Зов Амазонки

Чикиньо прав: Амазонка очень велика. Когда мы находились еще в Атлантическом океане, на значительном расстоянии от устья Амазонки, она уже давала о себе знать: вода на наших глазах меняла окраску. Из синей она стала зеленой, потом пожелтела, помутнела и, наконец, через много часов стала совершенно желтой. Тогда нам объявили, что мы находимся на самой середине устья реки, хотя виден только один берег ее, южный, а другого не было и в помине. Вот так река, у которой виден только один берег! Так мы плыли еще несколько часов. Затем на севере стали вырисовываться какие-то туманные очертания (мы подходили к Амазонке с юга, от порта Сеара), и, наконец, появилась земля. Оказывается, это не противоположный берег реки, а лишь остров Маражо.

И тут милый Чикиньо вдруг становится бразильским шовинистом — он хвастливо уверяет меня, что остров Маражо вместе с другими, расположенными в устье Амазонки, занимает такую же большую территорию, как вся Португалия. Я с ним соглашаюсь и между прочим замечаю, что на этом приятном его сердцу острове водятся тысячи препротивных кайманов,[21] каждый из которых способен проглотить в один присест пяток таких Чикиньо. Это ничего, хвастается Чикиньо, когда он подрастет, он перестреляет всех кайманов! Чикиньо очень храбр, но ведь кайманов на этом острове такое множество, что вряд ли удастся всех их истребить!

К северу за островом Маражо начинается, наконец, настоящее северное устье Амазонки, которое вместе с южным (являющимся одновременно устьем реки Токантинс) имеет в ширину около четырехсот километров, то есть больше, чем расстояние от Гдыни до Щецина. Чтобы получить полное представление о той гигантской массе воды, которую Амазонка несет в Атлантику, надо принять в расчет и невероятную глубину этой реки, достигающую в некоторых точках устья ста метров.[22] В Манаусе, находящемся выше устья на тысячу семьсот километров, глубина реки составляет около пятидесяти метров, а под Икитосом — четыре тысячи шестьсот километров от устья, уже вблизи Кордильер — двадцать метров. Это глубина в засушливую пору, а в дождливое время года — май, июнь — вода в Амазонке поднимается еще метров на пятнадцать. Напомню для сравнения, что средняя глубина Вислы под Варшавой два метра.

Такая глубина Амазонки дает возможность обычным океанским пароходам типа нашего «Гилярия» плыть без всяких помех до Манауса и даже выше. За все время пути наше судно село на мель лишь один раз, и то потому, что бразильский штурман не в меру выпил крепкого английского пива стоут. Благодаря такой глубине в Манаусе может пришвартоваться три четверти всех военных кораблей.

Однако тот, кто подумает, что ширина Амазонки здесь соответствует ее глубине, будет разочарован. Вот уже три недели мы плывем вверх по реке, а ширина ее после устья всего лишь в два-три раза превышает ширину Вислы у Торуня. Объясняется это тем, что мы видим не всю Амазонку, а только один из ее многочисленных рукавов. Именно этим Амазонка отличается от большинства других больших рек — она расчленена на русла и рукава, образующие бесчисленное множество островов, иногда очень крупных.

Другая характерная особенность Амазонки заключается в том, что наклон реки незначителен и она подвержена воздействию морских приливов и отливов. В Сантарене, находящемся на расстоянии около тысячи километров от устья реки, маленький Чикиньо чуть не свалился в воду от изумления: он вдруг увидел, что течение реки повернуло вспять, в сторону Анд. Это был морской прилив, докатившийся от океана до Сантарена.

Еще в устье Амазонки можно видеть, какие богатства таят глубины реки. Стаи огромных двухметровых рыб поминутно высовываются из воды, и кажется, что вокруг вас какой-то сказочный зоопарк. Это самые крупные в мире пресноводные рыбы — пираруку (арапаимы),[23] составляющие особенность Амазонки. Вслед за ними из глубин реки, вызывая восхищение маленького Чикиньо и мое, непрерывно появляются всевозможные чудища, речные дельфины, какие-то жирные розовые рыбы со страшной пастью. Вся эта тварь вызывающе шумно плещется у самого борта парохода.

Третью неделю плывем мы и днем и ночью, а река все та же, ничего в ней не меняется, и кажется, что нет ей конца. Она начинает угнетающе действовать на наши нервы и мозг, перевоплощаясь в нашем сознании в некую силу, подавляющую своей суровой мощью.

