Страница 5 из 10
Зато теперь я вижу, какие файлы открываешь ты, плешивый Карабас, в своем тысячедолларовом кожаном кресле.
Но то собрание возродило во мне надежду, что все может исправиться.
Что в моей жизни снова может появиться общение, взгляд, улыбка, подаренная от души, а не подобная спазму прямой кишки в момент опорожнения.
Ее посадили за мой стол.
Дали другое кресло, но компьютер оставили мой.
И сказали все эти слова, которыми обманывают новеньких.
Слова, полные лжи и фальши.
Просто им надо было поставить галочку в графе «предприняты шаги по устранению недостатков».
Отметить плюсиком в пустом и давно заброшенном ежедневнике строчку «антикризисные меры: ужесточить финансовый контроль».
Ей сказали, моей бледной в первый же рабочий день принцессе, что:
1) на нее возлагаются особые надежды;
2) ее появление – значимое событие в жизни офиса;
3) ее работа будет под особым и пристальным вниманием;
4) с мотивацией в случае успешного сотрудничества не возникнет никаких проблем;
5) под это направление планируется в перспективе создать отдел, а то и целый департамент, и только на первых порах все придется делать самой;
6) у нас особый коллектив и чудная атмосфера. Что из этого не говорилось мне? Теперь я знаю всю глубину пустоты этих фраз. Всю безысходность их смысла.
Бледная принцесса на девятый день работы странно посмотрела в мою сторону.
Я уже сутками сидел напротив, перестав даже следить за новинками Любочкиного гардероба.
Ее взгляд, уставший от света монитора, казалось, остановился на моем лице. На долю секунды она различила меня в пространстве, и я понял: нам суждено быть вместе! У меня есть шанс избавиться от одиночества!
Это внезапное озарение и надежда настолько сильно меня взволновали, что я начал вихрем носиться по офису. В итоге, оказавшись в кабинете у директорши по финансам, я так интенсивно стал елозить своими бубенчиками по ее линзам, что она в сердцах швырнула очки об стену.
Но я даже не стал радоваться такому успеху.
Я был влюблен.
Лишь бы все продолжалось как есть.
Лишь бы она работала так же много, как и в эти первые дни.
«Моя бледная принцесса. Милая белокурая тень», – мог сказать про нее кто-либо другой, но только не я. Ибо сам являлся тенью.
Ее появление дало мне невиданные силы.
Я чувствовал, что окреп.
В моих жилах вновь заиграла кровь.
Но все протекало не так гладко, как хотелось бы.
На третьей неделе она дважды ушла с работы вовремя, чем чуть не ввергла меня в состояние шока.
Я привык сидеть напротив нее каждый вечер и ждать, когда наши взгляды снова встретятся.
Во второй случай ее преждевременного, с точки зрения моей любви, но не общих корпоративных стандартов ухода, я набрался сил и с трудом написал на первой странице оставленной ксерокопии ее паспорта
Останься в офисе…
Только любовь может подвигнуть на такой мужественный поступок.
На следующий день она удивленно уставилась на эту надпись.
Она и так собиралась остаться, чтобы переделать форму отчетов. Не знаю, подкрепила ли моя надпись в ней эту решимость.
Два дня я без сил лежал в ее ногах, не тая надежды увидеть ее глаза.
По телефону она призналась подруге, что, несмотря на то что одна в офисе, ей кажется, что рядом кто-то есть.
В этот момент я нежно гладил ее худую лодыжку.
Однажды я поменял плавающую заставку на ее мониторе, отсчитывающую время, на надпись:
Не уходи!
Все шло к счастливым изменениям в моей жизни. И я с предвкушением ждал их.
Тот вечер стал последним для наших отношений. Хотя мне казалось, что все только начинается и за ним последуют другие вечера, еще более прекрасные и романтические.
Три дня, три поздних вечера, три тяжелых утра кропотливой работы – изменение форм отчетности повлекло за собой необходимость переделки всех последних «репортов», согласно вновь разработанному содержанию.
Не буду вдаваться в подробности ее профессиональных достижений и описывать новаторство новых таблиц. Она была умница. Умница, каких не видел свет. Наверняка круглая отличница в прошлом.
