Командиры элитных частей СС

1 марта 1919 года он был демобилизован из армии в звании унтер-цалмейстера (младшего казначея — самое старшее унтер-офицерское звание финансовой службы; выше — уже офицеры), а через четыре месяца пришло известие: 28 июля 1919 года в зеркальном зале Версальского дворца был подписан мир, по которому родина Эйке — имперская земля Эльзас-Лотарингия — отторгалась от Германии и включалась в состав победившей Франции. На общегерманскую трагедию накладывалась личная… После десяти лет профессиональной службы 27-летний обремененный семьей мужчина оказался выброшенным на улицу: без родины, без профессии, без средств к существованию.

В Ильменау (это довольно крупный по тем временам город в Тюрингии) Эйке поступил в техническое училище — все-таки опыт работы казначеем подразумевал наличие определенных знаний. Однако в сентябре 1919 года выяснилось, что Берта вновь беременна — надо было кормить семью, а впереди были еще новые расходы. Тесть, на поддержку которого рассчитывали Эйке и его супруга, сам оказался в тяжелом положении и помочь не мог. Эйке бросил учебу, тем более что в училище местное начальство крайне отрицательно смотрело на ярко выраженные радикальные политические воззрения бывшего фронтовика. У человека, с 16 лет служившего в армии, в условиях безработицы был очень небольшой выбор, но Эйке повезло: в декабре 1919 года он поступил на службу в полицию в качестве кандидата — самая низкая должность, что-то сродни осведомителя, но штатного и с определенными правами. Новая работа позволяла сводить концы с концами и содержать семью, в которой вскоре появился второй ребенок. Однако неприятие Эйке нового режима — Веймарской республики, его антиреспубликанские настроения и постоянное муссирование темы «ноябрьских преступников» привели к тому, что эти самые «ноябрьские преступники» (то есть социал-демократы, занявшие руководящие посты, в том числе и в полиции Веймарской республики) в июле 1920 года выгнали Теодора со службы. Пытаясь найти работу, Эйке переехал в Коттбус, где в 1920 году сдал экзамен при школе охранной полиции (Schutzpolizei), но вновь его политические симпатии сыграли злую шутку, и он снова остался не у дел. В 1921 году он переехал в Веймар, где всего две недели проработал кандидатом на офицерскую должность в местной полиции. Затем была служба в полиции Зорау-Нидераузица и Людвигсхафена-на-Рейне. Наконец, в январе 1923 года, после очередного увольнения из полиции за политические убеждения, Эйке понял, что места на государственной службе Веймарской республики, которую он ненавидел всеми фибрами своей души, ему нет.

Эйке довольно быстро нашел работу: в январе же 1923-го бывшего кандидата в офицеры полиции приняли на работу в том же Людвигсхафене в филиал одного из крупнейших не только в Германии, но и в мире химического концерна «И.Г. Фарбенин-дустри» (I.G. Farbenindustrie), сначала как коммерческого агента, а вскоре перевели в службу безопасности офицером. Политические воззрения Эйке здесь никакой роли не играли — в «И.Г. Фарбен» ценили исполнительного и решительного офи-цера, не обращая внимания на слишком ярко выраженный национализм и антисемитизм. Руководство было готово терпеть его политическую деятельность, пока она не мешала работе.

Однако националистические воззрения привели Эйке в ряды нацистской партии довольно поздно — скорее всего, он просто не имел времени активно участвовать в партийных мероприятиях, работа отнимала много времени. Но тяга к «соратникам» все же восторжествовала, и 1 декабря 1928 года Теодор Эйке вступил в НСДАП и Штурмовые отряды (СА). Партийный номер, который получил Эйке, был не особо престижным — 114 901. Хотя это и дало ему впоследствии право именоваться «старым бойцом», тем не менее уже после «захвата власти» особо престижными считались номера до 100-тысячного. К партийной работе Эйке склонности не имел, и его первые шаги в НСДАП были связаны с СА. Сначала он стал труппфюрером СА — то есть командиром отделения — в Фарнкентале, а затем в Людвигсхафене. Вольница СА не очень импонировала свято верившему в торжество дисциплины унтер-офицеру со стажем и поэтому, когда только началось развертывание СС, Эйке записался в новое партийное формирование. Отбор в СС был довольно серьезным, и в принципе Эйке несколько не соответствовал предъявляемым требованиям. Не по физическим, расовым или политическим параметрам — нет, он был просто уже довольно стар. Когда Эйке вступил в СС ему уже было 38 лет, а Генрих Гиммлер настаивал, чтобы в его организацию входили бы молодые люди в возрасте до 35-ти. Тем не менее 29 июля 1930 года Эйке стал стал СС-манном и получил СС-№ 2921. Здесь он смог полностью реализовать свое стремление к жесткой дисциплине. Гиммлер сразу же заметил хотя и несколько неуравновешенного, но физически крепкого Эйке, к тому же имевшего опыт службы в армии в качестве унтер-офицера — командных кадров в СС катастрофически не хватало. 30 августа 1930 года Эйке был произведен в труппфюреры СС и зачислен в размещавшийся в Людвигсхафене 147-й штурм СС. Уже 27 ноября ему было поручено командование этим штурмом, что принесло Эйке звание штурмфюрера. (Заметим, что в то время так называемые чины СС являлись скорее должностными категориями, их количество было незначительным, и их получение зависело напрямую от должности, занимаемой эсэсовцем: командир штурма именовался штурмфюрером, штурмбанна — штурмбаннфюрером и т. д.) Таким образом Эйке наконец удалось получить офицерскую должность: звание штурмфюрера довольно условно можно было приравнять к лейтенанту, а штурм теоретически соответствовал роте рейхсвера.

