Хаос-генератор

— Но зачем?

— Я уже сказал. Я думаю, он хотел спрятаться. От лишних вопросов. Он что-то знал и не хотел этим делиться. Ни с Холмом, ни с гейткиперами, ни с кем бы то еще.

— Разве его не могли достать в тюрьме? Тот же Холм?

— Седьмой отдел Холма, пресловутая киберполиция ловит преступников. Охраняют их другие люди. Колония на Фарерах подчиняется Европейской комиссии. Как бы то ни было, Чешир смог провести на этом курорте пять лет. Потому поставил себе такую цель.

— Но почему?

— Паша, автономность полиморфов это все равно, что философский камень алхимиков. Никому ни до, ни после не удавалось создать независимое от человека сознание. В сети уже шесть лет обитает разум. Понимаешь, разум! И никто не знает причин того, как это стало возможно. Кто знает, а если Чеширу удалось это сделать? Ты представляешь?! Это прорыв. Человечество тысячи лет мечтает создать подобное. Я уже не говорю о том, что для производителей софта это просто золотое дно.

— Меня больше интересует, кто этого гения решил убить. Что ты скажешь о его бывших соратниках, гейткиперах?

— Это не их методы. Они так грубо не работают. Если, что-то и можно было знать, они это давно знают. А убирать Чешира физически… Вряд ли. Правда есть предположение, что запрещение полиморфной схемы было организовано самими гейткиперами. Запрещение схемы инициировали через месяц после того, как Холм ввел ограничения на использование «эй-ай» в управляющих контурах Сайберглоба. Из всех схем «эй-ай» предписали удалить протоколы обмена данными с управляющим дайсом. Терять такой ресурс, как управляющие «эй-ай» было обидно и гейткиперы решили перевести полиморфов на нелегальное положение. Пятая колонна для грязной работы в Си-Джее. Вся эта буза с массовым неповиновением пользователей — результат работы GK.

— Может быть, тогда и модернизирующий патч тоже их рук дело? А Чешир непосредственный исполнитель? Он знал всю подноготную и мог рассказать об этом. Более чем весомый мотив для того, чтобы его убрать.

— Если он знал о махинациях GK, почему не сказал об этом на суде? Нет, Паша, он играл собственную игру.

— Тогда кто еще?

— Любой крупный игрок на софтверном рынке, заинтересованный в эксклюзивной технологии. Кстати, что с его архивом? Он собрал довольно объемную область данных. Насколько я знаю, во время его заключения она находилась на Холме, и ее там основательно просматривали аналитики.

— Область данных возвратили владельцу, но нашли там что-то или нет, я не знаю. Насколько мне известно, его область содержит довольно много графики и видео.

— Сто двадцать пять тысяч книг, четыре тысячи кинофильмов, включая подборку моделей из Playboy, коллекцию старого порно с Джилл Келли и Сильвией Сэйнт. Идеальное место, чтобы спрятать информацию. Но нужны ключи, «консервные ножи». О криптовке предполагали, но их тогда не нашли. Архив пытались взломать, но безуспешно.

— Ты думаешь, там ответ?

— Не знаю. Слушай, прокрути еще раз этот скринсейвер…

Они выбрались наружу через час.

— Ты сейчас куда, Паша?

— Наверное, домой…

— Чего так неуверенно? Проблемы дома?

— Да нет, все в порядке, просто заколебали меня мои шефы — он опять хитро прищурился, — Может посидим, пивка выпьем?

— А тебе не повредит? — Шершень ткнул пальцем в живот, выпирающий через серую рубашку.

— На себя, посмотри, шуруп. Ты тоже свой бизнес неслабо расширяешь…

Они взяли по бутылке крепкого «Черниговского» в ближайшем ларьке и нашли пустую скамейку в скверике.

— Не понимаю я, Коля.

— Чего ты не понимаешь? Как жить дальше?

— Как работать дальше?

— По этому делу?

— В принципе, как работать… Это дело так, частный случай.

Шершень отпил из бутылки.

