Страница 6 из 136
С этим твердым намерением майор Ершов подошел к телефону и позвонил начальнику отдела, в котором числился Малиновкин.
– Здравия желаю, товарищ подполковник! Это Ершов вас беспокоит, - сказал он в трубку, узнав по голосу начальника отдела связи. - Готов ли Малиновкин к заданию товарища Саблина?… Ну так я бы хотел повидаться с ним. Может быть, вы ему трубку передадите?
Ершов услышал, как подполковник положил трубку на стол и крикнул кому-то, чтобы позвали Малиновкина. Через несколько секунд трубка снова зашумела и в ней послышался молодой, сильный голос:
– Лейтенант Малиновкин у телефона.
– Здравствуйте, товарищ Малиновкин! Ершов с вами говорит, Ну, как вы, готовы? Вот и отлично. Забирайте тогда с собой все, что положено, - и ко мне на квартиру. Адрес вам скажут. Мы тут и познакомимся поближе.
Ершов положил трубку и пошел в соседнюю комнату к матери - пожилой, но еще крепкой женщине, читавшей газету у окна.
– Как у вас с обедом, мама? - спросил он, приветливо кивая коту Димке, блаженствовавшему на коленях у Анны Петровны.
– Удивительно, - весело сказала Анна Петровна, откладывая газету в сторону, - как только ты входишь, Димка тотчас же поднимается и вытягивается, негодник, “во фрунт”. Уж хвост-то, во всяком случае, по команде “смирно”.
– Военная дисциплина! - рассмеялся Андрей и, по настоянию Димки, стал почесывать его за ухом.
– А ты что про обед спрашиваешь, Андрюша? Или кушать уже захотел?
– Да нет, рановато еще. А вот хватит ли обеда на троих?
– Хватит-то хватит, но нас ведь двое?
– Придет ко мне еще один товарищ. Учтите это, пожалуйста.
– Учтем, учтем, - озабоченно сказала Анна Петровна и открыла буфет.
Андрей ушел в свою комнату, а Анна Петровна вздохнула тяжело, - она догадывалась, что сын уедет скоро на какое-то задание, может быть, завтра утром, а то и сегодня вечером, а ей скажет беспечным тоном: “В командировку на несколько деньков отбываю, мама. Вы не беспокойтесь, - по пустяковому делу”. А она сделает вид, что поверит ему, и ничем не выдаст своего беспокойства, а потом вытрет слезы и подумает горько- доведется ли увидеться снова? Знает она эти командировки. Из одной такой вернулся он однажды с простреленным боком.
Малиновкин приехал как раз к обеду. В руках его был чемодан, через руку переброшен легкий серый пиджак. Воротничок светлой рубашки расстегнулся, обнажая загорелую шею. Лицо у лейтенанта было совсем юное. Улыбался он нежной, застенчивой улыбкой. Ершов только глянул на него и сразу же решил - хороший парень. Собравшись было встретить его холодно и строго, он тотчас же забыл об этом, улыбнулся и протянул Малиновкину руку:
– Давайте-ка познакомимся, товарищ Малиновкин! Как зовут-то вас?
– Дмитрием… Дмитрием Ивановичем, товарищ майор, - смущенно проговорил Малиновкин, не зная, куда поставить свой чемодан.
– Ну а меня Андреем Николаевичем. Это запомните, а то, что я майор, - забудьте. Имя это тоже, кстати, на сегодняшний день только, - улыбаясь добавил Ершов. - Завтра к другому придется привыкать. Вы, однако, с комфортом собираетесь путешествовать, - кивнул он на чемодан. - Вещичек больше чем полагается прихватили.
– Так ведь там… - начал было Малиновкин, но Ершов перебил его:
– Ничего, ничего, я вас разгружу, если потребуется. Идемте теперь поговорим о деле.
В комнате майора Малиновкин в первую очередь обратил внимание на книжные шкафы и, когда Ершов предложил ему стул, сел так, чтобы видеть корешки книг за стеклянными дверцами. Пока майор доставал что-то из письменного стола, он уже пробежал глазами названия на некоторых томах, находившихся к нему ближе. Тут оказались, главным образом, военные книги, и это не удивило Малиновкина. Но зато в соседнем шкафу были научные и философские книги; вот уж такой литературы Малиновкин никак не ожидал найти в библиотеке разведчика. Это открытие вызвало у лейтенанта еще большее чувство уважения к майору, хотя он и без того слышал о нем много хорошего.
