Страница 51 из 60
Бармен нервно реагировал на разлив виски не из его бутылки, но никто из русских не интересовался его мнением.
– Чин-чин! – звякнули стаканами, и Егор продолжил разговор: – Пойми, Андрюха, это ведь не русская урла с ножиками! Ндрангета когда-то называлась «Общество чести»! Ведь она имеет глубокие народные корни потому, что боролась за права местных крестьян. Это наших бандюков легко уничтожить, была бы политическая воля! А здесь вместе с водой выплеснешь ребенка. Италия без мафии перестанет быть Италией! Исчезнет ее дух и буква!
– Егор, я не знаю, вот я с концертом в Чечню ездил! Здесь то же самое, даже природа такая же! Только там еще все с автоматами наперевес! – возразил Андрей Николаев.
– Что ты сравниваешь? В Чечне война только кончилась. И то с большими оговорками. А здесь они мафиози не потому, что это сейчас прибыльно, а чисто физиологически! Смотри, у них экономика хрипит, пакет макарон стоит на триста процентов дороже, чем должен, – перечислял Егор. – Этот южный берег был бы золотым, если бы они хотели и умели работать с туристами! Но им не надо! Они не хотят в постиндустриальное общество, они знают, что оно не сделает их счастливыми!
– Знаешь, я сам обалдел! Первый раз вижу, что в Евросоюзе в туалетах нет бумаги! – согласился Андрей Николаев.
– Бумаги в туалетах, может, и нет, но зато море с точки зрения экологии безупречно! – вставила Ольга.
– Это потому, что наших тут пока мало! – предположил Андрей Николаев. – Приедут – все засрут! Чин-чин!
– Вы не понимаете! – воскликнул Егор, было похоже, что ему хочется рассказать о ндрангете самое главное и чуть ли не поставить ее в пример, хотя вряд ли место работы обязывало его именно к этому. – Это не простые бандиты. Они контролируют спокойствие в регионе. Вы же видели, у них в музеях ни хрена не охраняется. Просто потому, что никто не будет связываться с мафией. Робин Гуд ведь не простой бандит! Он же в каком-то смысле санитар леса!
– Ну ты даешь! У нас в Солнцеве до сих пор преступность ниже, чем по Москве. Тоже сказать спасибо санитарам? – возразил Андрей Николаев. – Я у них в клубе пел, а они мне говорят: «У вас такие душевные песни, почти как у Круга!» Представляете? Тьфу!
– При чем тут солнцевские? Солнцевские – это быдло, решающее проблему бабла и власти. А в ндрангете культурные традиции!
– Культурно мочат, что ли? «Синьор, мне очень жаль, да простит меня Мадонна, но я вынужден немножко отстрелить вам яйца!» – передразнил Андрей Николаев.
– Между прочим, да! У них в одной песне текст типа: «Приготовься умереть, твое время пришло. Я изрежу твое лицо и буду смотреть, как ты мучительно умираешь!» – с пафосом процитировал Егор. – В семидесятые часть ндрангеты пряталась от полиции в Штатах. По их каналам героин ехал из Европы в Америку, а оттуда обратно ехал кокаин! В Реджио Калабриа, где мы покупали шмотки, четыреста мафиози и полицейских полегли в боях! Четыреста! Полицией была даже запрещена их музыка «Il canto di malavita»! Понимаешь? Наши орут: цензура, цензура! И кто-то когда-то запрещал «Мурку»? Нет! Потому что Мурка не опасна, как и весь блатной шансон. На нем в России ничего не держится, а здесь все держится!
– «Мурку» не запрещали, а мои песни запрещали! – стукнул себя кулаком в грудь Андрей Николаев.
– Андрюх, ну кто тебя запрещал? Ты своим-то лапшу на уши не вешай! Тебя один раз вызвали в органы побеседовать, ты так обосрался, что позвонил мне в пять утра! – добродушно вспомнил Егор.
– А я, по-твоему, должен был обосраться от счастья? – набычился Андрей Николаев.
– Слушай, ну многие, кого вызывали побеседовать, просто посылали идти лесом, и все! – напомнил Егор.
– И я бы послал! Но у меня наследственность хреновая! Мой дедушка вас однажды послал и с тех пор захоронен в Бутове! В братской могиле! О чем мы узнали, когда архивы открыли! – ткнул пальцем в собутыльника Андрей Николаев.
