Алмон

Слуга поспешно выскользнул за дверь.

– Можете себе представить, – сказала Анаис, – просыпаюсь утром, а у меня в спальне столько прекрасных платьев. Вот, видите, какая красота на мне, и еще это, – она коснулась колье. – Алмон за одну ночь где-то успел всё раздобыть.

– М-да, – Терра снова поправила гребни, – вкус у него отменный, не перевелись еще на свете настоящие мужчины. С осознанием этого факта и умирать не страшно.

– Мне сегодня сон приснился…

Двери отворились, в Столовую вошли слуги с подносами в руках и принялись сервировать стол. Сократ быстренько наполнил бокал прозрачным белым вином и с наслаждением глотнул.

– О! Какое блаженство!

– Пьянь!

– Ведьма. Так что, Анаис, тебе приснилось?

– Марс, Гавань и корабли Ахуна.

– Приятное сновидение, – кивнул Сократ, подливая себе еще.

– Я увидела трюмы с рабами, а среди них – знакомое лицо. В общем, я сегодня полдня пытаюсь хоть кому-нибудь сообщить, что отправляюсь на Марс.

Поднявшись в свои покои, Патриций бесшумно затворил дверь, прислонился к ней спиной и долго стоял неподвижно, слушая, как во мраке неосвещенных залов едва слышно шелестят фонтаны.

Закончив беседу с делегацией Меркурия, Алмон с Ластенией покинули зал совещаний.

– Алмон, я еще не поблагодарила тебя за чудесный подарок, – улыбнулась юная королева. На ее смуглую кожу бросали дрожащие теплые блики солнечные камни в золотой оправе.

– Счастлив, что смог порадовать, – полуволк поцеловал ее руку. – Предлагаю немедленно отправиться в Деревянную Столовую и как следует поесть.

– С удовольствием, я сегодня со всеми этими визитерами и позавтракать не успела.

Они спустились вниз, и полуволк распахнул перед Ластенией светлые резные двери.

– Алмон! – воскликнул Сократ, завидев их на пороге. – Ты слышал, что она сказала?!

– Кто? – полуволк присел за стол.

– Она! – толстяк ткнул пальцем в Анаис. – Она собирается на Марс!

– Зачем?

– Она, видите ли, во сне увидела, что среди рабов Ахуна затесалась какая-то знакомая физия!

– Что-то я сути не улавливаю, – Алмон выбрал блюда по душе, и слуги церемонно принялись наполнять его тарелку.

– Алмончик, ну это же так просто! Девушке приснился сон, и теперь она собирается на Марс вызволять из Отстоя эту физию!

– Сократ, что это за «физия» такая? – поинтересовалась Ластения.

– Сокращение от «физиономии»!

– На Марс я все равно поеду, что бы вы ни говорили.

– Никаких Марсов, – спокойно ответил полуволк, принимаясь за еду.

– Алмон, это не просто сон, мне обычные сны-фантазии никогда не снятся. Я не могу оставить этого человека на верную смерть, я поеду и заберу его.

– Анаис, ну что ты говоришь такое? Мы ценою стольких жертв и разрушений оттуда выбрались. Стоит нам только подойти к границе Империи, как Патриций будет знать об этом. В довершение всем нашим прегрешениям мы Георга еще и сына лишили. Думаешь, он с цветами нас встречать будет? Анаис, я не хотел бы с ним пересекаться в одном пространственно-временном отрезке еще годы, долгие годы. Патриций – единственный человек на свете, чьих поступков я не могу предсказать, а решений спрогнозировать. Он давно мог бы уничтожить всех нас, но для Георга это слишком просто и тривиально. Ты должна понимать, что в покое он нас не оставит никогда. Что именно он изобретет или уже изобрел, я не знаю.

– Какой-то выход должен быть, – покачала головой девушка, – что-то можно придумать…

– Я даже думать не стану.

– Как хотите, если никто мне помогать не хочет, я все сделаю сама.

– Посмей только! – пригрозил Сократ.

– Ох, – задумчиво произнесла Терра, – вот смотрю я на вас, слушаю, и просто изумляюсь, как вы из такой ерунды проблему создаете. Анаис, тебе прямо сейчас на Марс нужно?

– Да, желательно.

– Ничего, если я с тобой поеду? Мне так легче будет поддерживать иллюзию.

– Буду рада.

