Алмон

– На набережной, она сидела на лавочке.

– Одна?

– Да. Похоже, девушка потеряла память, не помнит, кто она и откуда.

– Скорее всего, она потеряла своего султана или отбилась от гарема, – тетка задумчиво глянула на серебряно-синее плетение браслетов, овивающих щиколотки Анаис. – Скажи, пусть платок с головы снимет.

– Зачем?

– Хочу посмотреть на ее волосы, черт побери!

– Ладно, ладно, тетя, хорошо, только не заводись. – Дэн подошел к девушке и присел перед ней на корточки. – Анаис, вы можете снять платок?

Непослушными пальцами Анаис попыталась развязать затянутые в приступах боли Мертвой Зоны узлы. «Оставь Зоне этот синий шарф…. Оставь Зоне… и снова соединяющиеся в материю синие треугольники…» На плечи девушки хлынули золотистые кудри почти шафранного оттенка, и рассыпались по спине, до самой скамейки.

– Час от часу не легче… – вздохнула Зарема. – Веди ее на второй этаж, комната с окнами во двор. Потом разберемся.

– Спасибо, тетя, – с чувством произнес Дэн. – Спаси…

– Скорее уводи ее! – Зарема подошла к калитке и посмотрела по сторонам – не засмотрелся ли кто на гостью.

Ничто никогда не проходит и не исчезает бесследно. Любые человеческие поступки, слова и мысли находят свое место в космической душе. Иногда случается так, что человека уже нет, а его жизнь все еще звучит долгим эхом в галактическом пространстве.

Пока Анаис знакомилась с новым местом жительства, Денис рассказывал о себе:

– …работаю я барменом в ресторане «Изумруд», очень, кстати, симпатичное местечко, отменные шашлыки готовят. – Глядя на девушку, он не мог понять, слушает она его или нет. Остановившись у открытого окна, Анаис посмотрела на ветки, яркую зелень которых украшали пушистые нежно-розовые цветы.

– Как ты сказал, называется это дерево?

– Ленкоранская акация, – вздохнул Денис, поняв, что она его все-таки не слушала. – В народе ее еще «китайской» называют. Ничего если я буду называть вас на «ты»?

– Да.

– Ты пока располагайся, а я принесу все необходимое.

Дэн вышел, притворив за собою дверь. Он еще не знал, какие сюрпризы его поджидают. Вскоре выяснится, что девушка совершенно беспомощна в быту: она не умеет заправлять кровать, не знает, как включается телевизор, не умеет обращаться ни с какой бытовой техникой, даже открыть кран и отрегулировать воду – для нее окажется проблематичным.

Терр-Розе не стала дожидаться, пока Патриций захочет поговорить, и поспешно исчезла из Дворца. Укрывшись в самом недоступном для Реальности Четвертом Параллельном Мире, она поддерживала постоянную связь с Дракулой, глядя на Землю его глазами.

Теперь все свое время Дэн посвящал обучению Анаис элементарным бытовым и жизненным навыкам. Благо, схватывала она на лету, дела шли на лад, и вскоре Дэну уже не страшно было оставлять ее на кухне наедине с электрическим чайником и плитой. Единственное, что никак не получалось, так это разговорить гостью, она почти все время молчала. И всякий раз болезненно сжималось сердце молодого человека, стоило только ему заглянуть в ее глаза.

Как океан огня, боль выжигает душу. Но у всякого океана есть свои отливы – в такие моменты, словно солнце выходит из-за туч, и снова можно почувствовать вкус и запах свежего ветра жизни.

Глядя на гуляющих людей, на вспыхивающие один за другим подсолнухи фонарей и ожерелья иллюминаций, Анаис пыталась представить, как же ей жить дальше. Когда она впервые попыталась убежать из Дворца на Землю, девушка смутно представляла, что это за планета, ей достаточно было того, что Земля находится в границах Солнечной Системы и не принята в Сообщество. Пускай короткий, но удавшийся побег, дал ей возможность увидеть Землю, понять, как выглядит, пахнет, звучит планета, и вселил уверенность, что если удастся уйти на Землю снова, все сложится наилучшим образом, ни к чему опасаться неизвестности. Но разве могла она предположить, что встреча с Алмоном, их путь по Мертвой Зоне перевернет абсолютно все в ее душе? И пугать станет совсем другое: невозможность быть, жить, дышать без Алмона где-либо вообще. Не важно, на какой планете.

