Хаос-генератор

Он не стал спрашивать Калача, что тот собирается делать, но, учитывая стаж оперативной работы, знал, что товарищ поступит правильно.

Точка разделения маршрутов наступила в прогнозируемый срок. Брюнетка обычно не ходила на металлографию и, выйдя из корпуса, пошла в сторону общежитий института, отдельного микрорайона рядом с корпусом Политеха. Хорошее место, в это время там обычно мало людей.

Ребята буквально внесли ее в микроавтобус. Она успела заехать крепышу Вове в левое ухо и полоснуть ногтями по лицу Анджея. Шершень не видел других деталей, картинка при таких делах пляшет как сумасшедшая. Следующий видеоряд снимался с камеры, встроенной в ноутбук Калача. Ребята скрутили ее в машине, сразу рванувшей с места. В машине она перестала брыкаться, трезво оценив обстановку уже в первую минуту. Умная девчонка, такую не расколоть разговорами о разрушенном светлом будущем. У нее есть только настоящее. „Ты когда-нибудь видела, как снимают киберклон с человека?“ — „Не, дядя, а что?“. — „Тогда смотри“.

Документальные записи из „горячих точек“ Шершень не смотрел. Не потому что боялся, все это ему пришлось пройти и то, что он видел, никогда не рассказывал даже жене. Пытки, казни, репортажи с поля боя. Страшные вещи, заставлявшие даже взрослых и бывалых мужиков, отворачиваться от экрана. „Снять киберклон“ означало ввести человеку нейрокатетер и запустить нейрофага в нервную систему. Обычно это делалось под наркозом в течение нескольких часов, причем разъем под катетер человек должен был иметь. Он не видел, что конкретно показывал Калач этой наглой и красивой девчонке, но слышал характерный британский акцент и понял, что тот показывает ей „гробовщиков“, обрабатывающих одного из террористов ИРА. Жертва кричала, надрывно, как животное, через эти вопли прорывалось бесконечное „ноу, ноу, ноу!!!“. Потом все затихло. Возня продолжалась еще несколько минут, потом Калач остановил запись. „Как тебе?“. Ответа нет, она опустила голову почти в самом начале. Черные волосы закрывали половину лица. „Ему ввели общий наркоз, потому что разъема у него не было. Перед этим ему рассказали, что с ним сделают. У меня в коллекции есть еще и то, как это делают под местным наркозом. И как „забирают душу“ арабы у смертельно раненых. В полевых условиях, без разъема, без наркоза. Хочешь посмотреть?“ „Нет, не хочу,… Зачем вы мне это показываете!?“ — „Вы украли одного из Сыновей Снеговика. Я думаю, что в течение суток здесь появятся и другие. Некоторые их не будут задавать вопросов. Они снимут с тебя киберклон и узнают где вы спрятали то, что им нужно“ — „Я не знаю…“ — „Тогда кто знает?“.

Про себя Шершень подумал, что так просто она не сдастся, несмотря, на то, что у Калача действительно большая коллекция „экстремального видео“. Впрочем, долго эти шоу показывать он не будет. Ее „я-не-знаю“ сейчас анализируются и то, на какой ответ она врет, станет ясно очень скоро. Еще до того, как ее мальчик закончит сидеть на лекции по металлографии…

„Скания“ остановилась около развязки перед метро „Харьковская“.

— Может, ближе подъедем? — предложил водитель.

— Нет, Вася, не надо, там парковаться проблемно.

Да и спешить особо некуда, подумал про себя Шершень. Встреча Net4er’а и Быкова-старшего пролила свет на многое. Утренний скачок цены спровоцировал недальновидный сынок бизнесмена, вынудивший Червяка увеличить стоимость лота. Быков-старший, которого Net4er несколько раз сильно выручил своими прогнозами, доверял трафик-трэкеру. Он довольно быстро сообразил, что к чему и сам вывел сыночка из игры, посадив под „домашний арест“, дабы какой-нибудь безбашенный полиморф не прибил „наследника престола“. Семейные разборки проходили в присутствии Net4er’а и он увидел некоторые моменты беседы, что называется „в лицах“. Единственное, в чем Быковы оказались единодушны — деньги. „Бабло вернуть, без базара“. По сути все правильно. Они вложились в это предприятие и они должны получить оговоренный процент от выручки. При этом Старший Бык сказал, что мол, все эти гопники должны вернуть как минимум то, что потратили на подготовку и он в это дело больше никак не лезет.

