Патриций

Разглядывая спокойные кроны деревьев, Дэн вздохнул и медленно произнес:

– Ребята, мне нужно с вами серьезно поговорить.

– Что случилось? – толстяк поставил свой бокал на плетеный столик. – Вы чего-то с Анаис сегодня по очереди в хандру впадаете.

– Нет, Сократ, я не впадаю в хандру… Дело в другом, – Дэн посмотрел на ясное небо Кираса и снова вздохнул.

– В чем? Ластения, ты в курсе?

– Нет, – девушка обеспокоено взглянула на Дениса. – Хороший мой, что случилось?

– Даже не знаю, с чего начать… – он рассеянно пригладил растрепанные вихры Ютфорда, слонявшегося рядом.

– А ты начни с начала, – посоветовал толстяк, – впрочем, я и так знаю, в чем дело. Ты соскучился по Земле, так ведь?

Дэн удивленно уставился на добродушное лицо Сократа:

– Да… ты прав, я ужасно хочу увидеть Землю.

Воцарилась тишина. Голос Ластении дрогнул:

– Тебе плохо у нас? Тебе плохо со мной?

– Ну, что ты говоришь такое, – в голосе Дэна прозвучала усталость, – ты же знаешь, как я тебя люблю, как люблю всех вас. На Сатурне прекрасно, я всей душой люблю Кирас, это необыкновенный, неповторимый мир, с вами со всеми я счастлив так, как не был счастлив никогда. Но поймите и вы меня, здесь все совсем другое, хоть и очень похоже на привычную земную жизнь. На Земле солнце иначе пахнет, воздух другой на вкус, облака по-особенному плывут… Здесь вроде и трава тоже зеленая, мягкая, а все равно другая, не такая, как на Земле, вода в море тоже соленая, но совсем по-иному. Тяжело мне столько времени Земли не касаться.

– Помнится мне, – сказал Сократ, – не так давно ты с не меньшим жаром уговаривал нас оставить тебя как можно дальше от Земли, или я что-то путаю?

– Не путаешь, – вздохнул Дэн.

– Что же получается, ты нас покидаешь? Утекаешь обратно? Мы к тебе уже привыкли: громко не шумишь, много не ешь, ничего не пачкаешь…

– Да нет, я не собираюсь уходить насовсем, здесь мой дом, моя любимая, мои друзья. Просто хочу хотя бы на один день слетать туда и обратно. Хоть воздухом земным подышать немного! Жаль вот только тетку увидеть не смогу, она меня, наверное, давно уже похоронила и оплакала, и вдруг вернусь ни с того ни с сего. А потом опять пропаду, теперь уже навсегда… Нет, ни к чему ей такие потрясения. Хотел бы еще забрать из тайника то кольцо, которое ты, Сократ, подарил мне на Земле.

– Какое он тебе кольцо подарил на Земле? – насторожилась Анаис.

– Очень красивый золотой перстень, просто так вдруг взял и отдал его. Я спрятал кольцо в тайнике своей комнаты, я этот тайник соорудил еще в детстве для самых своих таинственных секретов. Иногда доставал перстень, рассматривал, пытался понять, на каком языке сделана надпись на внутренней стороне и вспоминал Сократа и тебя, Анаис.

– Кажется, я догадываюсь, что за кольцо он тебе преподнес, – вздохнула девушка.

– И что же?

– Лучше тебе этого не знать, – произнес толстяк с доброй улыбкой. – Ты страдания свои по Земле закончил?

– Нет, еще не закончил. Дело в том, что там один товарищ мой остался, я про него вам не рассказывал, но он мировой парень…

– Так-так, – толстяк многозначительно поднял вверх указательный палец, – кажется, началось! А я ведь предупреждал! Я всех предупреждал! Теперь Дэн захочет, чтобы мы перетянули сюда его дружка, иначе он будет чахнуть от ностальгии! Затем пойдут школьные товарищи, учителя, друзья детства, соседи по подъезду, и вся, вся наша жизнь отправиться в задн…

– Погоди, Сократ, – вмешался Алмон, – попробуй поставить себя на его место…

– Не надо, не надо! – замахал руками толстяк. – Мне и на своем месте неплохо!

