Анаис

Застегнув крепления высоких военных ботинок, полуволк собрался, было на поиски Анаис, но заметил, что в его вещах явно покопались. Обнаружив пропажу фонаря и солнцезащитных очков, Алмон понял, что девушку в резиденции уже не найти.

«Как и на чем? – задумался Алмон. – На станции „лодок“ нет. Или есть?»

Через пару минут он уже подходил к старым ангарам космодрома. Увидав разбитое окно и разнесенные в щепки двери, Алмон вошел внутрь. Одной «лодки» не хватало. За считанные секунды он подготовил аппарат к полету. Теперь для офицера было делом чести найти Анаис и вернуть ее Патрицию.

Это оказался кинотеатр, когда-то давным-давно сооруженный беглыми рабами. Спасаясь от урагана, Анаис вошла внутрь, и огляделась. Кинотеатр был старым и очень ветхим, его стены дрожали под порывами ветра, а крыша каждую минуту грозилась обвалиться. По просторному залу гуляли сквозняки, шевелились грязно-серые лохмотья экрана. Ряды деревянных кресел уходили вверх, к пульту оператора. Анаис села во втором ряду и, глядя, как болтаются лоскутья, зачем-то стала вспоминать все, что знала о давнишнем восстании в Гавани. Оно случилось еще до ее рождения, кажется, его поднял землянин. Сотни людей смогли бежать и укрыться в этих отдаленных трущобах. Беглецов никто не тронул. Обрадованные, они принялись обстраиваться, умудрились возвести небольшой городок, не зная, что расположились аккурат на свалке топливных отходов кораблей. Смертельно опасную для жизни зону вместе с поселенцами огородили и выставили охрану, чтобы никто из зараженных не смог выбраться со свалки…

Вдруг Анаис почувствовала, что в кинотеатре еще кто-то есть. Девушка обернулась. Из-за кресел, из-под пульта оператора, отовсюду выползали грязные безобразные существа.

Войдя в атмосферу Марса, «лодка» Алмона попала в сильнейший поток ветра и, как не старался полуволк справиться с управлением старого аппарата, его относило в сторону от намеченного курса. Тогда Алмон принялся подстраивать «лодку» под движение воздушного потока, надеясь посадить ее без сильных повреждений.

Только благодаря своему мастерству, Алмону удалось приземлиться в загаженных трущобах Марса, даже не помяв «лодки». Он перевел дыхание, выбрался наружу и посмотрел по сторонам, прикрывая лицо от несущегося со всех сторон мусора и песка.

«Эх, у них все-таки не хватило смелости устроить покушение на мою бесценную жизнь, – с легкой досадой подумал толстяк, незаметно выходя из соседней беседки и покидая залу. – Если б они рискнули, вот тогда бы я поквитался с обоими хитрованами».

Вскочив с кресла, Анаис попятилась. Существа молча и почти бесшумно приближались. Анаис отступала дальше и дальше к рваному экрану, стараясь двигаться медленно и не спровоцировать нападение. Мутанты шли кольцом, постепенно смыкая его. Почувствовав за спиною стену, Анаис замерла, глубоко вдохнула и подняла руки над головой. Из ее ладоней вдруг ударило зеленоватое сияние. Резко запахло озоном. Один за другим, уроды стали корчиться и валиться на пол. Словно во сне, Анаис переступала через бездыханные тела, возвращаясь к креслу во втором ряду. Без сил опустившись на сидение, она закрыла глаза, не чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Алмон шел вперед, борясь со встречными потоками ветра. Остановившись на краю глубокого оврага, он посмотрел на лежавшую на дне перевернутую «лодку», уже заметенную песком на три четверти.

Откинувшись на спинку кресла, Анаис смотрела на облезлый низкий потолок. «Ну, вот и все, – думала она, – вот и все… Как же быстро я разбудила в себе и силу созидания, и силу разрушения… А убивать оказывается так легко, так просто, и ничего особенного после этого не ощущаешь. Я такая же, как Патриций. Мне некуда бежать». Её пальцы машинально коснулись пристегнутой к поясу сумочки с Глазом Идола. Какая-то отрешенная апатия охватила Анаис. Она закрыла глаза в тот самый момент, когда двери кинотеатра приоткрылись и на пороге возник Алмон.

