Старик с обочины

– А что вы делаете с задержанными? -спросил Глеб.

– Разбираемся.

– Вот я и хотел, чтобы разобрались, поняли, что мне необходимо пройти внутрь и пропустили.

– С чего бы это? Есть веская причина?

– Да. Недавно умерла моя кошка. -ответил Ивин.

– Приятно иметь дело с правдивым человеком. -с уважением сказал майор. -Что ж, позвольте мне самому огласить некоторые обстоятельства. Если ошибусь, прошу поправить.

Он раскрыл казенного вида скоросшиватель, лежавший на столе.

– Ивин Глеб Вадимович… пятьдесят девятого года… мгм… место рождения… родители… угу… учился… так… служба в Вооруженных Силах СССР, ракетные войска стратегического назначения, Дальний Восток… О, начнём вот с чего: тема дипломной работы в университете: "Хамская область в 1956-1980 годах. Опыт преодоления последствий чрезвычайной ситуации". Значит, Зоной начали интересоваться уже в юности, да?

– Почему бы нет? – пожал плечами Глеб.

– Действительно. -согласился Махдиев. -После армии работал учителем в школе, затем преподавателем Хамского университета. Кандидат наук. Область научных пристрастий осталась той же – история нашей Зоны. Естественно, что любой человек, проявлявший интерес к Хамской аномалии попадал под наблюдение КГБ. Вы, Глеб Вадимович, – не исключение. За вами наблюдали.

– Да. -кивнул Ивин. -Но должен заметить, что всё было чрезвычайно деликатно.

– А с чего бы нашему ведомству быть неделикатным? Вы вели себя лояльно. Получали допуски в архивы согласно установленному порядку, никогда не предпринимали попыток получить информацию незаконным образом.

Продолжим… В брак вступил в восемьдесят шестом… дочь… развёлся… При разводе всё имущество осталось у жены, правильно?

– Это важно?

– Да. -сказал майор. -Поясняет мотивы поведения. Продолжим, однако. Снимал квартиру… В конце 1989 года был избран депутатом Хамского областного Совета. А вот это уже очень интересно: совершил несколько поездок в составе депутатских комиссий сюда, в Усть-Хамский район. Далее… Добивался предоставления дополнительных льгот ветеранам-"ликвидаторам".

– Что ж тут интересного? – удивился Ивин. -Пожилые люди, нуждавшиеся в поддержке… Тогда, в пятьдесят шестом, они практически голыми руками боролись с хаосом и ужасами Зоны. И что же? Стали инвалидами, сидящими на нищенской пенсии в неблагоустроенном жилье.

– Да-да, конечно, помощь страждущему ближнему – святое дело. -согласился майор. -Но я обратил внимание на другое. "Перестройка" подходила к концу, страна разваливалась ("Страну разваливали" – поправил Глеб), госбезопасности было уже не до вас. И никто не обратил внимания на то, что вы встречались лично со всеми одиннадцатью "ликвидаторами". Неоднократно. И подолгу беседовали с каждым.

– Старики были рады поговорить. -заметил Ивин. -Все их забросили, они, никому не нужные, пропадали в одиночестве.

– А тут приходит депутат облсовета с пивком и воблой, обещает похлопотать насчет пенсии, квартиры и просит вспомнить, как оно все там происходило в пятьдесят шестом. Оказывается благодарным слушателем, с неподдельным интересом задающим вопросы. Понятно, что ветераны забывали про подписку о неразглашении, данную ими тридцать пять лет назад… Много информации собрали тогда, а, Глеб Вадимыч?

– Больше, чем полагаете. -довольно ухмыльнулся Ивин, -Во-первых, немного поправлю: встреч было тринадцать. Во-вторых, "ликвидаторы" вспомнили знакомых, живших по соседству. В Великосибирской области, например. В-третьих, дали адреса дюжины бывших военнослужащих, направленных в пятьдесят шестом году на оцепление. А у тех в памяти всплыли такие факты – ого-го!

– Вам бы у нас работать. -пробурчал Махдиев. -Листаем дальше. Когда были рассекречены топографические карты Хамской области, вы скопировали листы с местностью, охваченной Зоной.

– Да толку от них… – пожал плечами Ивин. -В пятьдесят третьем отпечатаны, безнадёжно устарели. Но выучил наизусть. Так, на всякий случай.

