Рассказы

Миссис Джаспер не слушала Лавинию. Она выдернула шлейф из ее слабых рук, поплыла к двери и там вдруг застыла, как будто ее рывком остановили сократившиеся мышцы.

— Да, а мои бриллианты, где бриллианты? Вы меня замучили! По вашей милости я должна выходить к гостям без бриллиантов!

Ее уродливое лицо все сморщилось в плаксивой гримасе, как у новорожденного, и она принялась отчаянно рыдать.

— Все… все… против меня… — жаловалась она, всхлипывая в бессильном горе.

Лавиния, опираясь об пол, с трудом поднялась на ноги и заковыляла к двери. Просто невыносимо было видеть страдания госпожи.

— Мадам, мадам, пожалуйста, подождите, пока их вынут из сейфа, — молила она.

Женщина, которая стояла перед ней, которую она умоляла и успокаивала, была не старая окаменелая миссис Джаспер с багрово-нарумяненным лицом и сбившимся на сторону париком, на которую с ухмылкой взирала мисс Кресс, а молодое гордое создание, властное, великолепное, в парижском муаровом платье янтарного цвета; однажды она вот так же разразилась негодующими рыданиями, когда ей, величественно плывшей вниз по лестнице навстречу своим гостям, доктор сообщил, что у маленькой Грейс, с которой она играла днем, дифтерит и в дом не должен войти ни один посторонний. «Все против меня… все…» — негодующе рыдала она, и молодая тогда Лавиния, потрясенная столь олимпийским проявлением гнева, стояла онемев, не зная, как утешить ее, и втайне досадуя на маленькую Грейс и доктора.

— Если бы вы подождали, мадам, я только спущусь вниз и попрошу Мансона открыть сейф. Гости еще не приехали, уверяю вас.

Старый дворецкий Мансон был единственным, кто знал шифр сейфа, стоявшего в спальне миссис Джаспер. Лавиния раньше тоже знала его, но сейчас не могла удержать в памяти. Больше всего она опасалась, что Мансон, гостивший сегодня в Бронксе, до сих пор не вернулся. Мансон тоже состарился и подчас забывал про нынешние званые обеды миссис Джаспер, и тогда гостей объявлял бестолковый лакей Джордж. А что, если миссис Джаспер заметит отсутствие Мансона, и это ее разволнует и рассердит. Эти званые вечера убивали Лавинию, а ей так хотелось жить; ей хотелось прожить ровно столько, сколько понадобится, чтобы до последнего ухаживать за миссис Джаспер.

Она исчезла, и мисс Кресс, помешивая кочергой в камине, стала уговаривать миссис Джаспер сесть в кресло и рассказать, кто сегодня ожидается. Миссис Джаспер доставляло удовольствие перечислять длинный список гостей; обычно она довольно твердо помнила всех, тем более что они всегда были одни и те же, — последние, по словам Лавинии и Мансона, гости, которые обедали в доме накануне той ночи, когда у нее случился удар. И в самом деле, хорошее расположение духа тут же вернулось к ней, и она начала перебирать их одного за другим, считая по пальцам, унизанным кольцами: итальянский посол, епископ, мистер и миссис Торингтон Блай, мистер и миссис Фред Эймсуорт, мистер и миссис Митчел Магроу, мистер и миссис Торингтон Блай. («Вы их уже упоминали», — вставила мисс Кресс, вынимая вязанье и начиная считать петли, она вязала галстук своему дружку.) Огорченная, сбитая с толку этой поправкой, миссис Джаспер несколько раз повторила «Торингтон Блай, Торингтон Блай», только тогда связь восстановилась, и дальше пошло уже как по маслу: «Мистер и миссис Фред Эймсуорт, мистер и миссис Митчел Магроу, мисс Лора Лэдью, мистер Гарольд Лэдью, мистер и миссис Бенджамин Бронкс, мистер и миссис Торингтон Бл… то есть нет, мистер Энсон Уорли. Да, именно так, мистер Энсон Уорли», — удовлетворенно заключила она.

Мисс Кресс улыбнулась и прервала свое занятие.

— Нет, не так.

— Не так? Что вы хотите этим сказать, милочка?

— Что мистера Энсона Уорли не будет.

Челюсть у миссис Джаспер отвисла, она во все глаза смотрела на холодно улыбавшееся лицо сиделки.

— Не будет?

— Нет, не будет, его нет в списке.

