Анаис

– Алмон! – вскрикнула Анаис, едва не падая на серый зуб «рожи». – Алмон!

Полуволк едва успел подхватить ее.

– Что такое?

Он осторожно усадил ее на почву, свободную от белых камней. Анаис обняла его и несколько минут лишь молча тяжело дышала. Полуволк боялся, что она сейчас заплачет, но Анаис произнесла совершенно спокойным голосом:

– Началось… Сейчас он отправил ловчие шиповые сети, в надежде вытянуть нас живьем. Если не удастся, следующие шаги будут нацелены на убийство. Нам придется бороться и с Зоной, и с ним.

– Откуда ты это знаешь?

Анаис посмотрела на него и грустно улыбнулась:

– Я чувствую его, мы же с ним, как никак, родственники.

Алмон провел пальцами по ярко-рыжим волосам Анаис, глядя в ее желтые глаза. Его собственные волосы были красными, глаза зелеными. Они уже перестали обращать внимание на то, что Зона постоянно раскрашивает их по своему вкусу.

– Ну что же, значит, поборемся, – спокойно кивнул полуволк.

– Тогда нам самое время бежать изо всех сил.

На место, где они стояли секундой раньше, обрушились ярко-синие сети, унизанные острыми белыми шипами. Алмон подхватил на руки Анаис и помчался, не разбирая дороги, то и дело ощущая жалящие прикосновения сетей к спине и ногам. Анаис обнимала его за шею, уткнувшись лицом в плечо полуволка, и он чувствовал, как быстро бьется ее сердце, как подрагивают руки. «Все будет хорошо, – мысленно повторял ей Алмон, – главное, доверься мне, и все будет…» И в следующую секунду, прямо перед ними возник огромный нос «рожи», а за спиною уже свистела очередная ловчая сеть.

– Значит так, я все продумала, – сказала Терр-Розе, – слушай меня.

Дракула уныло смотрел на крошечный фонтан в центре столика. Они снова расположились в беседке под сенью искусственных деревьев. В соседней беседке, в густой тени, никем не замеченный, сидел Сократ и тоже слушал.

– Сегодня через фон энергии Патриция постараюсь посмотреть, что там происходит в этой Зоне, – продолжила Терр-Розе. – Конечно, это будет сложно, но я уж приложу усилия.

– Он отправил за ними ловчие шиповые сети, – равнодушно изрек вампир.

– Откуда знаешь? – изумилась королева.

– Я проходил мимо кабинета Владыки и слышал характерный для этих сетей противный свист. Наверное, он хочет взять их в плен.

– Ну, от этого мы ничего не выиграем! – забеспокоилась Терра. – И если они там погибнут, нам тоже никакой от этого пользы – Глаз Идола останется в Зоне. Нам подходит только одно…

– Что?

– Надо, чтобы умер волк, а Анаис осталась жива.

– Ну, знаешь ли, – развел руками вампир, – это уж точно невозможно.

– В этом мире, Дракула, нет ничего невозможного. Если Анаис уцелеет, ее можно будет перехватить на Земле, прямо у Транспортного Канала.

– Терра, ты говоришь абсурдные вещи…

– Ты можешь не перебивать? – прошипела она. – Вечно до конца не дослушаешь! Дело в том, что я знаю, как все это устроить.

«Ну и как?» – мысленно поинтересовался Сократ.

– Ну и как? – Дракуле было зябко и чувствовал он себя неуютно.

Терра молчала. «Ну, говори же, говори, негодяйка!» – выругался про себя толстяк, но, к сожалению, Терр-Розе решила оставить при себе свои соображения.

Алмон и сам себе не смог бы объяснить, каким образом он сделал это? Он перепрыгнул через нос с Анаис на руках. Совершив гигантский прыжок, полуволк вместе с девушкой приземлился по ту сторону носа. Прожженный энергетическими сетями, нос плавился и пузырился… сети постепенно бледнели и гасли, утрачивая свою силу. Отойдя подальше, Алмон поставил девушку на ноги.

– Как ты это сделал? – Анаис удивленно смотрела то на огромный нос, то на Алмона.

– Честно сказать?

– Да.

– Понятия не имею.

– Здорово, – усмехнулась она, но улыбка моментально исчезла с ее лица и Анаис снова посерьезнела. – Первый заряд закончился, у нас есть небольшая передышка, но, все равно, идти надо быстрее.

– Вперед, – кивнул полуволк.

Они пошли дальше, а Мертвая Зона продолжала жить своей жизнью. То появлялись огромные, почему-то изъеденные червями бутылки, то падали, воющие от боли дома, то возникали непонятные буквы, то стаями брели старики с вытекшими глазами. Они протягивали длинные, полуистлевшие руки к пришельцам, и тогда полуволку помогали его десятисантиметровые когти.

