Страница 19 из 81
Бао-гун приказал увести Сян Фу, перевязать ему рану, а сам позвал Ван Чжао:
— Выведешь злодея на улицу и у всех на глазах отпустишь. Потом нагонишь где-нибудь в безлюдном месте и вернешь.
Ван Чжао подал Бао-гуну стрелу:
— Это стрела Чжань Чжао — Храбреца с Юга.
— Вот оно что! — воскликнул Бао-гун. — Оказывается, это он нам помог!
Гунсунь Цэ между тем приказал Ма Ханю взять двух служителей и поспешить в монастырь Гуань-инь спасать Цзинь Юй-сянь. Чжан Лун и Чжао Ху были посланы в Дунгаолинь, чтобы на дороге перехватить Пан Юя.
Прибыв в монастырь, Ма Хань еще издали увидел у ворот паланкин и поспешил вперед.
— Опоздал ты, брат, — неожиданно услышал он совсем рядом, обернулся и узнал Чжань Чжао. — Я уже захватил паланкин, — пояснил Храбрец с Юга. — Но ты явился очень кстати.
Из храма вышла монахиня с какой-то старухой, как потом оказалось, женой Тянь Чжуна.
Старуха помогла Цзинь Юй-сянь выйти из паланкина, женщины обнялись и заплакали.
— Вы с госпожой останетесь здесь и будете ждать господина, — сказал старухе Храбрец с Юга. — Как только окончится суд, он приедет за вами. А вы, наставница, хорошенько прислуживайте госпоже, — обратился он к монахине. — Господин вас щедро отблагодарит.
Затем он повернулся к Ма Ханю:
— Поезжай назад, передай от меня поклон господину Бао и скажи, что вызывать в суд Цзинь Юй-сянь как свидетельницу не нужно, она благородная женщина.
Чжань Чжао удалился.
Тем временем Чжан Лун и Чжао Ху добрались до Дунгаолиня. Вокруг не было ни души.
— Неужели упустили негодяя? — встревожился Чжао Ху.
Пока они толковали, вдали показались всадники. Чжан Лун и стражники спрятались за деревьями. Как только всадники приблизились, Чжао Ху выскочил вперед и бросился плашмя на дорогу. Тотчас же из-за дерева появился Чжан Лун:
— Человека задавили! На помощь! — закричал он и схватил под уздцы коня Пан Юя. Тут на подмогу подоспели стражники.
— Как вы посмели задержать господина начальника! — с бранью обрушились на них слуги Пан Юя.
— Откуда нам знать: начальник он или не начальник, — крикнул Чжан Лун. — Задавил человека, так пусть отвечает!
— Погодите вы! — обратился к нему один из слуг. — Ведь это сын государева наставника. Немедленно отпустите его!
Тут с земли вскочил Чжао Ху и без лишних слов стащил Злодея с коня. Стражники надели на него кандалы.
Если хотите узнать, что было дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Свершая казнь преступника, испытывает нож «голова дракона». Остановившись на ночлег в храме, встречается с матерью государя
Как только Пан Юя доставили в ямынь, Бао-гун распорядился снять с него кандалы и сказал:
— Я почитаю государева наставника как своего учителя, так что мы с вами почти что братья, но служба есть служба, и я хочу, чтобы вы вместе со мной выслушали жалобщиков, — тогда можно будет установить истину.
В зал ввели стариков, тех, что подавали жалобу в столице, — Тянь Чжуна, Тянь Ци-юаня, — а также похищенных Пан Юем женщин. Бао-гун всех по очереди допросил. Он не гневался, был настроен вроде бы миролюбиво, и это сбило Пан Юя с толку.
— Все это я натворил по собственному неразумию, господин, — обратился Пан Юй к Бао-гуну, — так что явите милость, будьте снисходительны.
— Значит, вы сознаетесь в своих проступках? Позвольте тогда спросить, кто и зачем подослал ко мне Сян Фу?
— Не знаю… — ответил злодей в растерянности.
