Патриций

– Ты хотел бы вернуться обратно в то время и в тот дом, где тебя убили? – Патриций печально взглянул на старого вампира.

– Да, – твердо ответил Дракула. – Да.

Дениса перенесли в каюту и уложили в кровать. Ластения присела рядом, взяв руку юноши в свои ладони.

– Дэн, – тихонько произнесла она, – ты слышишь нас? Милый, проснись.

Он открыл глаза и непонимающе посмотрел на склонившиеся над ним лица друзей.

– Дэн, – сказал Сократ, – ты помнишь, что случилось?

– Да, – взгляд его прояснился. – Ребята, я должен вам сообщить…

– Дэн, тебе еще нельзя разговаривать и волноваться, – остановила его Ластения.

– Нет, я обязательно должен сказать, – Дэн с трудом приподнялся на локтях, – это не наша Анаис, ее подменили там, на Кирасе. Двойника надо немедленно схватить, он должен знать, где настоящая Анаис.

– Ну вот, – недобро улыбнулся Алмон, – все встало на свои места. А я-то все никак не мог понять, что же меня постоянно настораживает в ней. Ластения, Терра, оставайтесь с Дэном, а мы с Сократом пойдем, побеседуем с нашей гостьей.

Они поднялись наверх и вскоре выяснили, что ни Анаис, ни Макса на корабле нет, а из «лодочного» отсека исчез один аппарат.

– Они сбежали! – Сократ треснул кулаком по пульту управления. – И мухоед с нею умотал! Вот гад неблагодарный!

– Еще бы, он же хочет стать королем Марса, – усмехнулся полуволк. – Ты что, Сократ, такой шанс упускать. Постой-ка… – Алмон заглянул под пульт.

Потайной сейф, где хранился Глаз Идола, оказался пуст.

– Думаешь, мы дотянем на ней до Марса? – беспокоился Макс.

– Конечно нет, это слишком далеко, – девушка уверенно вела «лодку». – Нас подберет корабль Патриция. Видишь точку на экране? Это он. Корабль движется навстречу и скоро возьмет нас на борт.

– Уф, – вздохнул Макс, – а там мы вскоре будем дома и море нам станет по колено, а все остальное по плечо, да?

– Да, – усмехнулась Анаис, – именно.

Наступал вечер, и солнце, как большой оранжевый мяч, быстро закатывалось за горизонт. Дракула просыпался, чувствуя, как чужая кровь все стремительнее течет по его пересохшим венам, – он наполнялся силой, с каждой минутой приближавшей день к закату. Сквозь щели досок Дракула слышал голоса людей, пришедших его убить, они искали его убежище, а он пока еще не имел силы пошевелиться и защитить себя.

– Гроб! – крикнул кто-то. – Он там, в гробу!

Солнце зашло, и Дракула, наконец-то, ощутил в себе могущество и силу Зверя. Он резко поднялся, разбив деревянную крышку. Только что проснувшийся, еще голодный вампир был ужасен, и люди с ружьями и фонарями в испуге отшатнулись, будто заглянули в лицо ада. В руках они держали деревянные распятия и колья, которыми собирались проткнуть сердце вампира. Увидев это, Дракула озверел. Переполненный яростью, он вышел из гроба, желая уничтожить горстку жалких наглецов, осмелившихся придти в его дом для того, чтобы убить хозяина! Люди бросились на вампира, размахивая распятиями, в надежде на то, что эти деревяшки смогут их защитить. Дракула разбрасывал их, как тряпичных кукол, отрывая голову одному и ломая шею другому, – в нем кипела вековая, неутоленная ярость…

– Мой князь, ты устал, – послышался вдруг тихий голос.

Дракула замер. В дверях подвала, где хранился его гроб, стояла Она, окутанная призрачным светом потустороннего мира. На Ней было роскошное платье, сшитое специально к возвращению Влада из последнего похода.

– Я молилась, я просила за тебя, – произнес призрак, – идем со мною, мой князь…

И тут вампир почувствовал страшную боль, затмевающую рассудок. Сквозь алую пелену, застилающую взгляд, он с трудом разглядел проткнувшего его сердце осиновым колом. Дракула застонал, завыл, пытаясь вырвать кол из груди, но он притягивал его к земле, заставляя корчиться в невыносимых предсмертных муках. Сквозь гул и рев обрушившегося на него ада Дракула слышал, как люди, стоящие вокруг него, читают молитвы… Он изо всех сил боролся за жизнь, но смерть все глубже и глубже втаптывала его в Небытие. Сквозь агонию и хоровод химер вампир вдруг почувствовал, как прохладная нежная рука опустилась на его лоб, а ласковые губы покрыли поцелуями его иссушенное, изуродованное столетиями лицо. Дракула открыл глаза и увидел Её прекрасное лицо, заслоняющее собою образину ада.