– Дракула, Драку-у-ула! – свистящим шепотом звал Палач. – Проснись же, наконец!

Босые ноги молодого человека стыли на дворцовых сквозняках, поджимая то одну, то другую, он скребся в тяжелую деревянную дверь с резным узором.

– Драку-у-у-ла-а-а! – взвыл Палач, дрожащим от страха голосом. – Впусти меня!

Он тоскливо посматривал на дверь своих апартаментов, но вернуться обратно и остаться в одиночестве, было выше его сил.

– Кого принесло? – хриплый заспанный голос Дракулы прозвучал для Палача слаще всякой музыки.

– Это я! Впусти скорее!

Облаченный в длинную ночную рубашку Дракула напоминал заспанное привидение. Палач вихрем ворвался в покои и захлопнул дверь.

– Не спится? – зевнул вампир. – Или случилось чего?

– Сейчас… я… все объясню… Ты знаешь, кажется, Патриций вернулся…

– Да? И давно? – мгновенно пробудившись, вампир заметался в поисках халата. – Надо немедленно идти к нему, вдруг я ему понадоблюсь, вообще, спокойной ночи пожелать…

– Лучше этого не делать.

– Почему? – Дракул удивленно поглядел на Палача.

– Потому что таким я его еще не видел. Это… это какой-то кошмар…

– Каким «таким»? О чем ты?

– Я даже и не знаю, – Палач беспомощно развел руками. – Я проснулся оттого, что у меня кровать трясется. Ты ведь знаешь, там, этажом ниже, находится гостевая – диванная, ну с этими бабами из черного мрамора…

– Знаю, что дальше.

– Именно оттуда и шли эти странные толкающие волны, из-за них моя кровать ходила ходуном. Я пошел посмотреть, в чем дело. Двери диванной были приоткрыты, и оттуда лился темно-оранжевый свет. – Палача всего передернуло. – И он был там…

– Ну? Что дальше?

– Он стоял ко мне спиной, от него и исходил оранжевый свет. Сначала я не понял, что Патриций делает, но потом разглядел. Одной руки у него не было, она, располосованная и окровавленная, лежала рядом, на диване, а в другой руке он держал собственную голову и разговаривал с ней на непонятном языке.

– Ты хочешь сказать, что он был без головы? – Дракула недоверчиво смотрел на Палача.

– Нет, голова у него была, но она вся дымилась.

– Ты хочешь сказать, что он был двухголовым?

– Нет, ты меня не так понял…

– Я тебя прекрасно понял. Ты какую-то новую дурманную траву попробовал, да?

– Дракула, это не шутки! Я тебе еще главного не сказал!

– Погоди, скорее всего, спросонок тебе померещилось. Надо пойти туда и все выяснить.

– Хорошо, если я тебе все до конца расскажу, ты подождешь до утра?

– Ну?

– Когда Патриций обернулся, я увидел, что у него нет лица, – выдохнул Палач.

– Как это нет?

– Он Человек-Без-Лица!

– Да ты в своем уме?! – задохнулся старый вампир. – Такие глупости говоришь! Не вздумай проболтаться кому-нибудь о своих бреднях!

– Это не бредни, Дракула, я действительно это видел, мне ничего не почудилось.

Несколько минут вампир молчал, обдумывая услышанное.

– Да-а-а, – наконец протянул он. – Ты уверен, что Патриций тебя не видел?

– Не видел.

– И ты не сомневаешься, что это и в самом деле был Георг?

Палач кивнул.

– Пожалуй, я действительно подожду до утра.

– Можно я у тебя останусь? А то мне как-то… не по себе.

– Да, конечно.

Наполнив вином бокалы, они сели в кресла у приоткрытого окна, слушали, как в Парке шевелится ветер и наблюдали за перемещением планет. Палач, отогревший ноги на толстом дракуловском ковре, наконец, успокоился. Он косился на бледное, задумчивое лицо вампира и молчал, видя, что Дракула глубоко погружен в свои мысли.

Войдя в старый кинотеатр, Алмон увидел сидевшую во втором ряду Анаис, и только потом обратил внимание на трупы. Анаис посмотрела на полуволка и закрыла глаза, будто не придала его появлению никакого значения. Переступая через тела, он подошел и присел рядом.