Нейромант

— Ты, Кейс, сидишь в глубокой заднице. Я больше не собираюсь прятаться, так что вмонтируй меня, пожалуйста, в свою картину мира.

Так что же вам от меня нужно, леди? — Кейс оперся спиной на люк.

— Ты. Одно живое тело — и при нем мозги, которые кое–как еще фурычат. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я отведу тебя к человеку, на которого работаю. Он хочет с тобой поговорить. Просто поговорить. Никто не собирается делать тебе больно.

— Что ж, это хорошо.

— Правда, вот я иногда делаю людям больно. Так уж я устроена.

На девушке были обтягивающие джинсы из замши и просторная черная куртка из какого–то матового материала, который, казалось, полностью поглощал свет.

— Если я спрячу этот самострел, ты не будешь создавать мне трудностей, Кейс? Ты не похож на человека, который любит глупый риск.

— Да что ты, не беспокойся, я буду паинькой, никаких проблем.

— Ну, что ж, прекрасно.— Игольник исчез под черной курткой.— Потому что, если ты попытаешься со мной выкобениваться, это будет самый глупый поступок в твоей глупой жизни.

Она вытянула руки ладонями вверх, слегка расставила пальцы, послышался едва слышный щелчок — и десять обоюдоострых четырехсантиметровых стальных лезвий выскочили из своих ножен под бордовыми ногтями.

Девушка улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно.

2

После целого года жизни в гробах комната на двадцать пятом этаже «Тиба–Хилтона» казалась огромной. Восемь на десять метров, и это еще половина номера. Из белой кофеварки фирмы «Браун» шел пар, она стояла на столике возле раздвижных стеклянных панелей, которые открывались на узкий балкон.

— Влей–ка в себя малость кофе. Тебе совсем не помешает.

Девушка сняла черную куртку, игольник болтался у нее под мышкой на черных нейлоновых ремнях. Кроме того, на ней был серый жилет с металлическими «молниями» на плечах. «Пуленепробиваемый»,— решил Кейс, наливая себе дымящегося кофе в ярко–красную кружку. Ноги его и руки были как деревянные.

— Кейс.

Кейс поднял голову. Этого человека он видел впервые.

— Меня зовут Армитидж.

Под темным распахнутым халатом виднелась мускулистая, совершенно безволосая грудь и плоский крепкий живот. Очень светлые, почти водянистые голубые глаза наводили на мысль об искусственном обесцвечивании.

— Солнце встало, Кейс. Солнце твоего счастливого дня.

Кейс бросил руку в сторону, но мужчина легко отклонился от обжигающе горячей струи. По обоям, имитирующим рисовую бумагу, растеклось коричневое пятно. На левой мочке мужчины висел золотой многоугольник. Спецназ. Армитидж улыбнулся.

— Налей кофе и пей,— равнодушно бросила Молли.— Бояться тебе нечего, но ты не выйдешь отсюда, пока Армитидж с тобой не поговорит.

Девица села по–турецки на атласный пуфик и стала не глядя разбирать свой игольник. Кейс вернулся к столу и налил себе еще кофе; два зеркала следили за каждым его шагом.

— Ты слишком молод, чтобы помнить войну, верно? — Армитидж провел громадной ладонью по коричневому ежику на голове. На запястье тускло блеснул золотой браслет.— Ленинград. Киев. Сибирь. Именно там, в Сибири, мы изобрели тебя, Кейс.

— И как это следует понимать?

— «Разящий Кулак», Кейс. Слышал когда–нибудь о таком?

— Какая–то диверсионная операция, так, что ли? Пытались сжечь компьютерный центр русских вирусными программами? Да, слышал. Никто не вернулся живым.

В комнате повисла напряженная тишина. Армитидж подошел к окну и стал смотреть на Токийский залив.

— Не совсем так. Одна группа сумела–таки вернуться в Хельсинки.

Кейс молча пожал плечами и отхлебнул кофе.

— Ты ведь компьютерный ковбой. Так вот, прототипы программ, которыми ты взламываешь промышленные банки данных, были разработаны для операции «Разящий кулак» — Для нападения на компьютерный центр в Киренске. Каждая группа состояла из сверхлегкого самолетика «Ночное крыло», пилота, матричной деки и жокея. Мы пользовались вирусом, который получил название «Крот». Серия «Крот» стала первым поколением действительно мощных программ вторжения.

