разговаривать. Он исполнитель. Давайте вызывать главных виновных".

Я уверен, что действия Госналогслужбы были выгодны и самому "Газпрому", так как побуждали его наводить порядок в собственном хозяйстве. Другое дело, что далеко не все руководители "Газпрома" правильно понимали стратегические интересы собственной компании.

Кроме того, я уверен, что если бы необходимый порядок был наведен в "Газпроме", РАО "ЕЭС", МПС, нефтяных гигантах, то это заставило бы тысячи других компаний работать по-иному. В этом смысле судьба реформ в России всегда находилась в руках всего нескольких крупнейших монополий, которые, прекрасно существуя за счет огромных ресурсов страны, сами для реформ в России почти ничего не сделали.