Оставленные

– Эмид? Туда не было наших рейсов.

– Без шуток. Сейчас он связан с Далласом. Во всяком случае, сейчас она летит из Озарка в Спрингфилд, Иллинойс.

– Озарк?!

– Я там работал, капитан.

– Хорошо, значит там работают.

– Да, там есть один или два турбовинтовых самолета, которые смогут взять ее. Но они пока не могут сообщить, где будет посадка.

– Как мне узнать, где я смогу ее найти?

– Это невозможно. Она сама позвонит вам, как только приземлится. Кто знает? Может, она уже вот-вот даст о себе знать.

– Это было бы замечательно.

– Извините, сэр, вы сказали, что хотели, чтобы она летела из Калифорнии напрямую, а вы должны быть рады, что ваша дочь не попала на прямой рейс "Панкон" из Пало-Альто. Этот самолет потерпел аварию сегодня ночью. Все погибли.

– Это было уже после исчезновений?

– Да, этой ночью. Никакой связи.

– Вот это был бы удар!

– Да уж!

Глава 8

Когда ведущие авторы и редакторы разошлись по своим кабинетам, Став Планк настоял, чтобы Бак Уильямс отправился домой отдыхать, а потом вернулся к восьми на совещание.

– Мне было бы удобнее поработать сейчас здесь, а вечером пойти домой.

– Я понимаю, – сказал редактор, – но нам предстоит большая работа, и хотелось бы, чтобы у тебя был хороший тонус.

Однако Бак настаивал на своем:

– Когда я смогу отправиться в Лондон?

– Зачем тебе туда?

Бак пересказал Стиву полученную информацию о встрече американских и международных финансистов, о выходе на политическую арену нового европейского политика.

– Ох, Бак, – вздохнул редактор, – мы сейчас все об одном и том же. Ты имеешь в виду Карпатиу? Бак был ошеломлен.

– Да!

– Это тот человек, который произвел сильное впечатление на Розенцвейга.

– Да, но ты знаешь, что мой источник…

– Дорогой, ты уже немного отстал, – сказал Став. – Тут уже все ясно. Его спонсирует финансист

Джонатан Стонагал. Разве я не говорил тебе, что Карпатиу будет выступать на сессии ООН?

– Так он стал теперь новым послом Румынии в ООН? – спросил Бак.

– Нет!

– Тогда кто же он?

– Президент Румынии!

– Разве президентские выборы не прошли у них полтора года назад? – сказал Бак, вспомнив намек Дирка, что скоро появится новый лидер.

– Там произошел большой переворот, – сказал Став, – надо бы в этом разобраться.

– Разберусь.

– Я не имею в виду, чтобы этим занялся ты. Я не думаю, что это такое уж значительное событие. Молодой энергичный человек, к тому же обаятельный и красноречивый. Сделал блистательную карьеру в бизнесе, сорвав большой куш, когда несколько лет назад для Румынии открылся западный рынок. Еще на прошлой неделе он был даже не в сенате, а в нижней палате.

– В палате депутатов, – сказал Бак.

– Откуда тебе это известно? Бак ухмыльнулся.

– Розенцвейг просветил.

– Минуту назад я в самом деле думал, что ты ничего не знаешь. Теперь я понимаю, почему о тебе идет злая молва.

– В чем состоит мое преступление?

– Ты всегда прикидываешься эдаким простачком, скромником.

– Наверное, так оно есть. Но скажи, Став, почему ты не придаешь значения тому, что человек ниоткуда, подобный Карпатиу, вдруг смещает президента Румынии?

– Вообще-то нельзя сказать, что это человек ниоткуда. Его бизнес опирался на финансовую поддержку Стонагала. Кроме того, Карпатиу – видный борец за разоружение, он пользуется большой популярностью среди коллег и народа.

– Но разоружение – это не политика Стонагала. Может быть, Карпатиу маскирующийся ястреб?

Планк кивнул.

– Но тогда в этом деле есть какие-то загадки.

– Возможно, и так, Бак. Но что может быть важнее той проблемы, которой ты занимаешься? У тебя нет времени на такую ерунду, что кто-то там стал президентом страны, не имеющей стратегического значения.

