Алмон

– С возвращением, моя дорогая.

– Сократ, будешь с нами ужинать?

Толстяк оглянулся. Задумавшись, он успел отлететь почти к середине озера. На берегу стоял тот самый «корешок», о котором он рассказывал Анаис, – король Сатурна Аргон.

– Спасибо, не хочется.

Сократ развернул шар и вскоре приземлился рядом с Аргоном.

– Что тебя печалит, друг мой?

Король заглянул в пасмурное лицо Сократа проницательными янтарными глазами.

– Ведь нашел ее, понимаешь? Рядом был, потрогать мог, зачем не остался? Посидел бы с ней до утра, нет, договорились встретиться на другой день! Вот такой я, знаешь ли, встречальщик! Как я мог такую глупость сотворить? Нельзя было отпускать ее ни на шаг!

– Погоди терзаться, – король поманил рукой замерший неподалеку такой же белый шар и тот послушно подлетел к Аргону. – Ты уверен, что ее увели Дракула с Палачом?

– Думаю, да.

– Ты думаешь или уверен?

– Думаю, что уверен, – вздохнул Сократ. – Хотя выглядели они иначе, одеты были как люди, но внешний вид ничего не значит.

– Все равно остается хоть какая-то надежда, что это были не они, и Анаис сейчас не на Марсе.

– И где она в таком случае? – невесело усмехнулся Сократ.

– Мы обязательно ее найдем, я сделаю все возможное.

– Ты предупредил Ластению на всякий случай? Ну, что бы она по возможно разведала, что там и как во Дворце?

– Конечно, она постарается выяснить как можно больше. Прошу тебя, друг мой, идем ужинать, Олавия ждет.

– Хорошо, идем.

Сократ поднялся с шара и побрел рядом с высоким статным королем Сатурна к песчано-белому дворцовому ансамблю.

Вспыхнули светильники в изголовье, полился мягкий молочный свет. Патриций сидел в кресле у кровати, глаза его были серо-голубыми, спокойными и безмятежными, как вечернее море земное.

– Почему вы не отпустите меня? – голос Анаис прозвучал тихо и устало. – Ну, зачем я вам? Какой от меня прок?

– Что бы я ни сказал, – будет пустым звуком в сравнении с тем, что я чувствую. А чувства невозможно выразить словами. Где Глаз Идола?

– Я не отдам его ни вам, ни кому-либо другому. Понимаете? Не отдам.

– Да зачем же он тебе? Можешь объяснить?

– А вам?

– У меня с ним связано много воспоминаний.

– У меня теперь тоже.

– Анаис, мне тоже жаль, что так получилось с Алмоном…

– Да ну? – горько усмехнулась девушка.

– … ты даже не представляешь, насколько жаль. Но теперь уже ничего не изменить, хотя я с большим удовольствием поменял бы вас местами.

– Мне тоже жаль. Я бы не задумываясь поменялась с ним местами, не спрашивая вашего удовольствия. Вы попытались избавиться от меня, потеряв при этом единственного, кто был вам дорог. Видимо, наш ад передается по наследству.

– Ты любила его?

– Да.

– Как?

– Разве можно выразить словами любовь к Космосу? Вы можете выполнить мою просьбу?

– Какую?

– Позвольте мне немного побыть одной. А потом делайте все, что пожелаете.

Владыка встал и вышел из спальни, беззвучно притворив за собою дверь.

Аргон положил столовые приборы на тарелку, давая слугам понять, что ужин он закончил.

– Значит, Патриций выдворил тебя с Марса без права возвращения на планеты Сообщества? – уточнил он.

– Именно, – кивнул Сократ, принимаясь за воздушный десерт. – Произнес мне вслед небольшую, но содержательную речь, и сказал, чтобы духу моего в Сообществе не было.

– И все же ты рискнул вернуться на Сатурн? В Систему?

– Ну не на Земле же мне сидеть до старости, у меня тут дел полно, некогда расслабляться. Переждал грозу и снова в строй. Вот это желтое с ягодами никто больше не будет? Можно я все доем?

– Доедай. – Король задумчиво рассматривал свой перстень на указательном пальце. – Следует позаботиться о твоей безопасности. Лучше тебе пока не покидать дворцовых стен.

