Хаос-генератор

— Как?

— Не имеет значения, — синхронно произнесли оба.

— Нет логики. Ты сказал, что для того, чтобы захватить хаос-генератор сюда сбегутся все мало-мальски серьезные Отцы. Но захват Старика наказуем.

— Первичное преступление совершил прайм…

— Нападение на прайма, не есть преступление…

— Странные законы.

— Ваши законы бывают еще…

— … более странными.

— Ладно, проехали. Кто еще знает о похищении?

— Снеговик. Старик Снеговика не любил слежки. Он…

— …должен был выйти в Точку Ответа в шесть часов утра. И…

— …он не дал ответ. Его Сыновья уже в пути.

— Что с остальными?

— Они еще не знают.

— Когда они смогут узнать об этом?

— Пока похитившие не выйдут с объявлением в сеть и…

— … если они не будут достаточно осторожны.

Калач остановился, умолк и после некоторой паузы сказал, уже обращаясь к людям.

— Не так все плохо, как я думал… При хорошем раскладе можем успеть сделать все без шума и пыли. Коля, я так понимаю, что мы уже знаем имена?

— Два имени и два лица. Это стопроцентно, но неизвестно, имеют ли эти лица, то, что нам нужно. Пока не посчитаем всех остальных и не поймем психологическую структуру этой команды, активные действия могут все испортить. Один из них предположительно заварил всю эту кашу, но является ли он лидером, держащим при себе хаос-генератор, мы не знаем.

— Кто второй?

— Со вторым все ясно, его роль — денежный мешок. Исходя из прикидок, сколько все это могло стоить, именно он платил за весь цирк.

— Кто он?

— Сын одного из моих уважаемых клиентов, — сказал Net4er.

— Мы как-то можем использовать это?

— На текущий момент это не есть преимущество. Это ограничение. Открывая карты перед отцом этого парня, мы вводим в расклад дополнительный риск. Пока с этим слагаемым я не стал бы оперировать.

— То есть мы вычисляем остальных?

— Да, пока так…

…Эфир заполнился разноголосицей профессионального сленга. Началась рутинная работа, для большинства из членов команды мало чем отличавшаяся от того, что они делали каждый день. Последовательность единиц и нулей. Удачи и поражения. Спады и подъемы. Жизнь, переформатированная в биты. Года жизни, спрессованные кремнием процессора в двоичный код. „Порт-один. Что в приоритете?“ — „Мост-два, мы набираем сырец. Хватайте все, что видите. Все, что есть на этих двоих. Обработку ведет Овраг-один“ — „Мост-два принял“ — „Это относится ко всем группам, указание было вполне четкое и вопрос закрыт. Всем понятно? Больше повторяться не буду“.

Аналитическую обработку данных взяли на себя ребята Net4er'a. Они работали с киберсанскритом и дайс-глифами, семантика которых для оперативников из „Скифа“ была не более понятной, чем кантонский диалект. Группа „Овраг-один“ молча принимала на вход весь трафик от групп Шершня, конвертировала в удобный для себя формат и работала со своей версией дайса, по плотности приближавшийся к „нулевому базальту“.

Net4er предложил сделать небольшой перерыв.

Шершень вышел на балкон и достал пачку сигарет.

Обычная городская суета обходила этот элитный квартал, огороженный от остальной части города трехметровой стеной и склонами старых киевских холмов. Ритм мегаполиса оставался за периметром, городской шум доходил сюда глухим эхом. Улицы района были пустынны. Жители обычно не задерживались на улице, стремясь поскорее скрыться в своих домах-крепостях.

— „Друг, оставь покурить…“

Калач тоже решил проветриться.

— Коля, что это за история с наказанием?

— Все полиморфы, которые уличены в конфликтах друг против друга, были уничтожены.

— Кем?

— Судя по всему, самим Арбитром.

— Даже вот так? И как это он смог осуществить?

— Разное говорят. Что ты слышал о Трех Протогонах?

— Много интересных сказок.

— Уничтожение не случается сразу после того, как полиморф совершил преступление. Чаще это происходит через какое-то время и выглядит как естественное событие, стечение неблагоприятных обстоятельств. Есть гипотеза, что Арбитр получил контроль над одним из Трех, которых в свое время похитили с Холма.

