Возвращение Варяга

— В. Ок. Почему Вы, капитан первого ранга, не командуете броненосцем, а занимаете на редкость хлопотную должность старшего офицера крейсера 1-го ранга?

— О. Во-первых, как я уже сказал, практически вся моя карьера прошла на берегу. Опыта командования современным боевым кораблем у меня нет. Поэтому я был назначен на должность, на которой могу принести максимальную пользу России в этой войне. И, как потомственный дворянин, я считаю, что пользу Отечеству можно и должно приносить в любом месте, должности и звании. Как офицер, я знаю, что не могу научиться командовать, не научившись подчиняться. Во-вторых, «Варяг» не просто крейсер 1-го ранга. За мужество и героизм, проявленные командой в бою при Чемульпо, «Варяг» награжден георгиевской лентой! Защищать Родину на таком корабле — высокая честь. И я горжусь тем, что меня признали достойным такой чести. И вообще, если вдруг на нашем крейсере завтра откроется вакансия на позицию мичмана, то на нее выстроится очередь как лейтенантов, так и капитанов второго ранга.

— В. Ваши дальнейшие планы?

— О. Сделать все возможное, чтобы Россия как можно быстрее и с минимальными потерями выиграла эту войну, после чего служить Родине так, как того потребует долг и офицерская честь. Прошу прощения, но скоро моя вахта, и мне пора возвращаться в порт. До свидания.

— До скорой встречи.

Глава 7. Дальняя дорога

Осень 1904 года. Японское море.

Владивосток, Восточное побережье Японии. Конец июля — октябрь.

Сразу по возвращении из боевого похода на командование Владивостокской эскадры навалился ворох срочных дел. «Рюрик» — доковый ремонт, «Ослябя» и «Россия» — исправить повреждения и пополнить людьми. А для «Осляби» еще добронирование оскандалившейся после первого же японского снаряда носовой оконечности чем бог послал. Благо как раз доползли до Владивостока первые бронепоезд. Всем кораблям ВОКа предстояло по возможности заменить плиты котельного железом на бронеплиты Ижорского завода, насколько их хватит. Перетасовать вооружение «России» и «Громобоя» используя все уцелевшие новые восьмидюймовки Кане на «Громобое». На «России», по мере ремонта и поставки станков для трофейных 190-мм орудий, установить шесть трофеев. Санкт-Петербург что-то сообщал о контрабандной поставке запасных стволов для шести и восьми дюймовок Армстронга, а так же пополнении боекомплекта для «гарибальдийцев» до конца осени. Транспорт из Арентины еще предстояло встретить, а это разработка еще одной операции. Два 190-мм решили поставить на «Варяг». Одно сейчас на импровизированном полигоне, лупило в море, проверяя таблицы стрельбы и соответствие прочностных характеристик русского станка от восьмидюймовки Кане отдаче британской пушки. Руднев, мысленно прикидывающий объемы предстоящих работ, и тихо от этих объемов офигивающий, вдруг весело рассмеялся. Ему вспомнился первый опыт стрельбы 190 мм орудия установленного на станок старого восьмидюймового орудия Обуховского завода. Да, такой быстрой разборки станка на составляющие не ожидал тогда никто… Хорошо хоть никого всерьез не зашибло. Но затея сэкономить время на заказе новых орудийных станков была похоронена вместе с остатками станка старого.

Отвеселившись с тяжким вздохом адмирал вернулся к неотложным делам. Для следующей предстоящей крупной операции нужны не только боеспособные корабли, но и надежные для них командиры. Последнее было даже более критично. Все пришедшие с Балтийскими кораблями офицеры писали сочинения в форме рапортов на тему: "Что я делал в проливе Лаперуза 19.06.1904". По ознакомлении с рапортами состоялся тяжелый, но необходимый разговор с командиром «Авроры».

— Присаживайтесь, Иван Владимирович, разговор у нас с Вами будет долгим.

— Слушаю Вас, Всеволод Федорович.

— В каком состоянии «Аврора»?

— Крейсер проводит ремонт после длительного перехода…

Вполуха слушая отчет капитана 1-го ранга, Руднев смотрел на первый лист папки с рапортами. Там, рукой Хлодовского был сделан краткий вывод: "Подготовка офицеров — безобразна. Капитан 1-го ранга Сухотин занимаемой должности — не соответствует. P.S. Всеволод Федорович, неужели такое вообще возможно?"