Иногда почва под ногами превращалась в гигантское лицо, а иногда в одну хищную пасть. Шлепая влажными губами, пасть пыталась дотянуться до пришельцев, тогда Алмон снова брал на руки Анаис и, перепрыгивал через пересохшие губы, треснувшие дёсны.

Зачастую из пустоты дождями падали самые разнообразные предметы. Это могли быть и волосы, и липкие шары, и мертвые животные. Иногда «небо» становилось прозрачным, и там мелькали какие-то разрушенные города и безжизненные лица…

Алмон чувствовал, что в душе Анаис постепенно назревает истерика, да и у него самого эта Зона стояла уже поперек горла. Полуволка мало волновал бред, царивший вокруг, ему не нравились ощущения в собственном теле: то мозг сжимался, то скручивался в спираль, то начинала мелко вибрировать кожа, то дрожали глазные яблоки, будто собирались лопнуть…

– Анаис, – Алмон остановился, – не пора ли нам сделать привал и немного отдохнуть?

Девушка согласно кивнула. На их пути высился огромный, треснувший со всех сторон старинный колокол. Алмон присел на почву и прислонился спиной к теплому, словно нагретому солнцем металлу, на ощупь он был почему-то мягким, Анаис легла, положив голову на колени полуволку. Алмон закрыл глаза, желая хоть не надолго отгородиться от этого чудовищного мира, отнявшего у них способность дышать, есть, спать, и теперь отнимавшего разум – последнее, что осталось… Вслепую полуволк снял порядком поистрепавшийся шарф с головы Анаис и начал перебирать серые пряди волос девушки, на ощупь вспоминая их естественный цвет. Перенапряженный мозг тонко звенел в голове, и больше всего на свете полуволку хотелось уснуть, но он не мог этого сделать – Мертвая Зона требовала постоянного внимания к себе со стороны незваных гостей.

– Анаис, давай я тебе волосы причешу.

– Чем? – она повернула голову и удивленно взглянула на полуволка.

– Вот этим, – он пошевелил пальцами, и синие когти тускло сверкнули.

– Давай, – она села к нему спиной, – только не повыдергивай их, пожалуйста.

– Уж постараюсь. – Алмон расплел спутавшиеся косы и принялся осторожно разделять пряди. – А то ты у меня на беспризорника похожа. Представляешь, прилетим на Землю и стыда не оберемся, на нас все будут смотреть и думать: «Ой, фу какие! А еще инопланетяне! Позор, позор Системе!»

Анаис улыбнулась:

– Ты разговариваешь со мной, как с пятилетним ребенком, а я уже большая.

– Ага, – кивнул Алмон, – огромная.

– Да ну тебя, – рассмеялась девушка. – Думаешь, мы доберемся до Земли?

– А у нас есть выбор?

– Ты прав… – и, чуть помедлив, спросила: – А там, на Земле? Что будет?

– На месте что-нибудь и придумаем, – придерживая пряди, Алмон аккуратно распутывал, расчесывая их когтями.

– Мы теперь всегда будем вместе?

– Если ты этого захочешь.

Анаис повернула голову и посмотрела в глаза полуволка.

– Алмон, у нас с тобой, кроме друг друга больше нет никого. Я впервые в жизни почувствовала, что такое быть не одной, узнала как это, смогла представить, что такое семья. Рядом с тобою мне тепло и спокойно даже в Мертвой Зоне, ты, наверное, бог, который все-таки услышал меня и пришел.

– Девочка, – полуволк осторожно погладил ее по волосам, – какой же я бог? Если бы я им был, давно забрал бы тебя с собой на небо, но нет, из-за меня ты теперь сидишь в Мертвой Зоне. Понимаешь, я почти ничего… да что там почти! Я ничего не знал о семье Патриция, он всегда держал это втайне даже от меня. Патриций всегда четко расставлял границы: это твое дело, а это тебя не касается. Его семья не касалась никого, кроме него самого. Я не хочу сказать, что в одночасье возненавидел Георга и возлюбил тебя, просто я тебе сейчас нужнее. Я сделал все, что мог для Патриция и ничего для тебя, а ты его часть, – Алмон печально улыбнулся. – Для себя же я получил уникальную возможность обрести маленького друга. Маленького по росту. Ты замечательный человечек, Анаис, ты не веришь в себя, но веришь в людей, жалеешь и пытаешься помочь даже самым последним из них. Твое сердце величиною с солнце, но оно не слепит, а согревает. Георг долго и упорно доказывал тебе твою ненужность и никчемность – может, он просто боялся тебя?