Начало

– Джулия, вы только что задали мне вопрос. Будьте так любезны, повторите его перед мисс Телерра.

Джулия продолжала молчать, у нее был такой вид, что она сейчас вылетит из комнаты.

– Пожалуйста, Джулия, – сказала мисс Телерра.

– Это все ерунда, – бормотала Джулия. – Право, какие пустяки!

– Ну, ну, – подбодрила ее Бетони. – Там в саду вы не были такой скромницей!

– Я только спросила мисс Изард, встречается ли она с кем-нибудь! – повторила Джулия и гордо тряхнула черными кудрями.

– Понятно, – сказала мисс Телерра. – Мисс Изард, оставьте нас, я поговорю с Джулией и Леони.

Бетони вернулась в сад, и когда она снова увидела двух девиц, они старались не встречаться с ней взглядом. Но все уже было всем известно, и Бетони четко знала, кого ей за это нужно благодарить. Она ждала дальнейшего развития событий.

– Эдна, – сказала она, когда та пришла в ее комнату на чердаке. – Ты не должна обсуждать меня и мои дела с девочками в школе.

– Ваши дела? – удивленно переспросила Эдна. – Какие дела?

– Ты сама лучше меня знаешь все истории, которые ты распространяешь в школе.

– Я вообще там никому ничего не рассказываю! Почему я должна это делать? Вы что, считаете, что мне больше не о чем говорить, как только о вас и о вашем странном молодом человеке?

– Эдна, я говорю с тобой как со взрослым человеком, и, пожалуйста, перестань вести себя как глупое дитя!

– Мне кажется, что вы его стыдитесь, вот и все! Иначе вы бы перестали его скрывать.

– Нет, никаких секретов, и мне нечего скрывать, – сказала Бетони.

Ей не хотелось скандала, она протянула руку и коснулась руки Эдны. Она желала примирения.

– Послушай, – сказала она. – Мы же друзья, правда? И это значит, что мы должны уважать достоинство и сдержанность каждой из нас.

– Но я никогда ничего не скрывала! – выпалила Эдна. Из ее выпуклых глаз покатились огромные слезы.

– И я тоже, – заметила Бетони. – Все это буря в стакане воды. Давай успокоимся и будем продолжать нашу дружбу. Ты согласна?

Эдна кивнула и попыталась улыбнуться сквозь слезы.

– Я знаю, что веду себя глупо, – сказала она всхлипывая. – Я обещаю исправиться, я постараюсь. Ты не хочешь спуститься вниз и сыграть с нами в карты?

– Ну…

– Пожалуйста, пойдем. Мне иногда бывает так скучно оставаться внизу одной.

– Хорошо, – согласилась Бетони. Эдна и миссис Брим обожали играть в вист. Мистер Брим часто отсутствовал по вечерам, и им всегда не хватало игроков. Мистер Торзби не интересовался игрой, и мисс Уилкингс тоже. Она всегда говорила, что не может отличать «бубны от крестей или виней, или как вы там их еще называете!» Но милый мистер Ламб всегда соглашался сыграть, чтобы доставить удовольствие Эдне, и Бетони часто приходилось выручать компанию и становиться четвертым игроком. Хотя никакого удовольствия ей это не доставляло: мисс Брим помнила каждый ход и каждый раз отчитывала Бетони, перечисляя ей ужасные промахи. Она не могла ей простить ее легкомысленного равнодушия к проигрышу.

– Нечего смеяться, мисс Изард! Вы никогда не станете хорошим игроком в карты, если будете так невнимательны.

– Но это же только игра, разве не так?!

– Кое для кого – да, всего лишь игра, – высокомерно заметила миссис Брим.

Бетони как-то рассказала это Джиму, и тот посмеялся, сказав, что нужно было бы познакомить миссис Брим с миссис Пакл, его квартирной хозяйкой, которая просто с ума сходила по норфолкскому висту.

– Вот была бы парочка, миссис Пакл и ваша хозяйка. Единственная между ними разница, что вашей миссис Брим не доводилось бывать в нашем квартале для нищих! Какой-то умник назвал это место Борроудейл-Гарденз,[9] а пересекающиеся улицы получили названия Уенслидей-Гроув, Малмдейл-авеню и тому подобное. Только представьте себе! Самые прекрасные места на севере страны, и они назвали их именами грязные трущобы Симсбери. Как можно так издеваться над природой и людьми!

