Страница 77 из 81
— Разбойник пойман, — ответил Чжи Хуа.
— Если я разбойник, брат Чжи, то кто же тогда вы? — услышал он в ответ.
Чжи Хуа пригляделся и узнал в пойманном Шэнь Чжун-юаня. Он освободил пленника от веревок, стал расспрашивать. Оказалось, что Шэнь Чжун-юань служит у Сянъянского князя.
Подошел Аи Ху, поклонился Чжи Хуа.
— Это ваш ученик? — спросил Шэнь Чжун-юань. Воистину: «У сильного полководца сильные воины!» Как ловко он отразил мой удар, когда прыгал со стены!
— Ловкости у него хоть отбавляй, а вот ума маловато! Если бы не я, не миновать ему гибели, — сказал Чжи Хуа и обратился к Шэн Чжун-юаню: — Зачем, мудрый брат, вы пошли на службу к Сянъянскому князю?
— А куда мне было деваться? — вздохнул Шэнь Чжун-юань. — Только не думайте, что я ему предан. Это я рассказал о его планах и замыслах.
— О, в таком случае ваши заслуги выше моих! — воскликнул Чжи Хуа.
— Какие там заслуги! Государю я не служу, и моих заслуг он не признает! Пусть люди назовут меня благородным и справедливым — это будет для меня высшей наградой.
— Вы правы, — кивнул Чжи Хуа. — Но надеюсь, мы можем рассчитывать на вашу помощь?
— Разумеется!
На этом они расстались…
Когда Чжи Хуа и Аи Ху вернулись на подворье, Цзинь Хуэй уже допрашивал раненого Фан Дяо. Тот не отрицал своей вины и признался, кто и зачем его послал.
Узнав о случившемся, Шао Бан-цзе распорядился доставить Фан Дяо в ямынь, и разбойник повторил свои показания.
Вскоре пришли Ши Цзюнь, Аи Ху и Чжи Хуа, которых пригласили Шао Бан-цзе и Цзинь Хуэй.
За вином и яствами началась беседа. Цзинь Хуэй предложил Ши Цзюню поехать с ним к месту службы, чтобы завершить брачную церемонию.
— Я давно не был дома, — вежливо возразил молодой человек. — Позвольте мне сперва навестить родителей и сообщить им о предстоящей свадьбе.
Цзинь Хуэй охотно согласился.
— Дорога дальняя, и путешествовать молодому человеку одному небезопасно, — заметил Чжи Хуа. — Так что советую вам взять в провожатые моего ученика Аи Ху.
Услышав это, Аи Ху даже подскочил от радости.
Ши Цзюнь тоже был доволен, хотя приличия ради сказал:
— Опять, дорогой брат, я доставляю тебе хлопоты!
Шао Бан-цзе приказал Дин Сюну собрать вещи и велел молодым людям быть осторожными в пути. Ши Цзюнь и Аи Ху поблагодарили, попрощались и направились в Шицзяч-жуан…
На этом и заканчивается повествование о трех храбрых и пяти справедливых.
Правда, после случилось еще немало интересных событий. Вы могли бы узнать, как действовал справедливый Янь Ча-сань в Сянъяне, как Бай Юй-тан пытался проникнуть в Небесную башню, но попал в ловушку и погиб, как, наконец, все герои собрались в кайфынском ямыне у Бао-гуна и дали друг другу братскую клятву, и еще многое другое. Но обо всем этом, если вам интересно, вы можете прочесть в «Малом повествовании о пяти справедливых».[76]
В стихах говорится:
Что ни день вместительные кубки полнятся искрящимся вином,
И цветов все больше расцветает в малом палисаде с каждым днем.
Отдаваясь пению и танцам,
собственные души познаем,
И границ не знает наша радость,
и не знает удержу ни в чем.
Сколько в прошлом призрачных мечтаний воплощенья здесь не обрели,
Сколько удивительных талантов поднималось из мирской пыли!
Мы их пересчитывать не станем или по порядку расставлять,
Лишь о тех, что существуют ныне, нам хотелось ярче рассказать.[77]
Так было еще несколько лет назад. В дощатом домике на Небесном мосту в Пекине ровно в два часа дня из-за высокой конторки вставал немолодой уже человек и, резко ударив черным деревянным бруском по столу, начинал повествование о героях нашего времени и древности. Это был один из многих рассказчиков-шошуды, чье искусство насчитывает тысячу лет.