Ох уж этот список! Мисс Кресс его назубок знает! Все в доме успели выучить его назубок, кроме этого олуха Джорджа. Почитай, каждый вечер слышит, как его отбарабанивает Мансон, а вечно спотыкается на именах и заглядывает в бумажку.

— Нет в списке? — с удивлением переспросила миссис Джаспер.

Мисс Кресс покачала хорошенькой головкой.

На лице миссис Джаспер отразилось беспокойство, губы задрожали. Мисс Кресс нравилось устраивать ей такие вот легкие встряски, хотя она знала, что мисс Дан и доктора ее не одобряют. Она знала также, что вести себя подобным образом не в ее интересах, и старалась не забывать неоднократного предостережения мисс Дан и не подстегивать давление у больной. Но, когда настроение у нее бывало приподнятое, как, например, сегодня (теперь-то они точно обручатся), не могла она устоять перед искушением раздразнить старуху. И, кроме того, ее развеселила неизвестно откуда взявшаяся новая личность среди давнишних гостей. («Интересно, как посмотрит на него остальная компания», — хихикнула она про себя.)

— Нет, в списке его нет, — объявила после глубокого размышления миссис Джаспер, которая уже обрела обычный самоуверенный вид.

— А я вам что говорю, — огрызнулась мисс Кресс. — Его нет в списке, но он обещал мне сегодня быть.

Вчера я его видела, — с таинственным видом продолжала миссис Джаспер.

— Видели? Где это? Та на минуту задумалась.

— На балу у Эймсуортов.

— Вот как, — отозвалась мисс Кресс, поежившись; она-то знала, что миссис Эймсуорт умерла, она дружила с медицинской сестрой, нанятой поддерживать посредством уколов и тока высокой частоты жизнь в разбитом параличом бессловесном и неподвижном мистере Эймсуорте.

— Странно, что-то вы раньше его не приглашали, — заметила она.

— Да, я уже давно его не приглашала. Вероятно, он почувствовал, что я его забросила, и вчера подошел ко мне и сказал, что очень сожалеет, но он не мог посетить меня раньше. Оказывается, бедняжка болел. Все-таки годы берут свое. Я, разумеется, пригласила его. Он очень обрадовался.

Миссис Джаспер торжествующе улыбнулась, вспомнив об этой небольшой победе. Но мисс Кресс слушала уже невнимательно, как и всегда, когда пациентка становилась послушной и разумной. «Куда подевалась Лавиния? — раздумывала она. — Поспорю, что старуха не может найти Мансона». Мисс Кресс встала и, перейдя комнату, заглянула в спальню миссис Джаспер, где стоял сейф.

Глазам ее предстало удивительное зрелище! Как она и ожидала, Мансона в помине не было, зато Лавиния, стоя на коленях перед сейфом, сама открывала его, неуверенно поворачивая дрожащей рукой загадочный диск.

— Вот как, а я думала, вы забыли комбинацию! — воскликнула мисс Кресс.

Лавиния испуганно оглянулась.

— Я и забыла, мисс. Но мне, слава богу, удалось вспомнить. Пришлось, что же делать — Мансон запамятовал про обед.

— Да-а-а? — недоверчиво протянула сиделка. («Старая лиса, — подумала она, — а еще притворялась, будто не помнит».)

Откуда было мисс Кресс знать, что чудеса случаются и в наше время.

Радуясь, дрожа от волнения, проливая слезы благодарности, старушка поднялась на ноги, прижимая к груди бриллиантовые звезды, колье из солитеров, диадему, серьги. Она разложила драгоценности рядышком на. выстланном бархатом подносе, на котором их всю жизнь переносили из сейфа в туалетную. Затем непослушными пальцами ухитрилась опять запереть сейф и положила ключи на место в ящик, а тем временем мисс Кресс не отрывала от нее глаз. «Сдается, старая карга вовсе не такая ветхая, как прикидывается», — мысленно заключила она, когда Лавиния пронесла мимо нее драгоценности в туалетную, где миссис Джаспер, предаваясь приятным воспоминаниям, все еще бормотала: «…итальянский посол, епископ, Торингтон Блай, мистер и миссис Митчел Магроу, мистер и миссис Эймсуорт…»

В те вечера, когда устраивались званые обеды, миссис Джаспер разрешалось спускаться вниз одной, так как для нее было бы унизительно выходить к гостям в сопровождении горничной или сиделки. Но мисс Кресс и Лавиния всегда наблюдали за ней, перегнувшись через перила, пока она спускалась по лестнице, чтобы удостовериться, что все сошло благополучно.