– Но может, там не всегда были трущобы!

– Если там строили дома впритык друг к другу рядом с газовыми заводами и рядом с железной дорогой… В этих местах даже кошке некуда плюнуть! Там очень плохое водоснабжение! И совершенно жуткая канализация. Я думаю, эти чертовы трущобы были всегда! Они были запланированы еще на чертежной доске!

– Вас интересует что-нибудь, кроме социальных проблем?

– Иногда интересует! Порой мне хочется побродить по стране просто так, как бродят цыгане среди зелени и природы. Особенно когда стоят жаркие дни и ночи, я мечтаю о том, чтобы раздеться и поплавать в прохладном и чистом пруду, окруженном высокими зелеными деревьями… Я вспоминаю один маленький садик и дом, находящийся вдалеке от всего. Я знаю это место, оно находится в Уилтшире, и старая яблоня склоняется перед дверью домика.

– В каком месте Уилтшира?

– В Мидлинджер. Я иногда сажусь на велосипед и отправляюсь туда, где из моих легких вылетает вся грязь и дым большого города.

– Но не похоже, что вы хотели бы навсегда уехать отсюда, – сказала ему Бетони. – Мне кажется, вы любите свои грязные темные трущобы!

– Так бывает, когда привыкаешь к боли, если она давно вас мучает. Вам без нее даже становится не по себе!

– Боль? Какая боль?

– Вот эта, – сказал Джим, взмахнув рукой по направлению к трущобам Симсбери, окутанным дымом.

Когда Бетони покупала газеты рядом с Пентинг-Харт, к ней подошел мужчина и назвал ее по имени. Это был Джо Смит, тот самый, что отнес ее багаж в день приезда. Его дочь, Флорри Смит, училась в классе у Бетони.

– Я надеялся встретить вас, мисс. Мне хотелось попросить вас об одолжении.

– Конечно, – ответила ему Бетони.

– В «Вестнике» помещено объявление, что школе требуется человек, который будет ухаживать за садом. Я уже работал садовником, и хотел бы вас попросить, чтобы вы замолвили за меня словечко перед начальницей.

– Я это сделаю, – пообещала ему Бетони.

– Смит – такое обычное имя, – сказал Джо Смит. – Никто и не будет знать, что я отец Флорри.

Но утром, когда Бетони заговорила об этом, она поняла, что у мисс Телерра отличная память, и ее не обвести вокруг пальца.

– Мне кажется, мисс Изард, вы раньше говорили, что этот человек – отец Флорри Смит, не так ли?

– Да. Но какое это имеет значение?

– Я взяла себе за правило никогда не нанимать на работу никого, кто связан родственными узами с нашими ученицами. И в данном случае это было бы совершенно неразумным.

– Почему? – резко спросила ее Бетони. – Потому что их семья бедная? Потому что Флорри не платит за учебу, а учится на стипендию?

– Мисс Изард, я в первую очередь думаю о Флорри. – Вы прекрасно знаете, что у нас в основном учатся девочки из семей среднего достатка, и в школе имеются определенные традиции и правила.

– Да, здесь процветает снобизм! Я это все великолепно понимаю. Но разве мы не должны с этим бороться, мисс Телерра?

– Вы не можете отменить снобизм декретом, мисс Изард! Флорри будет очень неприятно, если ее отец станет работать в нашей школе!

– Я знаю, – сказала Бетони. – Простите меня, если я была слишком грубой. Но разве обязательно, чтобы девочки знали, что они родственники?

Мисс Телерра мрачно улыбнулась.

– Мисс Изард, в женской школе нельзя ничего сохранить в тайне. Вы недавно убедились в этом сами.

– Да, это правда, – согласилась с ней Бетони.

Как только представилась возможность, она поговорила с Флорри Смит и объяснила ей, в чем тут дело.

– Мне было бы все равно, если бы мой отец работал здесь, – сказала Флорри. – Мне наплевать, что обо мне болтают девчонки. Я уже привыкла к их насмешкам.

– Флорри, я больше ничего не могу сделать для твоего отца, – сказала ей Бетони. – Ты понимаешь, что мисс Телерра заботится только о тебе.

Флорри криво усмехнулась, как будто она не верила хорошему отношению к ней мисс Телерра.

9

Здесь – Долговая улица (англ.).