Страница 15 из 45
Следователь повертел в руке аппаратец, спросил:
- Далеко берет?
- Пока сказать трудно, - ответил Крот как ни в чем не бывало.
- Понимаю, - веско сказал следователь.
- Но мы задерживаем вас, -спохватился Крот. - Итак, я должен принести извинения этой даме за то. что едва не наехал на нее.
- Чего уж, - сказала Брюховецкая, приходя в себя.
От автора
Вообще-то я хотел купить ему не чижа, а белку.
Мы подошли к зоомагазину перед концом обеденного перерыва и увидели мощную толпу. Я и раньше подозревал, что человек - лучший друг животных, но такой массовой привязанности не ожидал.
Людей, которые любят животных, получается больше, чем животных, которые любят людей.
Я поделился своими мыслями с Федором, и Федор, подумав, сказал, что животным труднее любить людей. Действительно, животные никогда не собрались бы возле какого-нибудь учреждения, чтобы выбрать себе какого ни на есть человека.
Почтительно оглядывая толпу, я подумал, что белок на всех не хватит, и обратился к приличному человеку в ушанке, драповом пальто и шерстяном шарфе.
- Скажите, пожалуйста, вы собираетесь приобрести белку?..
- Я не идиот, - просто ответил приличный человек. - У меня была белка. Она ела с рук и спала в моем рукаве. Я носил ее на работу. Она лазила за пазуху и вела себя тихо. Потом она перепугалась и укусила за нос референта по цветным металлам. Референт обиделся и написал на меня заявление...
Федор смотрел на рассказчика очарованно.
- У меня была белка умница, - продолжал приличный человек. - Она просилась на двор, как собака. Сосед повесил на балкон грибы. Сушить, Так она притащила всю связку. О чем это говорит? О том, что сосед - настоящий грибник. Он собирал только хорошие грибы. Белка никогда не возьмет плохой гриб. Шуму было! Сосед на меня заявление написал. Я эту белку еле-еле сбагрил...
«Может быть, он и в самом деле не идиот», - подумал я.
- Вы хотите купить белку? - спросил он. --Советую купить. Очень умное животное.
- Сейчас сезон,- сказал вдруг человек с острым носом и близко поставленными глазами, как у Гоголя. - Покупать надо пару.
Мы ощутили самое пристальное внимание.
- Видите ли,- проговорил вдохновенный старик с белой шелковой бородой,- белка будет скучать в одиночестве. Особенно в дни весны, когда природа пробуждается и всякое живое существо чувствует свой долг перед нею. Правда, мальчик?
Федор взглянул на старика и потупился.
- Это верно, - сказал вдруг парень в смушковом пирожке,- у меня кобель сдурел, суку ищу. А соседи обижаются.
Шелковый старик застенчиво поморщился. Он, видимо, был идеалистом.
- Видите ли, - сказал он, переводя разговор в более изящную область. - Природа - храм, а человек в ней - жрец, соблюдающий священные ритуалы... Человек чутко слушает веления природы... Белке необходим друг или, соответственно, подруга, чтобы совместно вить гнездо и ожидать детей. Бельчат в данном случае.
- Это верно, - подтвердил парень, в тоне которого явно проступали басовые ноты вульгарного материализма, - у меня у самого, конечно, был кроль. Здоровый, как баран. Его пускали гулять с крольчихами. Так он взял и окотился.
- Потому что сезон подошел, - вставил остроносый.
- А я гак думаю,- пояснил обладатель белки,- сезон здесь ни при чем. Просто был он не кроль, а крольчиха. Потому и окотился.
«Нет, он определенно не идиот»,- заметил я про себя.
- Видите ли,- мягко произнес шелковый идеалист, - кролики более других животных склонны... как бы вам сказать... Их трудно различить внешне...
Федор слушал, с великим почтением глядя на говорящих.
- Это верно, - сказал вульгарный материалист, - не куры все-таки с петухами. Или павлины.
- Павлинов я не разводил, - сказал востроносый, - условий нет. А вы хотите белку? Надо пару, чтоб не скучали.
- А где ее сейчас возьмешь? - спросил бывший беличий хозяин.- Тоже, посоветуете! Что он, идиот? Белку надо покупать в магазине. А го сунут ему с рук двух мальчиков или двух девочек - видно, человек еще неопытный...
