Тайна «Соленоида»

Томпсон видел, как Галина спустилась по тропинке и подошла к человеку, вышедшему из воды. Вот она передала ему пленку… Значит, все в порядке: связной — не подставное лицо, так как о пароле знали только капитан «Каракатицы» Малькольм и он, Томпсон. Если бы связной неправильно назвал пароль, Отрогова не передала бы ему пленку. В этом случае она должна была бы выстрелить в него. Может, спуститься? Впрочем, надо подождать сигнала Отроговой. Она должна была снять с головы свою шелковую косынку и повязать ее на шее, если бы он, Томпсон, понадобился при свидании со связным: например, если бы связной прибыл со скафандром для него, Томпсона. В случае же опасности Отроговой следует взять косынку в руки. Но косынка на голове.

Значит, пленка передана по назначению и присутствие Томпсона необязательно.

Вероятно, есть какое-то новое задание от шефа… Ну что же, завтра вечером Отрогова сообщит ему письмом на деньгах, что говорил связной. Конечно, можно было бы встретиться с Галиной и сейчас, в пещере, но лучше этого не делать: за Отроговой могут следить…

Ярцев не подавал сигнала к началу операции. Насторожившись, он пристально следил за каждым движением Отроговой и связного. Скоро девушка ушла, а связной присел на камень отдохнуть: не легко проплыть под водой пять-семь километров. Через полчаса он надел на голову шлем и пошел в воду. На ногах и руках у него были широкие ласты, похожие на лапы лягушки. Вот накатилась очередная волна — и голова связного скрылась в воде. И опять пустынно стало на берегу…

Томпсон тоже видал, как связной скрылся в воде. Повел биноклем по бухте. Как и обычно, по заливу тут и там двигались морские суда, рыбачьи лодки, баркасы. Несколько моторных баркасов стояло неподалеку от выхода из бухты, возле островка, находившегося в горле залива, и около берегов. Изредка через главный проход в бухту или из бухты направлялись пароходы или другие суда.

Их гудки несколько раз повторялись эхом береговых гор. Гористые берега, точно мячиками, перебрасывались через воды залива звуками гудков.

Выждав еще некоторое время, Волк покинул свой наблюдательный пост.

А связной в это время плыл под водой, время от времени посматривая на светящийся компас, прикрепленный к руке. Иногда он открывал клапан воздушного баллона, наполнял воздухом водолазную рубашку и поднимался на поверхность, чтобы на несколько секунд выглянуть из воды, и опять уходил на пять-шесть метров под воду. Он ориентировался на левый проход — там было спокойнее, так как из-за мелководья морские суда не проходили по нему.

Водолазный скафандр обогревался электричеством. Это давало возможность пробыть в воде до ста часов. Запас кислорода в заплечном баллоне был рассчитан на двести часов — кислород был заключен хотя и в небольшом цилиндре, но зато в жидком виде. С помощью простого устройства он превращался по мере надобности в газообразный и поступал в шлем для дыхания.

Воздушный патрон заключал в себе запас воздуха для регулировки глубины, на которой надо было находиться пловцу в пути. Эти два патрона, напоминающие круглые школьные пеналы, ничуть не мешали движению. Между патронами размещался небольшой электрический аккумулятор, который мог давать энергию не только для обогревания скафандра, но и для прожектора, и для моторчика с гребным винтом, укрепленного на шлеме. На поясе, с левой стороны, висел в ножнах обоюдоострый кинжал, на правом боку — кобура с пистолетом.

Фотопленка, запакованная в резиновый мешочек, находилась в каучуковом кармашке широкого пояса.

Шлем был тоже каучуковый и грубо повторял формы человеческого лица. Круглые стекла очков придавали этому «лицу» устрашающий вид. А за стеклами были настороженные человеческие глаза — глаза Вилли Строкера: это его Малькольм послал на берег за пленкой.