— Младший демиург Си-Джея работает на полиморфа-изгоя? Еще одна интересная сетевая байка.

— Расскажи Морозовскому, он такие вещи любит записывать.

— Думаю, он уже об этом знает. Сам-то ты в это веришь?

— Так или иначе, он имеет особый авторитет на сцене. Его боятся и его слушают.

— При этом он обращается за помощью к тебе. Хотя мог бы погрозить пальцем всем остальным. Странный расклад. Если он такой авторитетный и может прижать кого угодно, то почему не пригрозит остальным?

— Да ничего тут непонятного нет. Конфликты между „эй-ай“ запрещены. Войны с праймами нет.

— Почему?

— Хотя бы потому, что мы объявили войну им. „Охота на полиморфов“, начатая Холмом, продолжается, поэтому формально мы как бы находимся в состоянии „холодной войны“, хрупкого равновесия. Все, кроме Кобольда и еще пары отморозков масштабом поменьше, стараются не нарушать его, но и если кто-то из людей похитил модуль полиморфа, то тем самым он уже совершил преступление и руки развязаны. Какие-то молодые придурки ухитрились это сделать, и теперь они для Снеговика преступники и поступать он будет в соответствии со своими понятиями. Для всех остальных похищение хаогена людьми повод для того, чтобы попробовать самим захватить Старика и тем самым обеспечить контроль над его Семьей. Тут сейчас идет гонка. Кто первый заграбастает хаогена, тот и выиграл.

— То есть пока хаоген в руках этих ребят, это война с праймами. Как только он окажется в руках кого-нибудь из полиморфов другие планары застынут в прыжке под страхом смертной казни.

— Примерно так.

— Интересная ситуация. Если хаос-генератор Снеговика окажется в руках Кобольда, то Арбитр не будет воевать с ним, потому что это нарушение его же правил. И все равно что-то не сходится. Почему бы ему самому не взять под контроль хаос-генератор? Ты не прорабатывал этот вариант?

— Нет. Это не влияет на суть договоренности. Я отдаю хаос-генератор ему и он дает то, что нужно мне. Собственно Снеговику я ничего не обещал.

17–10

…От двух центральных пятен отходят длинные лучи, цепи причинно-следственных связей, соединяющие их с пятнышками и точками поменьше. Странные объемные символы, отдаленно напоминающие санскрит, вращаются вокруг пятен роями со сложной структурой, время от времени попадая в их центр, что приводит к перестройке всех причинно-следственных цепей. Паутина символов беспрестанно меняет рисунок. Визуальная модель аналитического комплекса с длинным названием явно не русского происхождения не знакома Шершню. Единственное, что он может узнать в этой информационной свистопляске — портреты тех двоих, о которых аналитики Net4er'a знают почти все. Сын микро-олигарха Быкова фигура почти стереотипная. На таких „мажоров“ Шершень насмотрелся в школьные-советские и студенческие-перестроечные годы, когда детишки партийных деятелей стали сынишками новоявленных „бизнесмэнов“. Этот представлял собой помесь гламурного богемного тусовщика и „реального пацана“, хотя второе выражалось только в манере держать себя, нежели в „реальной крутости“. Его роль предельно проста — вытаскивать кредитку и платить. Второй… Тоже в чем-то типаж. Константин, парень из области, приехавший завоевывать город. Хотя что-то в нем все-таки есть…

…Они работают молча. Единственное, что объединяет этих троих аналитиков Net4er’a — единое поле обработки данных. Поле, в узорах сложной вязи причинно-следственных механизмов, припорошенных символами киберсанскрита, имеет четкое деление на индивидуальные и общие зоны. Даже неопытному пользователю через полчаса станет понятно, где происходит индивидуальная работа, а где обмен сырыми данными и готовыми результатами. Они работают как хоккейная пятерка, выполняя каждый свою функцию, но вместо голосовых команд и жестов используют общую индикативную область, куда выводятся параметры прогресса и оперативные задачи. По сравнению с ними техи „Скифа“ — болтливые мальчишки, теряющие на переговорах в эфире больше, чем они могут представить. Именно поэтому они сейчас — всего лишь подсобные рабочие, сбрасывающие на группу Net4er’a все, что только могут найти по этим двоим, и всем, всем, с кем они связаны…