В результате этих разговоров, Быков-младший подтвердил то, что Константин являлся зачинщиком и всего этого дела. Он рассказал многое другое, что дополнило то видение, которое у них уже сложилось. Все становилось на свои места, но было понятно, что ключевое лицо во всей этой катавасии пропало. Сбои в слежке за ним начались еще вчера, а сегодня в зонах „с повышенной вероятностью“ вообще ничего не наблюдалось. Где точно лежит „голова“ не знал никто. Знали, что ее хотели отнести на какой-нибудь крупный транспортный терминал, но куда отнесли и куда положили — не знал никто из тех, с кем они говорили. Вряд ли Алекс знал детали, но оставался еще вопрос денег. Он контролировал торговую операцию и имел кучу долгов, которые хотел оплатить с помощью вырученного. Быков-старший позвонил ему при Net4er'e. Все, на что надеялся Шершень — узнать, куда пропал Константин.

Алекс методично катал коляску уже минут двадцать, поглядывая на ребят Быкова, устроившихся в метрах пятидесяти, на детской площадке. Теперь его крышует сам Бык-старший и при этом не требует никакой дополнительной платы. Сынок одумался и все рассказал папе, а эти засранцы боялись…

Пацан заснул и Алекс достал из кармана „планшет“. Да, они сегодня явно в топе и предложения все поступают. Вернуться с прогулки закрыть торг и…

Краем глаза он заметил, что кто-то идет в его сторону. Он оторвал взгляд от планшета. Мужчина лет пятидесяти в длинном пальто, с аккуратно стриженой бородкой и сигаретой в зубах шел в его сторону. Алекс спрятал „планшет“ в карман и посмотрел на ребят Быкова. Они смотрели в его сторону, но никак не реагировали на появление этого человека. Странно, но Быков не говорил, что в дело вмешаются „карпы“.

Шершень сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету, остановившись метрах в десяти от Алекса.

— Привет, Червяк.

Алекс посмотрел на спящего малыша и подошел к Шершню.

— День добрый… Я думал…

— Не волнуйся, дилер, Быков в курсе.

— Я не в курсе. — Алекс вдруг понял, что ничего особенного ему не грозит, тем более что этот „карп“, как он знал, играет по правилам.

— Не хами, — коротко кинул Шершень. — В каком состоянии сделка?

— Все путем. Рассматриваю предложения.

— Молодец, хорошо работаешь. И что ты будешь делать, когда примешь решение?

— Какое ваше дело?

— Я сказал — не наглей, — тихо, но твердо сказал Шершень. — Отвечай на вопрос.

— Как будто сами не знаете. Позвоню человеку, который положил товар в ячейку, он даст ее номер и код.

— Константин? Он положил товар в ячейку?

— Да…

— Когда ты последний раз говорил с ним?

Алекс похолодел. Не дай бог… Если этот засранец… Тогда все, куку бабки и он влетает еще на сумму.

— Что с ним?!

— Не знаю. Он пропал. Мы его посчитать не можем. На звонки Натальи и Гренки он не отвечает. Я думал, что у вас с ним более тесные деловые отношения.

Алекс судорожно достал коммуникатор. Гудки длились целую вечность и закончились убийственным „абонент вне зоны“.

— Что, не отвечает?

— Нет… Бляха!.. — Алекс опять набрал номер и застыл с каменным лицом.

— Не парься. Слушай сюда…

— … Я должен платить? — в хорошо промоделированном голосе Снеговика прозвучало-таки удивление.

— Да, — ответил Net4er. — Вы должны платить, хай-планар.

— Но почему? Вы знаете, кто сделал это, и я уверен, узнаете, где принадлежащее мне.

— Дилер не закроет торг, если вы не заплатите. Они должны отдать эти деньги.

— Почему? Я плачу вам, чтобы бы вы мне вернули принадлежащее мне.

— Мы не обязались платить за это. — Net4er посмотрел на Арбитра. — У нас сделка с ним. — Он указал на „мулов“.

— Он…

— … прав…

Снеговик посмотрел на „мулов“.

— Ты можешь не платить, но…