Страница 32 из 70
Далее следует уже упоминавшаяся выше большая выборка заметок Ф. М. Достоевского (при составлении которой я старался быть объективным, не избегая и его счастливых мыслей), чтобы читатель, не обращаясь к многочисленным томам произведений писателя, смог убедиться (или не убедиться) в правоте суждений, высказанных в этом разделе.
«Шекспир. Его бесполезность. Шекспир как отсталый человек».
«На свете ничего не начинается и ничего не оканчивается».
Гоголь — гений исполинский, но ведь он и туп, как гений».
«Чудо воскресения нам сделано нарочно для того, чтобы оно впоследствии соблазняло, но верить должно, так как этот соблазн и будет мерою веры».
«Наши критики до сих пор силятся не понимать Пушкина».
«Пошлого либерала мы всегда ненавидели, потому что он ни к чему не ведет, а к крикуну чувствовали ненависть, потому что крикуны всегда ведут назад».
«Что такое настоящая война? Польская война есть война двух христианств — это начало будущей войны православия с католичеством, другими словами — славянского гения с европейской цивилизацией».
«Во всех животных поражает нас одно их свойство, именно их правда, а следовательно, правдивость, наивность. Они никогда не притворяются и никогда не лгут».
«Как не догадаться, что общечеловеческий дух и есть отличительная, личная способность нашей нации».
«Мы не общество. Простой народ общество; а мы публика».
«Нельзя русскому человеку задаваться немногим. Это немецкая работа. Русский человек лучше сделает много, да нехорошо».
«Социалисты хотят переродить человека, освободить его, представить его без Бога и без семейства. Они заключают, что, изменив насильно экономический быт его, цели достигнут. Но человек изменится не от внешних причин, а не иначе как от перемены нравственной».
«В смехе, в вечном смехе есть сушь».
«Возлюбить человека как самого себя по заповеди Христовой — невозможно. Закон личности на земле связывает. «Я» препятствует».
«Учение материалистов — всеобщая косность и механизм вещества, значит смерть. Учение истинной философии — уничтожение косности, то есть мысль, то есть центр и Синтез вселенной и наружной формы ее — вещество, то есть Бог, то есть жизнь бесконечная».
«Революционная партия тем дурна, что нагремит больше, чем результат стоит, нальет крови гораздо больше, чем стоит вся полученная выгода. (Впрочем, кровь у них дешева)».
«Всякое общество может вместить только ту степень прогресса, до которой оно доразвилось и начало понимать».
«Общество подозрительно и не в состоянии вынести свободы».
«Вся эта кровь, которой бредят революционеры, весь этот гвалт и вся эта подземная работа ни к чему не приведут и на их же головы обрушатся».
«Освобождая в Польше крестьян и уделяя им землю, Россия уж уделила Польше свою мысль, привила ей свой характер, и эта мысль — цепь, с которою теперь Польша с Россиею связана нераздельно».
«Никто не может быть чем-нибудь или достигнуть чего-нибудь, не быв сначала самим собою».
«Да и время наше есть время опошленных истин».
«Наши либеральные тупицы провозглашают Пушкина отсталым сравнительно с Рылеевым. Рылеев был только Карамзин в стихах — и только. А Пушкин был русский человек и отыскал Белкина».
«…наука везде и всегда была в высшей степени национальна — можно сказать, науки есть в высшей степени национальны».
«2x2 = 4 — не наука, а факт».
«Открыть, отыскать все факты — не наука, а работа над фактами есть наука».
«Из католического христианства вырос только социализм; из нашего вырастет братство».
«Социализм основан на неуважении к человечеству (стадность)».
«Гадко видеть, в наше время особенно, человека без всяких убеждений…»
«Чтобы быть русским историком, нужно быть прежде всего русским».
«Я люблю роль Москвы в русской истории и говорю об этом прямо».
«Кто слишком крепко стоит за насильственную целость России, во что бы то ни стало, тот не верит в силу русского духа, не понимает его, а если понимает, то явно ему зла желает. Я сам буду стоять за политическую целость этой громады, до последней капли крови, потому что это единственный хороший результат, приобретенный Россией тысячелетними своими страданиями».
«Только общечеловечность может жить полною жизнию. Но общечеловечность не иначе достигнется, как упором в свои национальности каждого народа».
«Идея национальностей есть новая форма демократии».
«Славянофилы, нечто торжествующее, нечто вечно славящееся, а из-под этого проглядывает нечто ограниченное».