— Ледоколы,— кивнул Кейс, не отводя от губ красную кружку.

— Именно. Системы защиты компьютерных банков данных называют «ЛЕД». Такая простенькая аббревиатурка.

— Беда в том, мистер, что вы ошиблись адресом, или, лучше сказать, опоздали. Я больше не жокей. Так что нам остается только попрощаться и…

— Я был там, Кейс. Я присутствовал, когда изобрели тебя и тебе подобных.

— Ни хрена тебе, мужик, не обломится — ни с меня, ни с подобных мне. Ну, водятся у тебя крутые башли. Ну, нанял ты эту, ой как дорогую, девку с бритвами. Ну, взяла она меня за жопу и приволокла сюда, ну и что? Где сядешь, там и слезешь. Не буду я больше работать на деке, никогда. Ни для тебя, ни Для кого другого.— Кейс подошел к окну и посмотрел вниз.— Вон где я теперь живу.

— Судя по психопрофилю, ты намеренно пытаешься спровоцировать улицу, чтобы она убила тебя — в тот момент, когда ты этого никак не ждешь.

— Психопрофиль?

— Мы создали подробную модель. Раздобыли маршруты твоих поездок под каждым из псевдонимов и обработали полученную информацию с помощью некой военной программы. Ты склонен к суициду, Кейс. Модель оставляет тебе всего месяц жизни. Да к тому же наш медицинский анализ говорит, что уже в этом году тебе понадобится новая поджелудочная железа.

— Мы…— Кейс посмотрел в выцветшие голубые глаза.— Кто это мы?

— А что бы ты сказал, узнав, что мы можем тебя вылечить? Отремонтировать твою нервную систему?— Теперь Армитидж казался глыбой металла — массивной, чудовищно тяжелой. Статуя. Кейс понял, что это только сон и он сейчас проснется. Армитидж больше не заговорит. Сны всегда заканчивались стоп–кадром, вот и этот сейчас кончится. Тем же.

— Ну, так что ты на это скажешь?

Кейс перевел взгляд на залив и зябко поежился:

— А то и скажу; не засерай мне мозги. Армитидж невозмутимо кивнул.

— А затем спрошу: на каких условиях?

— Примерно на тех же, на каких ты работал раньше.

— Дай человеку прийти в себя, Армитидж,— подала голос Молли; детали игольника лежали перед ней наподобие хитроумной головоломки.— Он же на куски разваливается.

— Точные условия,— упрямо мотнул головой Кейс,— и сейчас. Прямо сейчас.

Его била дрожь. И он не мог эту дрожь унять.

Безымянная клиника, расположенная в дорогом районе: новехонькие, блистающие чистотой павильоны, разделенные аккуратными, ухоженными садами. Кейс помнил это место, именно здесь он обследовался в первый месяц своего пребывания в Тибе.

— Ты напуган, Кейс. Напуган так, что поджилки дрожат.

Воскресным полднем он стоял вместе с Молли во внутреннем дворике. Белые валуны, островок зеленого бамбука, черная галька, отшлифованная морским прибоем. Робот–садовник, похожий на большого механического краба, ухаживает за бамбукам.

— Все будет хорошо, Кейс. Ты просто не знаешь, что задумал Армитидж. Он расплатится с этими нерводерами той самой программой, которая объяснит им, как тебя лечить. С этой программой они обойдут всех своих конкурентов года на три. Ты представляешь себе, сколько это стоит?

Она сунула большие пальцы за ремень кожаных джинсов и качнулась на лакированных каблуках своих вишнево–красных ковбойских сапог. Узкие носы окантовывало блестящее мексиканское серебро. Непроницаемые, отливающие ртутным блеском линзы казались глазами какого–то фантастического насекомого.

— Ты ведь уличный самурай,— сказал Кейс.— Как давно ты на него работаешь?

— Пару месяцев.

— А до этого?

— Работала на другого. Видишь ли, я сама зарабатываю себе на жизнь.

Он кивнул.

— Забавно, Кейс.

— Что забавно?

— Такое впечатление, что я знаю тебя как облупленного. Этот профиль, о котором он говорил. Я знаю, что у тебя внутри.

— Ничего ты, сестренка, не знаешь.

— Ты же в полном порядке. То, что с тобой случилось,.— просто непруха.