"Однако, — пронеслось у него в голове, — забыли себя полугодом раньше, забыли. А ведь быстро черти воевать и думать научились, ну так и новенькие научатся. Так, а это что за фраза?"

— Повторите, пожалуйста, Иван Владимирович, — обратился он к Сухотину.

— Я говорю, что даже если бы не поломка машин, мы все равно бы отвернули от «Адзумо». Не по силам нам после длительного перехода было сражаться с первоклассным броненосным крейсером.

— Но почему же «Лена» атаковала этот самый броненосный крейсер противника?

— Капитан 2-го ранга Рейн пошел на неоправданный, безумный риск. У него не было никаких шансов. Шансов не было у всего нашего отряда!

— Однако, ГОСПОДИН капитан 1-го ранга. Вас послушать, так у Андрея Андреевича под командованием был не крейсерский отряд, все же, на мой взгляд, «Ослябя» — броненосный крейсер-переросток, а рыбацкие баркасы.

— Господин контр-адмирал, мы проделали полугодовой переход и физически не могли развить полный ход, кроме того, противник превосходил нас по уровню подготовки, скорости хода и эффективной дальности главного калибра.

— И учитывая все это, командование собиралось отступать… Я верно Вас понял? Удирать от более быстроходного и дальнобойного ЕДИНСТВЕННОГО корабля противника, имея подавляющее численное превосходство?

— Всеволод Федорович! Вы нас обвиняете в трусости, Ваше превосходительство?

— Да вы сядьте, Иван Владимирович, сядьте чайку вон попейте. И не надо громких слов. Я просто пытаюсь понять, ЧТО Владивостокская эскадра получила в качестве пополнения. Вот слушаю Вас, и складывается у меня впечатление, что долгожданное подкрепление в виде Балтийского отряда — это тихоходные, слабо защищенные корабли с никудышной артиллерией, изношенными машинами и не обученным личным составом. И достаточно даже не крейсера противника, а просто дыма на горизонте… Вот и стоило ли нам ради этакого подкрепления, чтобы ваш прорыв обеспечить воевать с Камимурой, пять на пять кстати?

— Господин контр-адмирал! Для моей чести недопустимо…

— СИДЕТЬ! Кто Вы такой?

— Господин контр-адмирал, я вас не понимаю…

— Повторяю вопрос. Кто Вы такой. Что за человек сидит передо мной?

— Капитан 1-го ранга Русского Императорского Флота Иван Владимирович Сухотин, командир крейсера "Аврора", — Сухотин окончательно потерял нить разговора и вконец запутался.

— Вот именно что командир. "Первый после Бога". Человек, с чьим именем неразрывно связаны успехи и неудачи вверенного ему корабля и людей. которому принадлежит вся полнота Власти на корабле! А что такое по вашему Власть? Отвечайте!

— Власть — это право отдавать приказы подчиненным и требовать выполнение этих приказов, господин контр-адмирал!

— Оригинальная трактовка. Весьма. А я то, наивный, думал, что Власть — это ответственность за дело, которое ты выполняешь. И людей, которые отданы в твое подчинение. И нет никого, чтобы спрятаться за него и нет оправданий. Власть — это когда со всеми делами ты справляешься. Прикажи, заставь, награди, покарай. Но спрос — только с тебя. Последние газеты читали?

— Никак нет, господин контр-адмирал!

— Ну, «Таймс» — бесполезно. Она постоянно насквозь злобой пропитана. А вот немецкие… рекомендую "Дойче цайтунг" от 21 июня: на третьей полосе оч-чень интересная статья о мужестве командира и экипажа «Адзумо», "в неравном бою нанесшего тяжелейшие повреждения численно превосходящему противнику". Рекомендую ознакомиться, по завершении беседы. А пока продолжим о наших баранах. «Лена» при встрече передавала семафором сведения о том, что крейсера Камимуры два дня назад имели бой с Владивостокской эскадрой?

— Так точно, Всеволод Федорович!

— Где находиться база 2-го броненосного отряда флота Японии?