Легенда Лукоморья

– Это сверху повязывай.

– Натуральное чучело, – оценила Василиса, надев платок и склонившись над бочкой.

– Да, до Бабы-яги еще далеко, – критически сощурился кот.

– А гости уже близко, – озабоченно заметила Василиса, прислушиваясь.

– Успеем! – ободрил ее кот, выдирая полоску пакли шириной с палец и разделяя ее пополам. – Ну-ка доставай из сундука склей-отвар да лепи себе брови.

Василиса нашла нужную склянку, откупорила и скривилась:

– Ну и запах! Это что… помет?

– Не время носик морщить, – прикрикнул на нее Варфоломей. – Клей давай.

– Но он так гадостно пахнет, – с сомнением протянула Василиса.

– А Баба-яга и не фиалками, как царевны, должна пахнуть, – осадил кот.

– Но и пометом от нее не несло! – возмущенно возразила Василиса.

– Не время препираться, – прошипел Варфоломей и ощетинился – на опушку выехали пятеро всадников.

Василиса охнула, зачерпнула зловонную жижу, провела пальчиком по тонким дугам бровей. Кот, запрыгнув на стол перед ней, ловко приладил сверху по кусочку пакли.

– Не дрожи, избушка их задержит, пока мы не управимся, – успокоил он, и избушка, подтверждая готовность помочь, захлопнула ставенки, оградив от посторонних взглядов. В горнице тут же сделалось темно, но кот быстро отыскал лучину и зажег ее. А потом запрыгнул на стол, запустил лапу в половинку вчерашнего каравая, который приготовила Василиса по рецепту Яги, и выдрал из него кусочек.

– Нашел время обедать! – осадила его Василиса, кусая губы от напряжения. Голоса Чернослава и его воинов звучали уже у крыльца.

Не удостоив ее ответом, Варфоломей слепил хлебный мякиш, придал ему форму клюва, закрепил склей-отваром, макнул в остатки глиняной кашицы и подскочил к Василисе:

– Наклонись ко мне!

– Что это? – Она с опаской покосилась на пахнущий пометом «клюв».

– Это твой нос, балда! – раздраженно фыркнул кот. – А ну наклоняйся, а то жених тебя мигом признает!

Василиса, убоявшись разоблачения, быстро повиновалась. Варфоломей деловито налепил накладной нос на курносый Василисин и одобрительно мяукнул.

– Все? – осторожно поинтересовалась царевна.

– Еще кое-что! – оповестил кот, отковырнул от каравая еще кусочек, скатал хлебный шарик, проделал с ним те же манипуляции, что и ранее с «клювом», и налепил на кончик хлебного носа.

Василиса, сгорая от любопытства, подскочила к бочке с водой, наклонилась над ней, отшатнулась и вскрикнула. Из бочки на нее смотрела сама Баба-яга: тот же нос, та же бородавка на нем, те же лохматые брови, те же серые сморщенные щеки – это глина стянула кожу бороздками.

– Зубы тебя выдадут, – прошипел кот, ныряя за печку, откуда появился уже с угрожающего вида челюстью, катя ее перед собой. – Это тебе, последний штрих.

– Что это? – ужаснулась царевна.

– Волчья челюсть, – спокойно сообщил кот, сдувая с желтых клыков паутину. – Ты не робей, – поторопил он. – Она чистая, Яга из нее отвар кипятила.

– Ни за что! – с решимостью отчеканила Василиса.

– Эй, хозяйка, – гаркнул Чернослав, и громовой удар обрушился на тоненько всхлипнувшую дверь. – Принимай гостей!

В один миг Василиса подхватила с пола волчьи зубы и сунула в рот. Челюсть села набекрень, растянув щеки по косой. Царевна скривилась от омерзения, кот, оглядев ее, одобрительно хмыкнул.

– В таком виде тебя и родная матушка не узнает, а жених и подавно. Даже если признает, предпочтет убраться подобру-поздорову. А это, – он отделил от каравая щедрый кусок и, раздвинув челюсть, пропихнул его Василисе в рот, – чтобы и голос не подвел! Ну не робей, садись на лавку. И помни, что ты – Баба-яга, – напутствовал он. – Станешь бабушкино честное имя недостойным поведением порочить, я тебе в ногу когти запущу, поняла?

