Ловчий желаний

– Почему нет? При двух условиях.

– Слушаю.

– Первое. Я приказываю, ты исполняешь. Второе. Стопроцентная предоплата, здесь и сейчас.

– Первое без проблем. Но второе… – Котомин улыбнулся. – Что тебе мешает просто уйти с моими деньгами?

– Моё слово и моя репутация проводника, – сказал сталкер твёрдо, как отрезал.

Ник решил рискнуть. Он имел в своём распоряжении сумму, которую назвал старик. Имел даже больше в несколько раз, чем было названо. Даже если этот мужик обманет, то останется на повтор попытки.

– Отлично. Договорились! Когда выдвигаемся?

– Хоть сейчас, – проводник ухмыльнулся. – Я Гончий. Тебя как зовут, новичок?

– Родители Колей назвали. А по-здешнему ещё не прозван…

– Сегодня линию пересёк?

– Вчера… – Ник полез в карман за бумажником, намереваясь расплатиться и тотчас отправиться в намеченную ходку. Чего тянуть? И без того сутки потерял.

– Ветера-ан, – проводник ухмыльнулся. – Назову-ка я тебя…

Репортёр обмер. В груди похолодело, словно там разлилась заморозная аномалия.

– Эй, ты чего? – не договорив фразу о новом имени, поинтересовался сталкер.

– Кажется, меня обчистили…

Котомин принялся лихорадочно проверять все остальные карманы, хотя точно знал, в каком из них был его бумажник. Именно там пухлый «волков» находился всегда, но не сейчас.

Почему-то.

Настолько неожиданный поворот шокировал журналиста. Идя в Черноту, он себе представлял какие угодно трудности, только не это. Страшные физические нагрузки, смертельные ловушки и убийственные аномальные напасти, остервенелые перестрелки, полчища мутантов и толпы враждебно настроенных людей, всячески препятствующих в достижении вожделенной цели… но уж никак не безденежье.

Откуда в Зоне карманники? Вопрос, конечно, идиотский. Они есть везде, но почему именно сейчас?!!

Проводник поднялся на ноги, пожал плечами, повернулся к Нику спиной и сделал шаг прочь от столика, за которым они сидели. Котомин хотел было окликнуть Гончего, но смолчал. Какой смысл…

Старик вдруг остановился сам и повернулся к молодому.

– Парень, с таким невезением ты рискуешь заработать безымянную могилу, а не зонное имя. Чем думал, складывая все бабки в один карман, да ещё и не внутренний? Надеялся, что в Зоне молодого пожалеют, не общипают? Ха! Здесь родной брат брату за пачку патронов глотку ножом полоснёт. Попадаются и блаженные, типа Братана, бегает один такой кент, ну так исключения везде бывают. Если тебе покажется, что кто-нибудь к тебе добрый, это подозрительно. Хорошо, что я с тобой не пошёл. От тебя отвернулась удача, а с невезучими связываться себе дороже.

– Почему же… ты меня просвещаешь бесплатно?

– Это не бесплатный урок. Живой будешь и при деньгах – встретимся и заплатишь. Просто настроение сегодня такое… Но вдруг живой вернёшься и с хабаром, упаси тебя Зона мимо пройти, не признать меня. Не гляди, что старый, зрение получше твоего будет, не промахнусь.

Провожая взглядом упущенного проводника, Ник мучительно искал ответ на вопрос, благодаря чьим усилиям испарились две заначки, разложенные по внутренним карманам.

…Воспоминания о злоключениях в краю морозов, снегов и всё ещё непуганых пингвинов Лучу помогли скоротать монотонное продвижение. На удивление, больше ни одной задержки не произошло. И к вечеру этого дня напарники долезли до конечной точки диггерского маршрута.

Выход находился в яме и был завален сорванными кусками асфальтового покрытия, камнями, элементами кирпичных и железобетонных стен, мусором всевозможным, а поверх этого винегрета покрыт толстым-толстым слоем «шоколада»-глинозёма. Спасибо уроду-карлику, сюда давненько никто не совался.

Лагерь находился в двух километрах севернее, на холме. Выждав наступления глубокой ночи, сталкеры разошлись в стороны и отправились занимать намеченные позиции.

Началась охота.