Вилли плыл, работая руками и ногами: находясь в бухте, нельзя было пускать в ход мотор. Он вынырнул на поверхность и осмотрелся. Прямо перед ним лежала темная масса островка, правее горели огни маяков главного фарватера, левее находился второй проход. Надо сворачивать туда — тот проход не охраняется, это уже проверено…

Вилли ушел под воду и опять поплыл. Прожектор зажигать было опасно, и Вилли не видел ничего вокруг. Однако высовываться из воды нельзя, с островка могут заметить. Правда, когда мимо проплывает рыба, то виден фосфорический след, оставляемый ею… А вот проплыло что-то большое… Дельфин? Нет, оно было значительно больше, длиннее дельфина… Вероятно, какая-нибудь огромная рыба…

Вдруг слева опять промелькнула большая тень — и на этот раз Вилли довольно ясно увидел, что тень имела очертания человека. Неужели погоня? Черт возьми, надо удирать…

Вилли нырнул поглубже (скафандр позволял ему опускаться на глубину 50 метров). Но уже начиналось ложное горло бухты, дно поднималось, и Строкеру не удалось опуститься ниже пятнадцати метров. Ноги и руки коснулись ила, камней. Поплыл вперед. Дно все выше и выше… Но стоит ли держаться самых больших глубин, которые в самом узком месте горла не превышают восьми-десяти метров? Уж где-где, а там-то его наверняка будут поджидать: ведь на глубине как будто бы легче уйти от погони, легче скрыться. Вот они и сделают там засаду. А то еще додумаются поставить сети: запутаешься — и не выпутаешься.

Поймают, как рыбешку. Нет, надо выбираться туда, где его меньше всего ждут: на мель, к берегу…

Вилли плыл над самым дном, упираясь иногда ногами в камни, попадавшиеся на пути. Вода впереди потемнела… Что это? Протянул вперед руку — что-то шершавое, обросшее ракушками. Вероятно, подводная часть судна. Надо обойти.

Судя по направлению борта, судно расположено перпендикулярно к берегу, стоит поперек пролива… А не нарочно ли его здесь поставили? Может, поставили для того, чтобы сузить и без того узкое горло? Ведь в этом случае легче перекрыть вход в залив, легче его контролировать. Пойдешь вдоль борта к середине прохода, а там — раз! и сцапают. Ну нет, Вилли не хотел, чтобы его сцапали.

И он пошел к берегу, на ходу снял с правой руки ласт и достал из кобуры пистолет. Вилли выбрался на мелкое место и залег: он решил выждать немного, а потом попытаться миновать пролив берегом. Уж на берегу-то его навряд ли ждут.

Высунув голову из воды, он посмотрел вокруг, прислушался. Чувствительные микрофоны позволяли слушать, не снимая шлема. Справа уходил вверх борт огромной баржи. Она действительно стояла поперек пролива. У противоположного берега тоже стояла баржа. Расстояние между ними не превышало ста метров.

Ловко придумано… И часовые на баржах. Ходят, высматривают…

Вилли решил перехитрить часовых, следивших за полосой воды, лежавшей между берегом и баржей (из-за глубокой осадки баржа не могла вплотную подойти к берегу). Отплыв подальше от судна, он ползком выбрался на камни и, извиваясь змеей, стал пробираться к кустарнику, росшему неподалеку. Вдруг послышались шаги, и впереди на фоне светлого небосклона — уже рассвело — вырос солдат с автоматом в руках. Немного поодаль стоял другой. Вилли понял, что путь отступления по суше отрезан. И, вернувшись, сполз в воду. Пока плыл к барже, придумал новый трюк: пробраться под баржей. Правда, это опасное дело — можно разрезать скафандр об острые края ракушек, наросших на подводной части судна, однако другого выхода нет. Найдя довольно значительный зазор между дном баржи и дном пролива, он осторожно пополз по камням, время от времени поднимая вверх руку, чтобы проверить, близко ли дно.

Но не успел Вилли выбраться из-под баржи, как увидал перед собой в воде расплывчатый силуэт человека, медленно двигавшегося вдоль борта. Назад поворачивать было уже поздно. Один выход — вперед, в море.

Вилли включил мотор и одновременно сделал энергичное движение ногами. Тело стремительно пошло вверх и вперед. Человек заметил Вилли и замер на месте, а потом бросился наперерез. И пропал позади, у баржи. А Вилли, описав вертикальную дугу и сбив преследователя со следа, опять пошел на глубину и, прижимаясь ко дну, поплыл в открытое море. Он держал направление на подводную лодку. Примерно через полчаса Вилли поднялся на поверхность и тут же скрылся: прямо на него несся торпедный катер.