«Славянофилы не верят ни в одно из европейских учреждений, ни в один вывод европейской жизни — для России. Они отвергают и конституционные, и социальные, и федерально-механические учения. Они верят в начала русские и уверены, что они заменят и конституцию, и социализм сами из себя, нося в себе зародыши своей правды и уж, конечно, имея право так же жить и развиваться самостоятельно, как жил и развивался самостоятельно Запад».
«Реализм есть ум толпы, большинства, не видящий дальше носу, но хитрый и проницательный, совершенно достаточный для настоящей минуты. Оттого он всех увлекает и всем нравится».
«Русский за границей теряет употребление русского языка и русских мыслей».
«Франция давно не первенствовала, их идеал обшарпался».
«Папская власть падет. Может быть, падением поднимется и очистится, но не пойдет впрок; ибо очистится кунштиком. Нет веры в самом папе. В служителях церкви — разве суеверие. (Попытки обновленного христианства в величайших представителях католицизма, Ламенне, Лакордер.) Наивные богомольцы во всем свете будут поражены падением светской власти папы, и их теплое сочувствие к падшему папе дойдет до энтузиазма и, наверное, они будут иметь сильное влияние на дела Европы. У них явятся такие поклонники, на которых Римский двор даже и не рассчитывает теперь. Помутится Европа, и много сил в Европе уйдет на это движение в пользу папе и на противодействие этому движению. Этого надобно ожидать. С другой стороны, и церковь обновится — но не иначе как в кунштик, как в два фазиса — в иезуитизм и в социализм. Она соединится прямо с революционерами и с социалистами — в искренних представителях своих искренно, в неискренних — разбойнически (вроде того, как теперь помогают разбою в Италии), но не иначе как в том и другом случае привнеся в революцию иезуитизм».
«Прежнее построение Европы искуственно-политическое все более и более падает перед стремлением к национальным народным построениям и обособлениям».
«Нравственность народа ужасна. Вот плоды крепостного состояния».
«Миром управляют поэты».
«В социализме — лучиночки, в христианстве крайнее развитие личности и собственной воли».
«Бог есть идея, человечества собирательного, массы, всех».
«Когда человек живет массами (в первобытных патриархальных общинах, о которых остались предания) — то человек живет непосредственно».
«Если б не указано было человеку в этом его состоянии цели — мне кажется, он бы с ума сошел всем человечеством. Указан Христос».
«Есть нечто гораздо высшее бога-чрева. Это — быть властелином и хозяином даже себя самого, своего я, пожертвовать этим я, отдать его — вcем. В этой идее есть нечто неотразимо-прекрасное, сладостное, неизбежное и даже необъяснимое».
«С Петровской реформой, с жизнью европейской мы приняли в себя буржуазию и отделились от народа, как и на Западе».
«Чернышевский порядочный компилятор, не всегда, впрочем, добросовестный».
«Во мне много есть недостатков и много пороков. Я оплакиваю их, особенно некоторые, и желал бы, чтоб на совести моей было легче. Но чтоб я вилял, чтоб я, Федор Достоевский, сделал что-нибудь из выгоды или из самолюбия, — никогда вы этого не докажете и факта такого не представите».
«Да, я болен падучей болезнью, которую имел несчастье получить 12 лет назад. Болезнь в позор не ставится. Но падучая болезнь не мешает деятельности. Было много даже великих людей в падучей болезни, из них один даже полмира перевернул по-своему, несмотря на то, что был в падучей болезни».
Примечание. Некоторые литературоведы считают, что в данном случае Достоевский имел в виду пророка Мухаммеда. Но Мухаммад не страдал эпилепсией. Состояние транса, в которое он иногда погружался, не было припадком падучей, а достигалось медитацией.
«Воняет, воняет! (поговорка Суворова)».
«Нигилистический роман. Его концепция — всегда одно и то же: муж с рогами, жена развратничает и потом опять возвращается. Дальше и больше этого они ничего не могли изобресть».
«Сила не нуждается в ругательствах»
«Пишущий с акцентом вроде того, как говорят с акцентом».
«То, что называется в России обществом и составлялось из помещиков. В последнее время из чиновников (буржуазии).
Теперь помещиков нет. Наше общество должно быстро измениться».
«Человек с самых первых времен объяснялся образами. Каждый язык полон образами и метафорами».
«…мы верим, что наш, собственно наш, русский почвенный идеал несравненно выше европейского (что он только сильнее разовьется от соприкосновения и сравнения с европейским), но что он-то и возродит все человечество».