Страница 10 из 10
Уиздом. Чего доброго, вы скажете, сэр, что он не писал моей жене письма, в котором грозился ее убить?
Миссис Софтли. Это я скажу. И если кого осудят как разбойников, так это вас двоих. Я слышала, как вы замышляли свой хитрый план. Знаком ли вам этот почерк, сестрица Уиздом? Вот оно, угрожающее письмо. (Показывает ей письмо.)
Миссис Уиздом. Неужели его написал мой муж?!
Миссис Софтли. Это так же несомненно, как то, что ваше написал мой.
Миссис Уиздом. Непостижимо! Но с какой целью?
Миссис Софтли. Это всего-навсего новый способ удержать жену дома, и, могу вас заверить, мой муж жестоко в нем раскаивается.
Софтли. Что правда, то правда.
Миссис Уиздом. Возможно ль, чтобы эти ужасные письма написали наши любящие мужья?
Миссис Софтли. Темя самыми руками, которыми должны были бы защищать нас от злоумышленников.
Софтли. Послушайте, кузен Уиздом, нас вывели на чистую воду. Нам остается признать себя виновными и просить о снисхождении. (Жене.) Поверь, душечка, я почту себя счастливым, если все останется по-прежнему и ты будешь выходить из дому, как и до всей этой истории.
Уиздом. Кажется, в моих интересах поскорее заключить такой же договор.
Миссис Софтли. Послушай, душечка, что касается мушкетонов, то я согласна не возить их с собой, но с новым лакеем я не расстанусь. Пусть он будет монументом, воздвигнутым в честь моей победы.
Софтли. Ну а как быть с другим арестантом, кузен Уиздом? Показания этого малого вряд ли будут иметь вес на суде.
Уиздом. Поступайте как знаете. Все эти радости и горести, утешения и огорчения совсем выбили меня из колеи.
Рейкл. Я предупреждал вас, чем может кончиться это разбирательство. Клянусь честью, сэр, я ни на что ваше не посягал, кроме вашей жены.
Уиздом. Премного вам обязан, сударь. Ваши пустые карманы тому порукой. Но у этого джентльмена, судя по его набитым карманам, были иные намерения.
Софтли. И у тебя хватило бы совести пойти на лжесвидетельство, негодяй?
Риск. А у вас, господин судья, хватило бы совести принять заведомо ложные показания? Послушайте, джентльмены, прикусите-ка язык, иначе как бы вам самим при моем содействии не влипнуть в уголовное дело. Ну, мой-то хозяин, думаю, меня простит: я ведь гнался только за наградой, а там я бы запросто отказался от всех показаний. (Рейклу, тихо.) Сударь, если ваша милость не простит меня, я присягну, что доставил письма этих дам в ваши собственные руки, и тем испорчу все дело.
Рейкл. Чего бы я только не сделал для твоего исправления, ей-богу, по крайней мере покуда не водворю тебя в полк.
Коммонс. Ну как, вы уже не сердитесь, дядюшка Уиздом?
Миссис Уиздом. Позволь мне вступиться за него, моя радость.
Уиздом. И все-то ты за него заступаешься, а я предпочел бы, чтоб ему было защитой его пристойное поведение. Придется мне во спасение религии купить ему офицерский патент [26], и чем скорее ему размозжат голову на войне, тем лучше!
Рейкл (Коммонсу). Поверь, дружище, если ты вступишь в наши ряды, я тоже сумею когда-нибудь оказать тебе добрую услугу. (К миссис Уиздом.) А вы, сударыня, способны ли вы простить мое дерзкое покушение на вашу добродетель?
Миссис Уиздом. Если это больше не повторится.
Миссис Софтли. Знайте: если сестрица простит вас, я – никогда не прощу!
Софтли. Послушай, душечка, надо быть снисходительней. Раз дело уладилось полюбовно, угости-ка всю честную компанию завтраком, и мы вволю посмеемся над этой шалостью.
Рейкл. Позвольте, сударыни, дать вам один добрый совет: если вы когда-нибудь вздумаете написать любовное письмо, не подписывайтесь под ним. А вы, джентльмены, коли не хотите, чтоб ваши жены сочиняли подобные письма, не пытайтесь удержать их дома ни силой, ни хитростью. В Англии еще нет такого закона, по которому муж мог бы приговорить жену к домашнему заключению, а перехитрить женщину невозможно: она сама кого хочешь перехитрит! И помните:
26
В английской армии XVIII в. офицерские звания продавались.