Как тяжело и тихо бьются сердца Вселенной. Этому бою отвечает раскатистое многоголосье планет, и вторят им секундные стрелки человеческих жизней.

– Анаис!

Подняв взгляд от винного бокала, девушка посмотрела на спешащего к ее столику Дэна.

– Анаис, ну что же ты делаешь? – рывком отодвинув пластмассовый стул, он присел напротив. – Просил же не уходи, не предупредив! Не уходи одна!

– Извини, просто хотелось увидеть море. Не стала отвлекать твою тетю, она была занята, в дом опять пришло много людей.

– Да, отдыхающие заехали, – Дэн закурил и перевел дух. – Пожалуйста, очень тебя прошу, как бы кто там не был занят, обязательно предупреждай, чтобы я знал, где тебя искать.

– Хорошо, – с равнодушной покорностью кивнула девушка и замолчала.

«Что же я делаю не так? – Подумал Дэн, глядя на лицо-маску с длинными стрелками ресниц. – Что?»

– Слушай, у меня есть предложение, – улыбнулся он. – Давай погуляем по набережной? Море сейчас такое красивое, спокойное, а по нему парусники…

– Давай погуляем. Парусники – это хорошо.

Они встали из-за стола и направились вдоль берега. Дэн фонтанировал историями, пытаясь хотя бы заинтересовать Анаис, но видел, что девушка не слушает. Ему никак не удавалось пробиться сквозь скорлупу ее отчуждения. Остановившись у балюстрады набережной, Дэн выдал неожиданное предложение:

– А хочешь работать вместе со мной? Нам как раз требуется человек. Это совсем не трудно, – поспешно добавил он. – Так дальше нельзя, тебе надо как-то отвлечься, очнуться, побыть с людьми. Хочешь?

– Да, – не раздумывая, ответила она, – я и так слишком долго жила твоим гостеприимством.

– Ты иногда так странно выражаешься и акцент у тебя интересный. Ты, скорее всего, приехала откуда-то из-за границы, выяснить бы, откуда.

– Может, не надо? – невесело усмехнулась Анаис.

– Тогда могли бы поискать твоих родителей и друзей, уверен – нашли бы.

– Да уж, – Анаис отвернулась, глядя на скользящие по молочно-голубой воде парусники, – нашли бы непременно.

– Имя у тебя, скорее всего, французское, – продолжал вслух размышлять Денис.

– Это почему?

– Вот, – из кармана брюк он извлек небольшую белую коробочку.

– Что это?

– Это тебе, возьми, это духи, называются «Анаис-Анаис».

– Интересно, – она повертела коробочку в руках, но открывать не стала.

– Как бы мне хотелось знать, что ты любишь, чего не любишь? – Дэн смотрел на тонкий профиль девушки, вызолоченный огнями набережной. – Что тебя радует, чего ты боишься?

Анаис молчала.

– А можно я прямо завтра выйду на работу? – наконец, произнесла она, с видимым усилием разомкнув губы.

– Ты этого на самом деле хочешь?

– Хочу.

– Тогда без проблем. Пойдем домой, прохладно становится.

Не спеша, они направились дальше. Внезапно Денис произнес с досадой:

– Слушай, как она мне уже надоела!

– Кто?

– Да вот эта ворона! Тащится за нами от самого кафе! Причем пешком идет, никогда такого не видел! Терпеть не могу этих противных птиц, а еще говорят, что они по триста лет живут. – Дэн поднял камень и швырнул в Дракулу.

Терр-Розе отрешенно смотрела на беспрерывно меняющиеся грани Четвертого Параллельного Мира. В сузившихся зрачках мелькали картины, увиденные глазами Дракулы: улицы приморского города, трехэтажный дом, дерево с непонятными цветами, дочь Патриция в нелепом платье и шляпе… Королева в мельчайших подробностях изучила комнату девушки, знала там каждый предмет, но так и не выяснила, где же Анаис хранит Глаз Идола.