А по берегам реки в убогих хижинах и шалашах ютятся скромные, тихие люди. Где-то у перуанской границы живет отец маленького Чикиньо. Он сборщик каучука. Мать Чикиньо рассказывает, что когда-то жили они неплохо, но сейчас им приходится туго. Какие разящие контрасты вокруг этой великолепной реки: лесные чащи таят в себе неслыханные богатства, а люди терпят страшную нужду; с одной стороны — изобилие щедрой природы, с другой — тернистый путь и лишения человека.

9. ТРОПИЧЕСКИЙ ЛЕС

Весь бассейн Амазонки — кроме тех немногих участков, где вклиниваются похожие на полуострова степи, — покрыт великолепным и недоступным тропическим лесом. Площадь, занимаемая им, составляет около семи миллионов квадратных километров, почти две трети Европы. И хотя это звучит неправдоподобно в нашу эпоху радио и самолетов, вся эта огромная страна, за малым исключением, совершенно не поддалась цивилизации; сегодня она так же дика, таинственна и неосвоена, как и сто — сто пятьдесят лет назад, во времена естествоиспытателей Бейтса[24] и Гумбольдта,[25] а кое-где она сохранилась во всей своей первобытной неприкосновенности со времен Орельяны, то есть на протяжении четырех веков. Железных дорог нет, и связь с другими частями Южной Америки поддерживается только пароходами, курсирующими по Амазонке и некоторым ее притокам.

Впрочем, есть исключение! В городе Икитосе соорудили лилипутную окружную дорогу протяженностью в несколько сот метров. В жаркие воскресные дни жители города путешествуют в миниатюрных вагончиках. Их освежает приятный ветерок мчащегося поезда, и они с гордостью чувствуют себя «железнодорожными пассажирами». Кроме этой железной дороги, на окраине пущи имеются еще две небольшие: между Пара и Браганса и над рекой Мадейрой.

От самой Атлантики нам неизменно сопутствует лес. Зеленая стена его так причудлива, что кажется фантастической декорацией. Пальмы, лианы, бамбук, эпифиты,[26] деревья стройные и с искривленными стволами, деревья, растущие почти горизонтально, кустарник выше деревьев, удивительное многообразие форм и красок: листья белые как снег и алые как кровь. Через каждые сто метров новый пейзаж, новые виды деревьев и растений, но все это те же неизменные леса. В течение трех недель днем и ночью неотступно и неустанно следуют за нами непроходимые могучие леса Амазонки.

Уже около ста лет, со времен знаменитых натуралистов X. В. Бейтса и А. Р. Уоллеса,[27] бассейн Амазонки является не только Меккой, притягивающей к себе путешественников; об этом тропическом крае написано, пожалуй, самое большое количество книг и исследований. Восседая в покойном мягком кресле библиотечного зала где-нибудь в Европе или Северной Америке, нетрудно изучить все географические особенности Амазонки. И все же, каким бы запасом теоретических познаний вы ни обладали, попав на Амазонку, очутившись лицом к лицу с ее величавой природой, вы испытаете глубочайшее изумление и радостное ощущение первооткрывателя. Нужно самому все это пережить, самому прочувствовать, чтобы понять, сколько волнующей силы в этом крае, казалось бы хорошо знакомом нам по избитым книгам.

Тропические леса Амазонки! Кто-то метко заметил, что человек, попавший в них, дважды испытывает острую радость: в первый день, когда, ослепленный сказочными богатствами Амазонки, он думает, что попал в рай, и в последний день, когда, на грани безумства, он, наконец, удирает из этого «зеленого ада».

21

Кайманы — род американских крокодилов, у которых панцирем покрыта не только спина, но и брюхо. — примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.

22

Средние глубины главных устьевых рукавов Амазонки 20–40 метров. — примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.

23

Арапаима достигает длины 4,5 м и веса 200 кг. — примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.

24

X. В. Бейтс (Бэтс) (1825–1892) — выдающийся английский натуралист, исследовавший бассейн Амазонки в 1848–1859 гг. (см. X. Бэтс, «Натуралист на Амазонке», 1865 г.). - примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.

25

Александр Гумбольдт (1769–1859) — знаменитый немецкий ученый и путешественник, изучавший природу ряда стран Центральной и Южной Америки (см. Сафонов В. А., «А. Гумбольдт», М., 1936 г.). - примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.

26

Эпифиты — растения, живущие на других растениях (не паразиты); к ним принадлежит большинство орхидей. — примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.

27

А. Р. Уоллес (1823–1913) — крупный английский естествоиспытатель, исследователь тропиков, совместно с X. Бейтсом изучавший бассейны Амазонки и Ориноко в 1848–1852 гг. — примеч. канд. географич. наук Е. Н. Лукашовой.