В былые времена шошуды выступали в Пекине в самых различных местах. И в больших строениях с крытыми черным лаком столами и скамейками, с конторкой для рассказчика, иногда огороженной небольшим барьером. Сюда приходили дворцовые евнухи, почтенные сановники, родовитые маньчжуры, чиновники. У каждого была своя пиала для чая, своя ватная подушечка для сидения, свое постоянное место за столом, которое никто не занимал, если даже хозяин отсутствовал. И в строениях поменьше, стоявших вдоль улиц и потому вытянутых прямоугольником, с некрашеной мебелью. Слушателями здесь были разносчики овощей, плотники, угольщики. У сказителей, выступавших под открытым небом, слушатели менялись от раза к разу. Хозяева «балаганов» приглашали обычно рассказчика на цикл «чжуань», то есть шестьдесят выступлений, во время которых он должен был рассказать одну большую историю. Выступление длилось два-три часа. Народные сказители подарили литературе немало шедевров: народную повесть, историческую эпопею, роман приключений, бытовой любовный роман. Особое место в этом ряду занимает авантюрно-героический роман «Трое храбрых, пятеро справедливых», автором которого считают сказителя-профессионала Ши Юй-куня. Годы его жизни неизвестны. Достоверно лишь, что Ши Юй-кунь был уроженцем Тяньцзиня — большого портового города в ста километрах восточнее Пекина и что он долгие годы провел в китайской столице, зарабатывая на жизнь выступлениями перед публикой. Слава о нем гремела в годы царствования императоров Вэнь-Цзуна и Му-цзуна, то есть с начала 50-х до середины 70-х годов XIX века. Он исполнял сказы под аккомпанемент саньсянь — трехструнного щипкового инструмента, отдаленно напоминавшего мандолину. Прозаическое повествование в его сказе перемежалось стихотворными вставками, которые надлежало петь. Когда Ши Юй-кунь прерывал рассказ, чтобы передохнуть, слушателей занимали ученики сказителя, исполнявшие небольшие отрывки из разных произведений. Возможно, что еще при жизни Ши Юй-куня один из его почитателей сочинил в манере сказа небольшое произведение под названием «Восхищаюсь Ши Юй-кунем», повествующее о том, как некогда Ши Юй-кунь пришел в заброшенный «балаган». Вывеска на нем висела косо, кто-то унес сломанные двери. И тотчас же словно пчелиный рой налетели слушатели, заняли все места не только в здании, где поместилось будто бы не меньше тысячи человек, но и в садике подле дома. «Стоило рассказчику коснуться струи, как все стихло. Даже вороны и воробьи не издавали ни звука». В этих словах передана та атмосфера почитания и любви, которой был окружен в столице талантливый сказитель. Ши Юй-кунь не был простым уличным рассказчиком. Он состоял при княжеском управлении в Пекине и выступал, видимо, в основном перед именитыми слушателями. Сперва он исполнял старинные произведения, заученные в молодые годы, но потом создал свой сказ о судье Бао. Таких рассказчиков, которые осмеливались выступать с собственными оригинальными повествованиями, называли в Пекине «цзуаньлун» — «сочинителями». Их было очень немного.
Вначале Ши Юй-кунь исполнял отдельные произведения о мудром и проницательном судье Бао. Но отдельные истории плохо связывались воедино. Это явно мешало привлечению постоянных слушателей. Рассказывают, будто Ши Юй-кунь долго не мог ничего придумать. И вот однажды, в праздник Начала лета — пятого числа пятого лунного месяца, на стене одного из домов он увидел раскрашенный лубок: кот, гоняющийся за бабочкой. Это было аллегорически зашифрованное пожелание спокойно дожить до глубокой старости. (Дело в том, что слово «бабочка», по-китайски «де», звучит также, как слово «де» — «девяностолетний старец».) Народная картинка натолкнула Ши Юй-куня на мысль создать новую, полную приключений историю о судье Бао, которому помогают храбрые защитники справедливости. В соответствии с сюжетом лубка он ввел в повествование ловкого героя Чжань Чжао по прозванию Императорский Кот, а другого персонажа, проныру и развратника, которого тот преследует и ловит, назвал Пестрая Бабочка. Братьям-мышам Чжао-ланю и Чжао-хуэю сказитель дал фамилию Дин, которая записывается тем же иероглифом, что и слово «гвоздь», а именно на двух гвоздиках и висела на стене картинка.
76
«Малое повествование о пяти справедливых» — продолжение романа «Трое храбрых, пятеро справедливых», появившееся в 1889 г., по всей вероятности, уже после смерти Ши Юй-куня, по-прежнему приписывавшееся ему. В этом произведении рассказывалось о том, как потомки Золотоволосой Мыши Бай Юй-тана продолжали искоренять злодеев, но главным эпизодом книги становится борьба поборников справедливости против дяди государя — Сянъянского князя, противопоставившего себя двору. Поскольку продолжение это появилось через десять лет после основного текста, то логично предположить, что и весь этот последний абзац со ссылкой на «Малое повествование о пяти справедливых» был добавлен в роман Ши Юй-куня уже позднейшими издателями.
77
Перевод Г. Ярославцева.