– Настоящий мужик был твой дедушка! А ты на том, что тебя однажды вызвали побеседовать, всю теперешнюю карьеру построил! – ответно ткнул в него пальцем Егор.
– Да вы, суки, всю Россию продолбали да распилили! – заорал Андрей Николаев.
– А я и не спорю! Только ты нам все это время аккомпанировал на гитаре! – подмигнул Егор.
– Сейчас по сценарию должна быть драка ногами, как принято на нашем фестивале, – устало заметила Ольга.
– Не дождетесь! – рассмеялся Андрей Николаев. – Драка ногами на фестивале – это женский вид спорта! А мы лучше починчинимся!
– Думаешь, мы с ним про это первый раз базарим? – добавил Егор и поднял стакан: – Время такое… когда все правы и все виноваты… Андрюха, я не буду желать тебе денег и здоровья, у всех пассажиров «Титаника» было много денег и здоровья. Я пожелаю тебе удачи. Но с другой стороны, мне вот на днях удача подвернулась, а здоровья не хватило!
– Спасибо, Егорка, я оценил твой тост! И тоже желаю тебе побольше свободного тестостерона! Чин-чин!
Они сделали стаканами громкий «чин-чин», но не успели выпить. В холл вынесло мощную толпу напряженных мужчин в темных костюмах. В центре толпы спешили мэр и Джакопо, все в той же потной полосатой футболке. За толпой запестрели юбки, расшитые пиджаки и испуганные лица уже знакомого по открытию народного ансамбля.
Ольга, Егор и Андрей Николаев двинулись в зал за ними. Папарацци бросились со всех сторон, наполняя пространство вспышками фотоаппаратов, операторы побежали за мэром, а Джакопо скромно отошел, чтобы не попасть рядом с ним в кадр.
Мэр с несколькими помощниками молодцевато впрыгнули на сцену, встали и замолчали. Лера подбежала ко второму микрофону. Зал зааплодировал. Мэр поклонился, с его лица сошло напряжение, и он выдохнул, как очень усталый человек:
– Бонджорно, синьоре!
И больше ничего. Дина и Лиза бурно зааплодировали, остальные подхватили. Мэр повернулся и вопросительно уставился на одного из своих помощников на сцене. Тот хлопнул себя по лбу и начал что-то вытаскивать из переднего кармана узких брюк. Делать это мешало объемное брюхо, но он мужественно боролся с обстоятельствами, широко улыбаясь залу.
Зал захихикал. Наконец из брюк была извлечена многажды сложенная бумажка, мэр буквально вырвал ее из пальцев помощника, развернул, повертел, откашлялся и прочитал по ней:
– Мы очень рады, что экологический фестиваль «Чистая вода» состоялся именно в нашем городе! В такую великолепную погоду на побережье изумительной красоты!
Лера перевела. Повисла пауза, видимо, он не мог разобрать следующего пассажа на бумаге, и Дина с Лизой снова организовали аплодисменты.
– Наша местная власть искренне озабочена экологией региона. И мы благодарны вам за то, что вы выбрали для фестиваля «Чистая вода» именно наш город, и будем стараться сделать его еще чище и красивее! Мы уверены, что наш фестиваль подтолкнет мировую озабоченность состоянием экологии, ведь ровно семьдесят процентов планеты покрыто водой, и мы хотим, чтобы она была чистой!
Джакопо, как и на открытии, стоял под сценой и кивал мэру после каждой фразы. На одной из фраз он посмотрел на часы и сложил руки крестом.
Мэр кивнул и быстро закончил:
– Теперь вы наши друзья и для вас открыто наше побережье и наши сердца! Фестиваль прошел слишком быстро, мы не успели многого! Но как говорят у нас в Италии: «Хорошая игра всегда бывает короткой»!
Он скомкал и засунул бумажку с текстом в карман и поднял руки, сложив их в узел. На сцену вылезли Шиковский в смокинге и Золотая Рыбка в золотом платье. Рыбка несла огромную корзину цветов, а Шиковский прижимал к груди что-то невразумительное чугунно-стеклянное и похожее на карликовый лужковский строительный новодел.
– В конце нашего замечательного фестиваля я хочу вручить вам на память о волшебных днях, проведенных вместе, приз нашего фестиваля! Потому что главный его победитель – вы! – ехидно изрек Шиковский. – Это работа нашего великого скульптора Василия Картонова! Она называется «Хрустальные слезы»! Эти слезы воды льет измученная человеком земля! Такие же слезы проливаем мы, расставаясь с вами, нашими новыми друзьями!