Федор посмотрел на меня с испугом.
- Это верно,- сказал материалист в пирожке,- в одну клетку нельзя. Я читал, как дерутся олени или морские львы. Насмерть! Нет, нельзя в одну клетку.
- Сравнил! - сказал востроносый.- Это когда сезон. А когда не сезон - ничего.
- Все равно нельзя, - возразил материалист в пирожке, - не привыкнут. Зверь должен перво-наперво привыкнуть.
- Конечно, - сказал востроносый, - не человек все-таки. Ему сезон нужен. Человеку сезон не нужен, а зверю нужен сезон.
Приличный человек обиделся:
- Заладил - сезон, сезон! Я тебе в любой сезон животное приручу! Сезон - это для размножения важно, а без размножения...
- Как же без размножения? - удивился востроносый.
- А так! - отрезал приличный человек и, махнув рукою, ушел. Магазин открылся.
Я посмотрел на Федора испытующе. Отрок переваривал сведения, полученные у дверей магазина.
- Федя, как нам быть? Федор застеснялся:
- Так вы ж покупаете... Вот и решайте...
- Но это же для тебя все-таки. Ты снимаешь с себя ответственность. Это нехорошо.
- Дядя, - вздохнул Федор, чисто глядя в глаза. - Купим птичку. И выпустим на волю. Чего ей в клетке сидеть?
- Прекрасно, - сказал я,- тем более - весна. Мы приобретем певчего чижа. Я слыхал, будто чижи прекрасно поют.
- Чижи здорово поют, - согласился Федор, - у одного нашего малого есть кенарь. Он здорово поет.
Мы вошли в давку магазина и сразу увидели, что нам нужно. На клетке было написано: «Чиж-самец». Какой-то очень талантливый чиж пел, как соловей, - громко и вызывающе.
- Чижа решили? - спросил востроносый. - Ну, правильно!
- Вот этого пусть и выловит, - сказал приличный человек. Публика оживилась.
- Как же его выловишь?
- А его видно - вон тот, рябенький!
Продавщица, сухая старая женщина в железных очках и платке, накинутом на синий халат, усыпанный птичьим кормом, стояла возле вольеры безучастно, к чему-то прислушиваясь, может быть, к пению талантливого чижа.
- Вон тот, рябенький,- повторили в толпе у прилавка.
- Да нет, это не рябенький! Видишь, с зеленой головкой...
- Тоже сказал! Это реполов.
- Какой еще реполов? Реполовы в другой клетке.
- Ну, перелетел... Девушка! Нам надо того чижа - вот который чистится.
- Да этот не пел! Надо ему петь.
- Что же я - слепой?
Продавщица поправила платок, взяла сачок, сунула в вольер и наугад черпнула.
- Его самого! Вот точность! - одобрили у прилавка.
Несомненно, это был тот самый талантливый чиж, который пел соловьем. Чижи в вольере запищали, зачирикали и тотчас выделили из своей среды еще одного талантливого.
Продавщица осторожно порылась в сачке и вытащила оттуда маленькую птичку.
- Он!
- Не он. Тот остался! Слышишь - поет.
Теперь в вольере бесились штук пять талантов, среди которых скромно выделялся даже один гений. Гений мне не достался - было уже ясно. Старая продавщица ласково взяла чижиный клювик в рот. Чиж был напуган до смерти.
- Девушка! - закричали из-за прилавка. - Не сильно! Не сильно! Порциями поить надо! Вот так! Правильно!
- А кроликов поить нельзя, - сказал кто-то. - Им надо только смачивать морду.
- Птица сама пьет...
- Да?! А маленький голубь?
- Сравнил! Маленького чижа тоже родители поят...
Продавщица взяла кулечек, сунула туда затихшего чижа и стала загибать края кулечка.
- Дырки сделай! Девушка! Чтобы продувало! Он задохнется.
- Чиж никогда не задохнется. У него, знаешь, какие легкие?!
- Какие же у него легкие?
- А такие... Понял?..
Отрок Федор трепетно принял в руки кулечек. Черты лица индейского вождя приобрели ласковые формы, что вождям никак не пристало. А может быть, наоборот, именно ласка делает беспощадное лицо индейского вождя естественным, когда он принимает в руки живой, прямодушный, теплый комочек природы, которая не умеет хитрить.