– Тут что-то есть, Стив. Мой источник в Лондоне намекал мне, что Карпатиу связан с самыми влиятельными финансистами мира. Из депутата нижней палаты он становится президентом без демократических выборов.

– Ну и что?

– Тебе еще мало? Ты на чьей стороне? Что он сделал с бывшим президентом? Убил или что-нибудь в этом духе?

– Интересно, что ты говоришь об этом, потому что в биографии Карпатиу есть некоторые пятна – говорят, что в былые годы он был очень жестким человеком в бизнесе.

– В чем конкретно проявилась его жесткость?

– Ходят тут слухи о разных нечистых делах.

– Ох, Стив, ты рассуждаешь как настоящий гангстер.

– Послушай, а ведь предыдущий президент сам сложил с себя полномочия для Карпатиу. Настаивал на том, чтобы тот был утвержден.

– И ты говоришь, что здесь ничего нет?

– Это обычный латино-американский переворот, Бак. Каждую неделю – новый переворот. Большое дело. Ну, пусть Карпатиу связан со Стонагалом. Это будет означать только то, что Стонагал станет заправлять финансами одной небольшой восточно-европейской страны.

– Но Стив, если бы молодой конгрессмен стал президентом Соединенных Штатов без выборов, отстранив избранного президента, неужели мы все были бы в восторге?

– Нет, нет, нет! Тут огромная разница. Мы ведь говорим о Румынии, Бак, Румынии. Страна, которая не имеет никакого стратегического значения, со скудным валовым национальным продуктом, она никуда не вторгалась, не была чьим-либо стратегическим союзником. Тут нет ничего, кроме малозначительных проблем внутренней политики.

– А мне это представляется очень важным, – сказал Бак. – Розенцвейг очень высоко оценил этого человека, а он тонкий наблюдатель. Сейчас Карпатиу будет выступать в ООН. Что дальше?

– Ты забываешь, что он был приглашен в ООН до того, как он стал президентом.

– Еще одна загадка. Ведь тогда он был никем.

– Но это новое лицо в движении за разоружение. Скажем, это его звездный час: пятнадцать минут славы. Поверь мне, больше мы о нем ничего не услышим.

– За этим выступлением в ООН тоже наверняка стоит Стонагал, – сказал Бак. – Ты же знаешь, что Бриллиантовый Джон – личный друг нашего посла в ООН.

– Стонагал – личный друг каждого выборного чиновника, начиная от президента и кончая мэрами большинства средних городов, Бак. Он знает, как вести игру. Он напоминает старого Джо Кенннеди или одного из Рокфеллеров. Как ты считаешь?

– Я считаю, что Карпатиу выступает в ООН благодаря влиянию Стонагала.

– Возможно. Ну и что?

– Тут что-то есть.

– Стонагал всегда делает что-нибудь для поддержки своих проектов.

– Ну хорошо, он ввел бизнесмена в румынскую политику, может быть, даже сделал его президентом. Возможно, он даже организовал эту аудиенцию у Розенцвейга, которая, впрочем, не имеет особого значения. Теперь он устроил этому Карпатиу небольшое международное паблисити. Люди, подобные Стонагалу, постоянно проделывают что-то в этом духе. И ты предпочтешь заниматься этой ерундой вместо того, чтобы дать резюме самому колоссальному и трагическому событию в мировой истории?

– Гм. Дай мне подумать, – сказал Бак, улыбнувшись, когда Планк похлопал его по плечу.

– Вместо медведя ты рискуешь погнаться за кроличьими хвостиками, – сказал редактор.

– Обычно ты доверяешь моей интуиции.

– Обычно да. Но сейчас ты еще толком не проснулся.

– Так я определенно не поеду в Лондон? Я ведь дал слово своему человеку.

– Мардж пыталась связаться с тем человеком, который должен был встретить твой самолет. Она тебе все расскажет. Я собираю редакторов отделов, которых интересуют различные международные конференции в этом месяце. Ты сведешь все эти материалы под одну шапку, так что…

– Так что после этого совещания все они меня дружно возненавидят, – сказал Бак.

– Они поймут, что это важно.

– А это действительно важно? Ты считаешь, я не должен уделять внимание Карпатиу, но намерен усложнить мне жизнь вселенской религиозной конференцией и совещанием о единой мировой валюте?