Дракула умер с улыбкой на устах, в его застывшем взгляде был мир и покой, а лицо светилось возвращенной молодостью и былой красотой. Обступившие его люди не заметили, как из подвала вышел незнакомый человек, все это время молча наблюдавший из дальнего угла, как убивают чудовище, нагонявшее страх и ужас на всю округу. Этот человек вышел из замка графа Дракулы, и ночной ветер попытался растрепать его белые волосы. Не оглядываясь, он пошел прочь, со всех сторон окруженный легендами и тайнами Трансильвании.

– Мы догоним их, – Алмон поднял крейсер в воздух. – Мы обязательно их догоним.

– Думаешь? – Терра нервно постукивала ногтями по подлокотнику кресла пилота.

– Обязаны. Они знают, где Анаис, у них Глаз Идола. Разве можно их просто так просто отпустить?

Корабль стремительно развивал скорость, системы обнаружения мгновенно засекли «лодку».

– Сейчас, сейчас, – полуволк не сводил глаз с крошечного, летящего далеко впереди аппарата, – сейчас мы подлетим к вам чуточку поближе…

– Алмон, что это? – напряженно произнесла Терра, кивая на обзорный иллюминатор.

– Очень смахивает на военный корабль, – ответил Сократ.

– Так оно и есть, наверняка их поджидают.

– Что же делать? – глядя на корабль, Терра на ощупь искала на пульте шкатулку с сигаретами. – Мы их упустим.

– Не упустим, – заверил Алмон, – не беспокойся.

– Ты что, собираешься бороться с военным крейсером Патриция, – Терр-Розе перестала искать шкатулку и посмотрела на спокойное лицо полуволка.

– Если надо будет – поборемся.

– Но это же чистое безумие! У нас нет необходимого вооружения! Что могут сделать несчастные кнурды против этого исполина? Нас в порошок сотрут!

– У нас нет другого выхода. Сократ, приготовься выпустить кнурдов на захват «лодки». Твой уровень – левый, ты помнишь?

– Да как уж тут забыть.

Полуволк сосредоточенно смотрел в обзорный иллюминатор на маленькую «лодку» и грозную громаду марсианского военного крейсера, со всех сторон осыпанную мириадами звезд.

– Алмон! – не выдержала Ластения. – Что ты делаешь? Мы все погибнем!

– Милая, все будет хорошо, – сказал полуволк, увеличивая скорость крейсера. – Не беспокойся.

– Смотри! – крикнул Макс. – Они гонятся за нами!

– Вижу, – резко бросила Анаис.

– Может, побыстрее полетим?

– Мы на пределе, – Анаис мысленно подгоняла «лодку», находящуюся меж двух кораблей. – Они все равно ничего не смогут сделать, мы под защитой корабля Патриция.

В этот момент по куполу хлестнули яркие ловчие сети, и кнурды быстро потащили «лодку» в обратном направлении.

– Они нас все равно не получат! – прошипела Анаис, вынимая из кармана Глаз Идола.

– Владыка, что с вами? Вам плохо? – Палач взволнованно заглядывал в лицо Патрицию. По обыкновению прекрасного цвета, будто покрытое южным загаром, оно было смертельно бледным, почти желтым. Георг стоял, ухватившись обеими руками за спинку кресла.

– Все в порядке, – с усилием произнес Патриций. Он неуверенно сделал пару шагов и тяжело опустился на сидение. – Да не смотри ты на меня так, лучше принеси вина.

– Да, конечно, – молодой человек хотел позвать слугу, но Владыка остановил его:

– Сходи сам.

Палач быстро вышел из Тихой Залы, а Патриций, безвольно положив руки на подлокотники кресла, вяло разглядывал затуманенным взором окружающее его убранство: фиолетово-голубые тона, тончайшие, будто из пола растущие цветы, созданные из драгоценных камней, резной, тускло блестящий пол и потолок… и пространство, много пространства – Владыка не терпел маленьких комнат и тесных помещений.