Страница 3 из 16
— Только не начинайте снова, — сказала мама скорее устало, чем сердито. — Идите займитесь своими делами.
Форд тихо сидел рядом с Сэмом, пока не настала пора идти, а потом они все натянули вязаные шапки, надели маски, взвалили на плечи рюкзаки и побрели вверх по Трубе. Вообще-то ходить наверх было незачем, по крайней мере так говорил Совет: ведь все, что требуется добропорядочному члену Коллектива, продается в лавке МСК, а если там чего-то нет, значит, оно скорее всего не так уж и нужно и уж точно не следует этого хотеть.
Беда в том, что в лавке МСК нет башмаков размера Сэма. Отец попробовал их заказать, но пришлось заполнять столько бумаг, а продавец в лавке смотрел на Сэма так, словно тот сам виноват, что отрастил себе такие большие ноги, как будто подлинно добропорядочный член Коллектива отпилил бы себе палец-другой, лишь бы влезть в ботинки, которые продают в лавке МСК.
А «У Прашанта» на горе продают ботинки всех размеров, так что, когда Сэм снашивал очередную пару, отцу Форда приходилось отправляться туда снова.
Словно бы для того, чтобы искупить позор, отец всю дорогу на гору читал Форду нотации, а Сэм плелся рядом и угрюмо молчал.
— Это будет для тебя хорошим уроком, Блатчфорд, да-да. Ты увидишь воров, пьяниц и паразитов, которые жиреют за счет пота и крови других людей. Все то, что мы так стремились оставить на Земле! Магазины, полные роскошных товаров, потакающих тщеславию, излишеств, от которых человек слабеет духом. Рестораны, где кормят всяческой отравой. Настоящая выгребная яма, вот что это такое!
— А что будет со всем этим, когда мы превратим Марс в рай? — спросил Форд.
— О, к тому времени от этого города и следа не останется, — ответил отец. — Обрушится под тяжестью собственной гниющей туши, помяни мое слово.
— Ну-ну, и тогда мне придется летать за башмаками на Землю, — пробурчал Сэм.
— Замолчи, неблагодарный невежда! — рявкнул отец.
Они вышли из-под старого Купола Поселения, где находились конторы «Ареко» и лавка МСК, а также, космопорт и эфесианская церковь. До сих пор Форду не приходилось бывать дальше этого места, и ничего более экзотического он в жизни не видел. Из церкви доносились приглушенные песнопения и запах благовоний. Отец с брезгливой гримасой протащил их мимо эфесианской чайной, игнорируя вывески, соблазнявшие путников горячим обедом и познавательными брошюрами о Богине.
— Невежество и суеверие! — сказал отец Форду. — Это мы тоже оставили на Земле, но, как видишь, оно протянуло свои щупальца и сюда и по-прежнему пытается завладеть людскими умами.
Мимо лавки МСК они промчались рысью и, задыхаясь, ввалились в Трубу, которая вела в Монс Олимпус.
Форд огляделся. Труба здесь оказалась гораздо просторнее и ухоженнее, чем возле родительского барака. Во-первых, визиопанель была дороже — прозрачная почти как вода. Отсюда Форд наконец разглядел склон — красно-коричневую пустыню, сплошь камни и песок. Он взирал на Монс Олимпус, потрясенный его громадой. А потом обернулся и посмотрел назад, в низины, и впервые увидел Долгие Акры, которые до сих пор были для него целым миром, — зеленые просторы, тянущиеся до самого горизонта. Он еще некоторое время глядел, не отрываясь, назад, пока не споткнулся и отец его не подхватил.
— Глаз не отвести, правда? — спросил отец. — Не бойся. Мы совсем ненадолго.
— Ненадолго… — меланхолически повторил за ним Сэм.
После воздушного шлюза, который вел из космопорта, в Трубе стало тесно — кругом толкались приезжие в скафандрах, тащившие за собой багаж: они то бежали вперед, то, наоборот, шли очень медленно, озираясь по сторонам так же усердно, как и Форд, и он понял, что это, наверное, иммигранты с Земли, впервые попавшие в новый мир.
Но для Форда новый мир открылся тогда, когда они миновали последний воздушный шлюз и увидели Торговую площадь.
— Ой… — вздохнул Форд.