Луч засел за сваленными брёвнами в соседней лесополосе; козаки здесь заготовляли дрова на зиму. Пэдэашка завибрировала.

Время.

– Ну, поехали. – Сталкер взял в руки скомпонованную мини-базуку.

Тактический блок мельком просканировал территорию и выдал её грубую, приблизительную «карту» на сенсорный дисплейчик. Луч ткнул в него два раза пальцем; загорелись две красные «точки стремления». Синие окружности вокруг них показали зону разлёта поражающих фрагментов. Теперь сталкер мог выстрелить в любом направлении, хоть в противоположном; ракетки уже «знали» свои цели и найдут их, обминая любые препятствия.

«Извиняйте, братья-славяне! Ничего личного… вы просто под раздачу попали…»

Луч всегда считал, что переход на личности и тем более оскорбления расового и национального характера – признак слабости. Недостойное, гнусненькое занятие. Но – на войне как на войне. Результат оправдывает методы.

Пора начинать!

Тишину ночи разорвал дикий крик:

– Эй! Салоеды!!! Пиво пишется и произносится через и-и-и-и-и!!!

Последовала пауза, но недолгая. В лагере зажглись несколько огоньков. Замелькали тени.

– Що ты кажэш?! Нэ почув, кажы ще!!!

Появилась багровая точка прицела, она шарила по кустам и деревьям. Совсем недалеко от Луча.

– Вышиванки у вас длинные для того, чтоб зад подтирать после срачки!!! Бычья деревня!!!

Этот «воинственный клич» всплыл из глубин памяти приветиком из далёкого прошлого. Цитата из аудиоряда какой-то демонстрации, показанной по тэ-вэ в эпоху газовых конфликтов. Одного из противостояний, которыми изобиловали отношения братских восславянских стран до того, как в конце двадцатых годов был наконец-то заключён Самарский Договор. Не в последнюю очередь способствовало примирению скачкообразное расширение Черноты. Появление хаоса Предзонья, которым Зона отделилась от белого света, и беспрецедентные совместные усилия всех стран мира, принявших решение возвести периметр и меньше чем за два года воплотивших его в реальность. Когда рядом с соседскими домами появляется смертоносный оккупант, соседям как-то уже не до постоянной междусобойной грызни…

Выдержав паузу, необходимую тактическому противнику для усвоения грязного смысла цитаты, Луч ещё раз ткнул пальцем в сенсорный экранчик, прямо в мигающую кнопку «Пуск», и выпустил на свободу две «осины». Ракеты понеслись в центр лагеря по очень хитрой непрямой траектории. Поразили цели, родив два раскатистых взрыва. Все, кто выбежал из укрытий на крики сталкера, не успев натянуть броню, умерли в адской круговерти микроскопических стальных шариков.

Колоритные, можно даже сказать, певучие ругательства осатаневших от такой наглости козаков заполнили ночной воздух. Первые «профилактические» очереди резанули по лесополосе. Высверкнул импульс ручного энергана. Наугад ударил миномёт… Луч выглянул из-за ствола толстого дерева. В ярком свете вспыхнувших прожекторов, укреплённых на вышке у входа в лагерь, было отлично видно, как один за другим головорезы выбегали на «охоту». Сколько же их там?! Ё-моё, повысыпало как из потревоженного улья пчёл!

Сталкер бросил портативную пусковую установку, метнул далеко в сторону гранату, чтобы обозначить своё местоположение, и ломанулся к руинам поселка. Козаки взяли след, поднялась яростная стрельба. Ночной бег по пересечённой местности, полной аномалий, – песня та ещё… Но у Луча имелась фора. К тому моменту, когда на пригорке показались первые тёмные силуэты козачьей оравы, он уже укрылся за бывшей трансформаторной будкой.

Инфракрасный режим визора открыл печальную картину. За Лучом охотились человек пятьдесят. Оттянуть-то их можно было, но задержать, стоя за этой будкой, – шиш с маслом! Его тупо шлемаками забросают. Нужно было срочно, на ходу, изобретать другой план действий.

Два магазина патронов сталкер выпустил в приближающихся бандюков. Никого не убил с такого расстояния, но четверо упали. Броня была хороша, да сапожки – халтура. Прострелил им ноги Луч. Несколько одиночных выстрелов чуть не достали его… Снайпер вражеский поднялся на пригорок.