– Аргон, не волнуйся, ничего мне Патриций не сделает, у него своих важных дел невпроворот, чтоб еще и о моей казни хлопотать. Кстати, Олавия, я тебе сегодня говорил, что ты сверкающе выглядишь?

– Нет, сегодня еще не говорил, – мягко улыбнулась королева, качнув короной черных кудрей, подобранных золотыми гребнями. – А я тебе говорила, как мы рады видеть тебя, Сократ? Как мы по тебе скучали?

– Можно и не говорить, – довольно хмыкнул толстяк, – я это и так знаю. Дайте-ка я за вас, друзья мои, бокальчик подниму!

Давно уже Палач так быстро не бегал, тем более по Дворцу, где один только вид бегущего человека, приближенного к Повелителю, вызывал мгновенную панику окружающих. Он метался по Дворцу в поисках Повелителя, пока какой-то мужчина в зеленом одеянии не подсказал, что Патриций в одной из Главных Дворцовых Библиотек.

– В какой именно?! – притормаживая, взревел молодой человек, чувствуя, как противно стекают по спине струйки пота.

– С красной дверью, – быстро ответил мужчина в зеленом, успевший пожалеть о своем желании делиться информацией.

– Там нет красных дверей!

– Из дерева. – Мужчина в зеленом быстренько пошел прочь от Палача, ускоряя шаг и, уже на бегу, добавил: – Из красного дерева! С вырезанной веткой и лицом! Там еще…

Дослушивать Палач не стал, он уже мчался к ближайшему лестничному маршу – предстояло опуститься на два уровня. У двери с древесной ветвью и лицом неизвестного Палачу существа, пришлось постоять, отдышаться и только после входить. Но, сдержаться все равно не смог и воскликнул с порога:

– Владыка!

– Не кричи, – поморщился Патриций, – книги любят тишину.

Георг стоял у окна, вполоборота и листал фолиант с серебряными страницами.

– Владыка, – Палач снизил звук до громкого шепота, – случилось нечто невероятное!

– Что именно? Вы с Дракулой бросили пить?

– Повелитель, пойдемте скорее, мы не знаем, что делать!

– Не скажу, что это стало для меня большой новостью.

– Владыка, прошу вас, идемте! Это важно! Невероятно важно!

– Надеюсь, не пустяков ради меня беспокоишь?

– Нет, уверяю вас! Уверяю!

Закрыв фолиант, Георг бережно поставил его на полку одного сотен замысловатой формы стеллажей, и вышел вслед за Палачом.

Оставшись в одиночестве, Анаис переоделась в одно из любимых платьев, – оно иногда казалось ей живым из-за способности тонкой шелковистой ткани в зависимости от освещения менять свой цвет от бледно-зеленого до глубоко-малахитового; надела подходящее колье – каскад прозрачных зеленых капель, убрала волосы под тончайшую сетку из белого золота и, подойдя к окну, посмотрела в вечерний Парк. Ночные тени, как тайные стражи, уже скользнули на его аллеи. Больше не было ни боли, ни тяжести, ни страха, ни чувств, ни мыслей – ничего. Она просто стояла и ждала, что будет дальше. Ей было безразлично.

– Вот видите, Владыка, я же говорил вам! Говорил, что это не пустяки! – от возбуждения у Палача невыносимо пересохло в горле, стоявший на соседней дорожке Дракула молчал, стараясь лишний раз не привлекать внимание Патриция к своей персоне.

– Теперь вижу.

Лицо Георга скрывала тень древесной кроны, чему Палач был даже рад. Никому не захотелось бы увидеть его лицо в этот момент. Раздумывал Патриций недолго:

– Шестой подземный уровень, Серая Обитель. Понятно?

Дракула с Палачом синхронно закивали.

Глубокая тьма упала на Парк. На Марсе и ночи наступали резко и рассветы, сумеркам отводилось совсем немного времени. Планета вообще ни в чем не терпела полумер и недосказанности и этого же требовала от жителей своих: не можешь ненавидеть – люби, не можешь умереть – живи, но только не влачи сумеречного существования…

Вскоре Парковый омут разбавили белесые и зеленоватые глубинные огни, взметнулись над вершинами деревьев светящиеся струи фонтанов, окропляя разноцветными брызгами сонные кроны. Эти брызги долго светились на листьях, дорожках, скульптурах, превращая Парк в феерическую картину.