– Надеюсь, вас уже познакомили с заданием, Дмитрий… - Ершов замялся, вспоминая отчество Малиновкина.
– Знаете что, называйте меня просто Митей, - смущенно предложил Малиновкин.
– Согласен, - улыбнулся Ершов, внимательно рассматривая атлетическое телосложение Малиновкина. По всему видно было, что он незаурядный спортсмен. - Ну, так вот, Митя, знакомы ли вы с нашим заданием?
– Да, в общих чертах, товарищ майор… Простите - Андрей Николаевич.
– Так вот: завтра утром выезжаем - я на такси, вы автобусом. Встречаемся в поезде, в купированном вагоне. Там мы “случайно” окажемся соседями и “познакомимся”. Я представлюсь вам Мухтаровым Таиром Александровичем, работником Алма-атинского исторического музея, направляющимся в научную командировку в Аксакальск. Вы отрекомендуетесь молодым железнодорожником, едущим на строительство железной дороги. Фамилию и имя вам нет смысла изменять. Вот какую бы только специальность подобрать?
– Телеграфиста или даже радиотелеграфиста, - подсказал Малиновкин. - Специальность эта хорошо мне знакома.
– Вот и отлично, - согласился Ершов, поднимаясь из-за стола и направляясь к двери. - Я позвоню попозже, и вам пришлют соответствующее удостоверение. Ну, а теперь идемте обедать, а потом чемоданом вашим займемся - разгрузим его немного.
– А что же в нем разгружать, Андрей Николаевич? - удивился Малиновкин. - У меня там рация. Это, сами знаете, для дела. А из личных вещей только самое необходимое.
ПОПУТЧИКИ
Всю дорогу от Москвы до Куйбышева Ершов и Малиновкин играли в шахматы. По внешнему виду они ничем не отличались от остальных пассажиров - людей самых разнообразных профессий и национальностей. На майоре была белая шелковая рубашка и тюбетейка на голове. Лейтенант остался в том, в чем приезжал вчера к Ершову.
Соседями их по купе были пожилые пенсионерки. Хотя на первый взгляд эти женщины были самыми безобидными, для Ершова и Малиновкина они оказались довольно опасными попутчицами, так как были очень любопытны и без конца задавали вопросы. Чтобы хоть частично умерить их любознательность, Малиновкин, представившийся телеграфистом, так виртуозно стал демонстрировать им свою технику, выстукивая с невероятной скоростью тут же сочиненные тексты, что старушки невольно закрывали уши от шума, поднятого этим энтузиастом телеграфного дела.
– Но это еще пустяковая скорость, - небрежным тоном говорил им Дмитрий. - Можно передавать и триста знаков в минуту. Например, вам нужно срочно передать такой текст: “Выезжайте срочно, запятая, скончалась бабушка. Точка. Вынос тела воскресенье. Точка. Подробности письмом. Точка”. Вот в каком виде полетит все это в эфир.
И Малиновкин с таким ожесточением начинал выстукивать перочинным ножом по гулкой деревянной коробке из-под шахмат, что старушки в ужасе выбегали в коридор.
– Хватят вам, Митя, - укоризненно говорил Малиновкину Ершов, с трудом, однако, сдерживая улыбку. - Зачем людям нервы портить.
Дмитрий весело отвечал на это:
– Во-первых, текст телеграммы очень важный, во-вторых, сами же они меня просили с телеграфной техникой их познакомить и, в-третьих, нужно же как-нибудь унять их любопытство. Мне-то что, я от них быстро отстучусь, а вот если они на вас насядут? Начнут расспрашивать, почем фрукты в Казахстане, а то еще и историей заинтересуются, тем более, что одна из них учительствовала когда-то.
У старушек был такой характер, что они и в коридоре обязательно кого-нибудь расспрашивали и подолгу задерживались там. Используя это обстоятельство, разведчики могли разговаривать без помехи. Ершов, правда, считал более благоразумным не говорить о своей работе, но Малиновкин не мог удержаться, чтобы не спросить о чем-нибудь майора. Более же всего интересовал его сам Ершов.
– Завидую я вам, Андрей Николаевич, - шепотом заговорил Малиновкин, косясь на дверь купе. - Ловко вы в Прибалтике фашистских шпионов накрыли…
Майор, однако, тут же остановил восторженного лейтенанта.