— Десять лет назад все было по-другому. Блин, плывет все, и куда — непонятно. Искусственный интеллект, серийное клонирование, сеть, в которой ни адреса, ни имени реального нет, япона мать, иногда кого ловишь, неясно. Сопливые пацаны такие дела делают, а их даже привлечь нельзя, потому как дети еще…

— Паша, уже давно все плывет. Ты в сети мало бываешь, разве что в соцсетях висишь, а твое начальство — еще меньше. Сейчас не то, что дети… Иногда непонятно, живой преступник или нет.

Пепелов переложил бутылку из правой руки в левую и откинулся на спинку скамейки.

— Коля, это все философия…

— Ты хочешь спихнуть дело?

Пепелов потеребил ручку своей сумки свободной рукой.

— Да, мне не улыбается возиться с этим «глухарем».

— Выстроив логическую цепочку и доказав, что к делу причастны кибернетические объекты?

— Тоже мне экстрасенс… Коля, я жопой чувствую, что тут дело в этих засранцах.

— Чувствительную жопу ты себе отрастил.

— Я серьезно. Мне нужны основания для того, чтобы «седьмой» отдел взял это на себя.

…Ключом к разгадке сути Мутации полиморфов некоторые склонны считать архив Куреневского. В его компьютере остался каталог внешних носителей информации, часть из которых бесследно исчезла. Его архив содержал не только рабочие материалы и программное обеспечение, но и солидную коллекцию литературы. Среди заметок и набросков выделяются тексты, состоящие практически из одних цитат, связанных между собой короткими образными предложениями.

Сейчас есть самые разные трактовки этих цитат. Но все они выделяют группу событий-символов, к которым эти цитаты имеют отношение. «Рождение», «Отлучение», «Мутация», а также периоды времени, которые можно охарактеризовать, как «время до рождения», «между рождением и мутацией» и так далее. Также есть группа цитат, которые, если их рассматривать в комплексе с основными символами архива, придают этим событиям различную окраску. Окончательно установить смысл не удается — часть дисков бесследно исчезла. Этот дефицит информации не позволяет нам уяснить суть происшедшего, и наоборот, является источником вопросов. Вопрос о том, кому это было нужно, какую цель преследовали Куреневский и его команда (если таковая существовала), во что все это может вылиться — все эти вопросы остаются открытыми.

Киев, август 2014 года

Хаотичное движение ярких цветных точек — миниатюрных экранов мобильных телефонов, гаджетов и фотокамер в тусклом свете электрических фонарей между пятнами «динамиков», неподвижно застывшими в окружающем пространстве, но с постоянно меняющейся цветовой гаммой и объемами. Улица наполнена мелодиями рингтонов и обрывками FM-трансляций, короткими и длинными фрагментами разного ритма и тональности, сливающимися в единый ненавязчивый шум, затихающий на считанные мгновения. Воздух пропитан дымом шашлыка, запахом сахарной ваты и национальных кухонь.

Днем на Андреевском спуске бал правят торговцы «традиционным» туристическим товаром, разного рода символикой от шапок-ушанок с красными звездам до флагов Украинско-грузинского Альянса и «статикой», произведениями искусства, созданными с помощью старых технологий — резьба по дереву, литье, живопись маслом на холстах, акварель. Чаще действительно ручная работа, но попадаются и дешевые штамповки под акварель и гравюры с банальными, заезженными видами и сюжетами. Вечером на сцену выходят торговцы «динамикой», артефактами нового кибернетического искусства. Вместо холста — «умная бумага» или «цифровые чернила», тонкопленочные экраны высокого разрешения. В рамки встроены батареи и процессоры, обеспечивающие картинку и ее динамичное изменение. Сейчас на Спуск выходит это, новое поколение, и улица покрывается мерцающими пятнами динамических образов, движущимися фигурами объемных скульптур и массой других вещей, чему критики еще не сподобились придумать название. Реальность наполняется символами из прошлого, воспоминаниями о том, чем было это место раньше, картины и танцы фигур пытаются раздвинуть рамки настоящего, заменив его на «старые, добрые дни».