Так вот, в конце трехдневного марафона она как обычно стала посматривать в мою сторону и щурить глазки… В офисе был выключен общий свет – горел бледно-голубым цветом монитор, мелькали по углам красно-оранжевые огоньки сетевых фильтров, да сквозь стеклянную дверь с ресепшен лил теплый желтый световой поток.
По радио заиграла одна из бессмертных баллад группы «Скорпионс», одна из тех самых, которая у целого поколения вызывает незабываемые школьные воспоминания о первом парном танце, о романтике классных огоньков, о влюбленности и прикосновении, которое стоит значительно больше бесконечного сексуального однообразия, приходящего в нашу жизнь через восемь-десять лет.
Когда вслед волшебному ритму баллады и раздирающему душу голосу Клауса она встала и приблизилась ко мне, я поцеловал ее в губы, провел руками по спине, погладил ее бедра. И вдруг она, почувствовав меня, обхватила мои плечи, и мы стали танцевать…
Бог ты мой, ради этого мгновения стоило задерживаться на работе.
Мы ласкали друг друга в танце, и счастье было настолько ощутимым, что казалось, эта баллада длится целую вечность…
У идиота охранника была в тот вечер Лига чемпионов. По обыкновению он должен сдавать офис на сигнализацию и покидать его последним.
И ни разу до этого охранники не имели наглости подходить с подобным вопросом к менеджеру. Но это был новый молодой, наглый бычок, помешанный на футболе.
– Вы когда заканчиваете работать?
Да никогда. Я работаю постоянно. Вся моя жизнь работа, неужели не ясно. Даже когда я возвращаюсь домой, я думаю о том, что бы мне успеть сделать на работе завтра.
Скоро в Москве будут приветствовать ночевку на рабочих местах – остались считанные дни до этого. Пробки и честолюбие генеральных директоров сделают свое дело. Зачем высокооплачиваемым специалистам тратить столько времени на дорогу. Боитесь свального греха на ваших кожаных офисных диванах? По себе судите? Он и так там произойдет, если суждено, – в необходимых позах и количествах.
Создайте элементарные условия для соблюдения гигиены – устройте мини-душевую, и мы будем работать круглосуточно…
Будьте в авангарде московских трендов.
Я подсказывал ей кучи вариантов ответа, я хотел, чтобы наш ответ был гневным и яростным. Не ответ, а отповедь.
Но моя милая белокурая принцесса вместо этого страшно засмущалась. Поправила юбку, которая очень высоко задралась во время наших жарких ласк, и, нарушив прекрасную бледность кожи ярким неестественным румянцем, прошептала:
– Да… да… я уже ухожу.
Люди, опомнитесь! Директора, где вы, слепые бездельники?
Менеджера гонят с работы!
Менеджера, которому вы платите зарплату, – гонят!
Но напрасно я бегал по офису, кричал и воздевал руки к подвесному потолку. Меня опять никто не слышал и никто не замечал…
Счастье длилось один недолгий танец…
Много это или мало?
Для меня, бестелесного существа, это целая вечность.
В ближайшую пятницу она заболела, а уже в следующую пошла с подругами в клуб на дискотеку восьмидесятых.
Я, конечно, как мог сопротивлялся ее новому поведению.
Я даже загнал в узкую щель между плинтусом и столом ее абонемент для фитнеса… Так что она искала четыре часа и не могла найти…
Но уже ничто не помогало…
Все мои знаки, намеки она перестала замечать.
Сталкиваясь с прямыми посланиями и предложениями провести сегодня вечер со мной в офисе, она слегка бледнела – теперь не так прекрасно и изысканно, как раньше, в первый месяц работы, – и бормотала:
– Это бред… этого не может быть…
Нас больше не могло быть!
Ах, если бы не этот охранник…
Вполне вероятно, если бы в моем распоряжении были баллады три-четыре, я бы доказал ей, что со мной лучше, чем с любым другим, состоящим из примитивной плоти и крови. Что никто не понимает ее так, как я. Никто так не чувствует и не угадывает ее малейших желаний…