– А вот от материалов с грифом "секретно", к которым вы, пользуясь правами депутата, получили доступ, толк был. И большой.

– Это верно. -с лёгкостью согласился Ивин. -По ним я просчитал, как можно пересечь запретный пояс и не попасться.

– Надеюсь, соображениями по этому поводу ни с кем не поделились?

– Нет.

– Спасибо и на том. А то протоптали бы по вашим стопам тропу… ходоки… Переходим к 1993 году. Осень. Советы по всей стране распущены. ("Расстреляны и разогнаны" – уточнил Ивин). Вы, Глеб Вадимович, к тому времени заработали устойчивую репутацию «красного депутата», наступившие порядки демонстративно отвергли и с головой ушли в университетскую работу. Верно?

– Дел хватало.

– Да. -подтвердил майор. -И на факультете и, так сказать, для души. Научная и преподавательская деятельность пусть останется на вашей совести, хотя и тут можно кое-что отметить. Например, то, что вы, гуманитарий до мозга костей являлись постоянным подписчиком "Докладов международного Института Внеземных Культур" и "Журнала исследований аномальных явлений инопланетного происхождения". А вот хобби и увлечения, знакомства и связи – их давайте рассмотрим.

– Чем они-то вас не устраивают?

– Кое-кого из вашего окружения, например, поразило, что вы свели дружбу с безвестным бродягой, обитавшим на краю свалки.

– «Дружба» – громко сказано.

– Пожалуй. Я бы тоже назвал это деловым знакомством. Мне стоило очень большого труда выяснить, что данный бомж являлся единственным на тот момент живым человеком из нескольких, эвакуированных из окрестностей Зоны.

– Он был тогда мальчишкой и запомнил почти всё. -задумчиво произнёс Глеб. -Тяжёлые, надо сказать, у него оказались воспоминания. Жуткие. Я вообще удивился, почему ваше ведомство не «пасло» его.

– Недосмотр. -согласился майор. -Но важен вывод – ваш интерес к Зоне чем далее, тем более приобретает прикладной характер. Пожалуйста: за последние три года вы всерьез озаботились своим здоровьем. Знакомые даже посмеивались, когда вы ежевечерне в любую погоду по два часа бегали в парке. Причём не по асфальтной дорожке, а через заброшенную стройку и сломанные аттракционы! Надо же, адреналинчику старому хрычу не хватает, носится, словно прыщавый подросток по буеракам и ржавым каруселям… Еще бы пошел с юнцами по вагонным крышам сигать!

– В этом не было утилитарной надобности. -серьёзно заметил Ивин.

– Не было. -подтвердил Махдиев. -Для Зоны вагонные упражнения бесполезны. Хотя в скобках замечу, что и беготня по развалинам – тоже. Для вашего возраста, знаете ли…

– Не скажите! -решительно возразил Глеб. -Тренировка есть тренировка. Самочувствие значительно улучшилось. Для нашего возраста, знаете ли… Если не ошибаюсь, мы приблизительно одних лет, товарищ майор?

– Я – на четыре года младше вас. Однако встаёт вопрос: отчего чем далее, тем более ваша страсть к Зоне из теоретической плоскости переходит в практическую?

– Ну? -мрачно спросил Глеб. Майор закрыл папку, встал из-за стола, подошел к окну, закурил, аккуратно выпустил дым в форточку.

– Одиноки вы, Глеб Вадимыч. -объявил он. -Мать, которая души в вас не чаяла, и которую вы любили, умерла рано.

С женой не повезло. Вот если бы ей мужнюю зарплату, да без самого мужа… Вообще удивительно, как вы вытерпели рядом с ней такой срок, уж извините за бестактность. Для дочери тоже, простите, оказались не нужным. Женщины, включая студенток, своим вниманием вас не обижали, на факультете вы слывёте человеком симпатичным. Но мимолётные связи не в счет, серьёзных отношений не возникало: как только дамы узнавали, что вы живёте в преподавательском общежитии, сразу же изменяли курс на противоположный.

У студентов вы пользовались уважением и как учёный-специалист, и как преподаватель, и как личность, по каковой причине вызывали естественное сильное раздражение большинства коллег.

Был у вас школьный друг, да постепенно отдалился. Все его интересы обратились внутрь постоянно прирастающей семьи, на общение с вами не осталось ни минуты.