– Сократ, послушай, – продолжал полуволк, – ты в любое время можешь отправиться на свою родину, а он – нет. Я прекрасно понимаю Дэна, ведь он часть своей природы, часть другой энергии и всю жизнь будет связан с тем миром, где родился и вырос, тут уж мы ничего не сможем поделать. Дэн сумел адаптироваться к жизни в Сообществе, в нашем с вами мире, стал частью нашего общества, и нам не в чем его упрекнуть. Дэн полноправный житель Сатурна и Кираса, мы обязаны уважать его желания и просьбы. Он волен отправляться куда хочет и делать то, что считает нужным.

– И что ты предлагаешь? – Сократ хмуро уставился на полуволка.

– Надо подумать, все взвесить и взять сюда его друга.

– Чего?! – не своим голосом завопил толстяк. – А потом друг захочет взять сюда своего друга и так до бесконечности! Даже и не думайте об этом! Я лягу трупом на этом пути! Ужасным, толстым, зловонным трупом!

– Нет, Сократ, не будет до бесконечности! Мы с ним дружим с самого детства, мы как братья, и вдвоем нам будет гораздо легче. Пойми, мне иногда хочется поговорить с землянином на земном языке, о земных делах… до судорог в челюсти!

– Нет, нет, еще раз нет! – упирался Сократ.

– Сократ, мне это необходимо, пойми!

– Я ничего не имею против, – сказала Ластения, – тоска по родине – ужасная вещь… да и вообще любая тоска – это плохо.

– Папуль, – подал голос малыш, сидевший на удивление тихо, – ну, что ты, в самом деле, как маленький. Все тебя упрашивают…

– Не лезь, когда старшие разговаривают! – машинально отрезал Сократ и посмотрел на Ластению. – Ох…. загубит меня моя доброта, загубит!

Когда Анаис пришла в себя, факел уже погас, и девушка осталась в полнейшей темноте. Поднявшись с пола, она наталкивалась на скользкие, липкие стены, лихорадочно пытаясь найти лестницу, чувствуя, что еще немного и она сойдет с ума от страха и сама станет частью каменных фресок, которые в темноте казались живыми…

Наконец, ее руки провалились в пустоту, и Анаис упала, ударившись коленями о край ступени. Спотыкаясь и падая, девушка стала подниматься наверх так быстро, как только могла. В кромешной тьме, на ощупь, она двигалась почти на четвереньках. С обеих сторон лестницы зияла пустота, хватило бы одного неверного движения или шага, чтобы отправиться обратно на самое дно страха.

Взбираясь на высоченные ступени, будто рассчитанные на гигантов, Анаис наступала на подол платья, ткань трещала и рвалась, но охваченная ужасом девушка не обращала на это внимания. Частым дождем шлепались крупные капли с каменных сводов – казалось, следом гонится целое полчище призраков, сошедших с древних фресок.

Постепенно движения Анаис замедлились, она задыхалась в тяжелом влажном воздухе, каждый глоток этой густой атмосферы комом застревал в груди. Шатаясь от слабости и головокружения, девушка с трудом держалась на ногах, совершенно не ориентируясь в темноте. Только теперь она вспомнила, что лестницы Дворца разветвляются и образуют Лабиринт, поэтому сюда никто никогда не ходит без проводников, опасаясь навсегда остаться во чреве Дворца… И если она не сможет выбраться, никому никогда в голову не придет искать ее в этом месте. Перепуганная до смерти Анаис хотела заплакать, но от отчаяния не смогла сделать и этого.

Терр-Розе надела на запястье Дэна браслет с тусклым квадратным дымчатым камнем серо-голубого цвета. Как только браслет оказался на руке молодого человека, камень вспыхнул и засветился мягким молочным сиянием.

– К сожалению, мы не можем отправить тебя надолго, – сказала Терра, – поддерживать связь с Землей очень трудно, отбирает много сил. В твоем распоряжении сорок семь минут на то, чтобы уговорить своего друга и вернуться обратно вместе с ним. По истечении этого срока я не смогу создать в его доме Транспортный Вихрь. Как соберешься уходить, нажми на него так, чтобы камень утонул в оправе, и немедленно начнется созидание Транспортного Вихря. Пока камень светится, я в силе забрать тебя с Земли безо всяких вихревых площадок, а если погаснет – все, останешься на Земле, я ничего не смогу сделать. У тебя есть часы?

– Нет и не надо, у Макса на стене висят.