Площадь сверкала и переливалась даже при дневном свете. Вдоль главной улицы тянулась двойная линия настоящих деревьев, как на Земле, а сразу слева начиналась зелень вроде парка, где цвели живые цветы. Кажется, это были розы, — Форду показалось, что именно их он видел на картинках в учебных программах. Их аромат витал в воздухе, словно музыка. И еще всякие другие вкусные запахи — густой дух пряностей и жареного от множества стоек и фургончиков вокруг площади и благоухание дорогих товаров из дверей больших магазинов.
И еще люди! Форд даже не знал, что на свете есть столько людей — и таких разных! Тут были рабочие-шерпы и строители-инки, которые переговаривались на непонятных языках. Были торговцы, развозившие на тележках сувениры и дешевые микропроцессоры. Были эфесианские миссионеры, которые вели серьезные беседы с нищими в отрепьях.
И были дальнобойщики — Форд узнал их с первого взгляда. Крупные мужчины и женщины в пи-костюмах и с длинными волосами, а у всех мужчин — бороды. У некоторых — татуировки на лицах. У всех — налитые кровью глаза. Они громко разговаривали, много хохотали и выглядели так, словно им наплевать, что о них подумают. Отец Форда бросил на них сердитый взгляд.
— Совсем сумасшедшие, — сказал он Форду. — Большинство из них содержались на Земле в лечебницах — ты слышал об этом, Блатчфорд? Невменяемые. Кто еще пойдет на такую опасную работу в «Ареко»? Эксплуатация, вот что это такое!
Сэм что-то буркнул. Отец развернулся к нему.
— Что ты сказал, Сэмюэль? — строго спросил он.
— Я говорю — вот он, магазин, а что? — И Сэм показал на неоновую вывеску.
Когда они вошли, Форд ахнул — его окутал теплый воздух и цветочный аромат. Не то что лавка МСК с рядами пустых полок и пыльными товарами, — здесь все было новенькое и чистое. Форд даже не мог понять, для чего предназначены некоторые вещи. За прилавками улыбались нарядные красивые продавцы.
Форд тоже им улыбался, пока не прошел чуть дальше и не столкнулся лицом к лицу с троицей тощих бритоголовых страшилищ в заляпанных красной грязью ботинках. Догадавшись, что глядит в зеркало, Форд залился краской. Неужели этот неуклюжий парень между папой и Сэмом — это он, Форд? Неужели у него и вправду так торчат уши? Форд натянул шапку пониже. От потрясения он готов был бегом промчаться всю дорогу обратно с горы.
Но вместо этого он глядел не отрываясь в спину отцовской куртки, пока они не дошли до обувного отдела. Там он увлекся созерцанием сотен пар обуви, выставленной вдоль стен, словно парящей в воздухе, — Форд весь извертелся, стараясь получше рассмотреть. Эти ботинки были всех на свете цветов и явно не предназначались для того, чтобы выгребать в них навоз из коровников.
Форд подошел поближе и уставился на ботинки, пока отец и Сэм спорили с одним из красавцев-продавцов, и тут заметил, что из-за танцующих в воздухе башмаков на него глядит большеглазый мальчик. Опять зеркало. Неужели у него так отвисла челюсть? Ох, ну и нос, красный от холода, а голубые глаза слезятся, а еще ручищи все в цыпках!
Форд крутанулся волчком, спасаясь от самого себя. Сзади стояли отец и Сэм, и выглядели они точно так же, только отец был старый. Неужели он, Форд, сделается таким же, когда станет чьим-то папой? Каким маленьким и жалким казался его отец, старавшийся говорить с продавцом надменным, самоуверенным тоном:
— Послушайте, нам не нужен затейливый крой и эти ваши блестящие пряжки, спасибо вам большое, нет, нам нужна простая добротная обувь, в которой мальчик сможет достойно выполнять повседневную работу! Надеюсь, это вы в состоянии уразуметь?
— Папа, а мне нравятся пряжки, — заявил Сэм.
— Они тебе не нужны, все это суета и тщеславие! — отрезал отец.
Сэм захлопнул рот, словно крышку сундука. Форд стоял рядом, внутренне сжавшись, а продавец приносил пару за парой, пока наконец не нашлись башмаки достаточно простые и дешевые, чтобы удовлетворить отцовским требованиям. После чего начались новые унижения — отец вытащил кипу банкнот МСК и попытался ими расплатиться, забыв, что их принимают только в лавке МСК. Хуже того — после этого он достал смятый ком марсианских бумажных денег. И Форд, и Срм заметили, какими взглядами обменялись продавцы: что за люди, даже кредитного счета у них нет! Сэм попытался пошутить, чтобы сохранить лицо.