Василиса ни жива ни мертва кивнула, опустилась на скамью, а кот, велев избушке впускать гостей, юркнул в ноги царевны и застонал: вот балда, красные сафьяновые сапожки снять забыла! Варфоломей быстрее молнии метнулся к печи, схватил кучу тряпья и бросил Василисе в ноги прежде, чем в горницу вошел Чернослав. После чего сам зарылся в эту кучу и принялся наблюдать за происходящим.

– И что, Чернослав не просек этот маскарад? – удивилась я. – Не смог ряженую девицу от бабки отличить? Не узнал собственную невесту?

Кот с важностью распушился, давая понять, что потрудился на славу, чтобы уберечь Василису от разоблачения. Я тоже приободрилась. Уж если царевну удалось загримировать под Бабу-ягу так, что суженый не догадался, то с реквизитом магистров меня кот-стилист замаскирует – не подкопаешься. Вот только волчью челюсть я вставлять не буду, увольте от подобной антисанитарии. У меня своя есть, спасибо магистрам. Одно смущает: если все время жевать каравай, чтобы имитировать старушечий голос, я рискую превратиться в колобка раньше, чем найдется Василиса. Кстати, о каравае…

– Не знаю, как вы, а я страшно проголодалась! – провозгласила я и многозначительно уставилась на кота, а потом – на Ива, призывая его меня поддержать.

Варфоломей на мой намек никак не отреагировал, продолжая неподвижным изваянием сидеть на лавке. Ив озабоченно огляделся и вскочил на ноги:

– Да, хорошо бы подкрепиться!

– Ты куда? – удивилась я, глядя в спину рыцарю, пока он обходил горницу по периметру, вдумчиво изучая стены с вышитыми полотенцами.

– Почтенный. – Ив обернулся к коту. Кот подобрался от такого уважительного отношения. – А у вас имеются лук, стрелы?

Кот отрицательно помотал головой.

– Копье? – менее уверенно спросил рыцарь.

– Есть меч, – сообщил кот.

Ив приосанился.

– … во дворе торчит! – продолжил кот.

Рыцарь поник – меч Ильи он уже пытался вытащить из земли пару часов назад и вынужден был признать тщетность своих попыток.

– Зачем тебе все эти колюще-режущие штуки? – в полнейшем недоумении воскликнула я.

– Ты же проголодалась, – напомнил Ив.

– Да, и что с того? – все еще недоумевала я.

– Я иду на охоту, – доложил рыцарь.

– Какой ты заботливый, – умилилась я.

Кажется, Ив до сих пор не осознал, что к нему вернулся дар волшебства, и все задачи продолжает решать подручными средствами. А может, это его осознанный выбор? Ведь не желал же он пользоваться своим даром до встречи со мной, предпочитая прикидываться рядовым рыцарем Вессалии.

Значит, о пропитании мне придется позаботиться самой. Не отправлять же в самом деле Ива охотиться на зайцев?

Я сосредоточилась на еде и попыталась наколдовать большую пиццу и бутылку колы. Увы, тщетно! Волшебство, которое с легкостью удавалось мне в Вессалии, на морском дне, на берегу Древней Греции и на тропическом острове еще вчера, сейчас совершенно не действовало. Может, избушка зачарована от чужого чародейства?

Я выскочила в сени, сбежала во двор и, отойдя к опушке леса, повторила свое желание о горячей ароматной «гавайской» пицце с ветчиной и ананасами. Даже руки подставила на тот случай, если пицца свалится на меня прямо с неба. Ничего…

Я в беспомощности повернулась к избушке, с крыльца которой спускались Ив с котом.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Ив, подходя ближе.

– Нет, – с трагизмом провозгласила я. – Я разучилась колдовать.

Он вздернул бровь.

– А что ты собиралась сделать?

– Добыть нам пиццу, – призналась я.

– Ты собиралась добыть нам еду волшебством? – потрясение переспросил рыцарь.

– Ну да! – не чувствуя подвоха, подтвердила я.

Ив покачал головой.

– А что такого? Я всегда так делаю!

– Ничего удивительного, – хмыкнул рыцарь, – что у тебя ничего не получилось.

– Это место какое-то особенное? – ухватилась я за его слова. – Оно гасит магические способности?

– Да ты сама их гасишь! – выругался Ив. – Как только можно было додуматься использовать магию для получения пищи!

– А что в этом плохого? – взорвалась я. – Можно подумать, я решила вызвать демона разрушения или вызволить из плена черного колдуна!