– Хорошо, тогда иди сюда.

Терра поднялась из-за стола и вышла на середину столовой. Анаис приблизилась к ней. Терр-Розе взмахнула руками, и их окутала плотная завеса ярко-синего тумана. Когда он рассеялся, на месте Анаис и Терры стояли две монахини Мудрости. Эти монахини были самыми таинственными и неприкосновенными из всех известных. Никто в точности не знал, чем конкретно занимается мудрая религия, но все неизменно относились к ним с величайшим почтением.

Навряд ли кто-то смог бы узнать царственную яркую Терру в пожилой благообразной женщине с аккуратно уложенными седыми волосами. Рядом с нею стояла девочка-подросток из Младших с румяным круглым лицом и тугими черными косичками. На обеих монахинях красовались простые темно-синие одежды свободного кроя.

– Ну, как? – усмехнулась Терра. – Можно и на Марс поехать, правда?

По-прежнему не зажигая света, Патриций переоделся в легкий черный халат и прошел в белоснежную, почти прозрачную овальную комнату, будто целиком выточенную из гигантской ледяной глыбы. Распахнув окно, Георг полной грудью вдохнул сиреневый воздух осеннего Парка.

– Без меня вы никуда не поедете, – заявил Алмон. – Или вы желаете повторить судьбу Леброна?

– Алмон, посмотри на нас!

– Ну и что, Анаис? Ну и что, думаешь, Георга обманет такая иллюзия? Он же энергию чувствует, а не на платье с прической смотрит.

– Ну, какой ты, Алмон, дотошный, – вздохнула Терра. – Анаис, не двигайся.

Из-под ухоженных ноготков пожилой дамы брызнули тончайшие голубые лучи. Быстрыми, практически неуловимыми движениями рук, Терра оплела сложнейшей сеткой и девушку, и себя.

– Все, наши жизненные импульсы изменены, теперь мы совсем другие люди и внешне и внутренне.

– Без меня все равно не поедете.

– Ну, что же, – вздохнула Терра, – если ты поклянешься, что толстый с нами не поедет, то, так и быть, возьму тебя.

– Он не поедет с нами, клянусь.

– Ой, а я прямо так собирался, так собирался, – Сократ устроил ноги на мягкое сиденье соседнего кресла, выливая в свой бокал остатки вина из второй уже бутыли. – Так хотел на Марс, так желал в Отстой, вы мне прямо всю мечту разрушили.

Через пару минут на месте Алмона стоял невысокий, полноватый, молодой монах с короткими светлыми волосами и жидкой бородкой.

– И что, нельзя было меня получше, посимпатичнее сделать? – недовольно пробурчал «монах».

– Ты посмотри, он еще и не доволен! – воскликнула Терра. – Ты же не на свидание идешь, а в Отстой!

– Ладно, – вздохнул Алмон, – вот теперь можно идти. Надеюсь, застанем твоего знакомца живым и при разуме.

Они вышли из Столовой.

– Как ты думаешь, Сократ, – вздохнула Ластения, когда за ними закрылась дверь, – с ними ничего не случится? Они вернутся?

На утро Патриций сообщил Империи о гибели своего единственного сына. В Траурной Зале Дворца был выставлен наглухо закрытый саркофаг, усыпанный черными, красными и серебряными цветами. Никому и в голову не могло придти, что он пустой…

Дворец готовился к похоронам, а в гаваньской толпе стало на троих больше. Никто не придал этому никакого значения, ведь монахи самых разнообразных религий не являлись редкостью на Марсе. Чинно, неторопливо приблизилась троица к мрачному зданию Отстоя, у дверей коего застыли охранники. У самого входа расположился здоровенный детина с тяжелым деревянным лицом. Охранник уставился на щуплых монахов и хрипло прорычал:

– Чего?

– Любезный человек, – ласково пропела Терра, – нас прислали Гении Солнца. Для жертвоприношения им нужен раб, позволь взять одного.

– Документ или разрешение!

– Сейчас, – Терра незаметно дунула на свою ладонь. – Вот, возьмите, у нас все бумаги в порядке.

Она протянула ему несуществующий лист бумаги. Нахмурившись, стражник взял «его» и принялся внимательно изучать.

– Все верно, – нехотя проскрипел он, уж больно не хотелось пропускать монахов в Отстой. – Идите, выбирайте, только быстро!