Бао-гун распорядился привести Сян Фу.
— Повтори свои показания в присутствии господина!
— Теперь бесполезно отпираться, господин, — сказал Сян Фу. — Я уже во всем признался.
После этого Бао-гун велел впустить в зал родных и близких тех женщин, которых в свое время похитил Пан Юй. Отцы опознавали дочерей, братья — сестер, мужья — жен, свекрови — невесток. Началась суматоха, послышались рыдания.
Бао-гун приказал всем встать по обе стороны крыльца перед входом в зал и ждать оглашения приговора. Затем он обратился к преступнику:
— Вас следовало бы отправить в столицу держать ответ перед самим государем, но путь слишком далек, и я решил распорядиться по собственному разумению.
— Всецело полагаюсь на вас! — воскликнул Пан Юй.
Тут Бао-гун подал знак служителям, и они тотчас же притащили нож «голова дракона». Итак, с Пан Юем было покончено. Та же участь постигла и Сян Фу, только он был казнен ножом «собачья голова».
Что до Цзян Ваня, то он повесился в страхе перед грозящей ему карой.
Так была восстановлена справедливость, и люди с благодарностью кланялись Бао-гуну.
На обратном пути в столицу Бао-гун решил посмотреть, как живет народ в других местах.
И вот однажды, когда подъезжали к мосту Цаочжоуцяо, конь Бао-гуна заупрямился. Бао-гун дважды его хлестнул, но конь захрапел и стал пятиться. «Здесь, пожалуй, было совершено какое-то злодеяние», — подумал Бао-гун, подозвал Бао Сина и велел ему разыскать местного старосту. Тот не замедлил явиться.
Это был человек лет тридцати. Звали его Фань Цзун-хуа.
— Как называется эта местность? — спросил Бао-гун.
— Цаочжоу.
— Есть здесь казенный постоялый двор?[30]
— Казенного двора нет.
— А что за строение высится там впереди?
— Храм Небесного порядка.
Подъехали к храму. Навстречу вышел старый даос и провел Бао-гуна в западный флигель. Вслед за Бао-гуном вошел староста.
— В окрестностях храма кто-нибудь живет? — спросил его Бао-гун.
— Семей двадцать, не больше. Места здесь глухие.
Бао-гун приказал старосте оповестить жителей, чтобы шли с жалобами, кто пожелает, но таких не нашлось.
Тогда староста направился к разрушенной гончарне и крикнул:
— Кого несправедливо обидели, жалуйтесь господину Бао-гуну, он ждет в храме Небесного порядка.
— Меня несправедливо обидели! — тотчас откликнулся женский голос.
— Ай-я, матушка! Что же у вас приключилось?
Фань Цзун-хуа не знал историю женщины, невесть с какой поры ютившейся в заброшенной пещере, слышал только, что она доводится родней бывшему дворцовому смотрителю Цинь Фыну.
И вот сейчас староста никак не мог взять в толк, на кого почтенная женщина собирается подать жалобу.
Узнав, что на непочтительного сына, староста еще больше удивился и спросил:
— Кто ваш сын?
— Мой сын тот человек, которого не может судить простой чиновник, — отвечала женщина. — Бао-гун, я слышала, судья справедливый и неподкупный, вот и пожалуюсь ему. Когда еще представится такой благоприятный случай?
Женщина с трудом добралась до храма, приблизилась к месту, где восседал Бао-гун, и сказала:
— Прикажите всем удалиться, высокий господин, я сообщу вам нечто важное.
Когда все вышли, Бао-гун спросил:
— Рассказывайте, почтенная, чем вы обижены?
— Ах, господин Бао! Меня незаслуженно изгнали из высочайшей семьи!
При этих словах Бао-гун изменился в лице. Вы спросите почему? Об этом вам расскажет следующая глава.
30
Казенный постоялый двор. — В Китае, где почтовая служба была организована очень рано, па дорогах, кроме почтовых станций, строились специальные казенные подворья для проезжающих чиновников.