Теодор Эйке оказался находкой для СС. Причем здесь свою роль сыграл именно опыт унтер-офицера — Гиммлеру прежде всего нужны были хорошие исполнители, умеющие создать из его пока еще аморфных отрядов высокодисциплинированную, готовую без сомнений выполнить любой приказ идеологическую армию. Рвение Эйке было быстро оценено, и уже 30 января 1931 года Гиммлер поручил ему формирование 2-го штурмбанна 10-го штандарта СС, что автоматически принесло ему звание штурмбаннфюрера СС. Учитывая, что штурмбанн соответствовал примерно батальону, а звание штурмбаннфюрера — примерно майору рейхсвера, можно сказать, что в служебном (но пока отнюдь не в финансовом) плане Эйке за три года сделал более быструю карьеру, чем за предшествующие двадцать. Эйке крайне повезло и на этот раз: следующим распоряжением рейхсфюрера СС ему было присвоено звание штандартенфюрера СС, и 15 ноября 1931 года он был назначен командиром 10-го штандарта. В общих СС от руководителя (командиры СС именовались вождями — фюрерами) требовалось прежде всего поддерживать дисциплину среди своих подчиненных, иметь организационные способности, но в принципе наличие у них опыта и способностей воинского командира не требовалось. А таланты организатора и администратора у Эйке были, хотя они и осложнялись его психопатической личностью, и его стремление к насаждению железной дисциплины часто выливалось в патологическую жестокость, что опять же только нравилось руководству.

7 ноября 1931 года Эйке был переведен на должность административного офицера 10-го штандарта СС, дислоцированного в Кайзерслаутерне. Фактически же речь шла о его подготовке к занятию поста командира этого штандарта, тем более что 15 ноября Эйке в качестве аванса был произведен в штандартенфюреры СС. 21 декабря того же года назначение состоялось, и Эйке стал командиром соединения СС, примерно соответствовавшего полку рейхсвера. В марте 1932 года Теодор Эйке был вынужден оставить службу в «И.Г. Фарбениндустри». Причем инициатива исходила не от Эйке, а от руководства «И.Г. Фарбен» — к этому времени обремененный своими «общественными» обязанностями Эйке стал манкировать своей основной работой, а кроме того, его непредсказуемое поведение и слишком радикальные политические взгляды вызывали недовольство начальства. Психически неуравновешенный Эйке стал очень активно участвовать в «уличной войне» и очень скоро оказался замешан в темных делах. Не прошло и нескольких месяцев, как Эйке был арестован властями по обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ и подготовке убийства. Обвинения были достаточно серьезными, но доказательства лишь косвенными. И тут на помощь Эйке пришел министр юстиции Баварии Франц Гюрнтер — убежденный немецкий националист, покровительствовавший нацистам. В 1932 году Гюрнтер отдал приказ об изменении меры пресечения, и Эйке был освобожден под честное слово. Определенную роль сыграла и медицинская экспертиза, установившая у Эйке определенные психические нарушения. Оказавшись на свободе, Теодор Эйке вернулся к прежней деятельности, немедленно нарушив честное слово, и вновь вступив в конфликт с законом. Учитывая, что он все еще оставался под следствием, полицейские власти начали розыск головореза с целью его ареста. Вполне отдавая себе отчет, что новый арест, скорее всего, завершится осуждением, Эйке, выправив поддельные документы, бежал из Германии и перебрался в Италию, где в то время скрывалось значительное количество членов СС и СА, вступивших в конфликт с законом. При этом свой пост руководителя 10-го штандарта СС он сохранил, кроме того, Гиммлер 26 октября 1936 года присвоил ему звание оберфюрера СС, что было достаточно редким явлением: как уже указывалось выше, в принципе в этот период звания СС были привязаны к должностным категориям, и звание оберфюрера скорее соответствовало руководителю абшнита СС, то есть более крупного, чем штандарт, формирования.