Черный кофе

– Д-да, понимаю, – с сомнением произнес Рейнор.

Пуаро так потряс пальцем, что Рейнор отшатнулся.

– Запомните! Горе детективу, который говорит: «Это пустяк, который не имеет значения. Который ни во что не укладывается, не подходит. Выбросить его из головы». Такой детектив непременно потерпит поражение. Значение имеет все, нет никаких пустяков. – Пуаро неожиданно замолчал и покачал головой. – Ага, теперь я вспомнил, о чем хотел рассказать. Как раз про несколько таких незначительных деталей. Например, про пыль.

Рейнор вежливо улыбнулся.

– Про пыль?

– Именно. Про пыль, – повторил Пуаро. – Недавно мой друг Гастингс указал мне на то, что я детектив, а не горничная. Он думал, будто высказался очень умно, но я в этом не уверен. У детектива много общего с горничной. Чем занимается горничная? Она заглядывает во все темные углы, проходит там щеткой и извлекает на свет все, что скрыто от глаз. Разве у детектива другая задача?

Рейнор равнодушно кивнул:

– Очень интересная мысль, месье Пуаро. – Он сел за стол. – Но... неужели это все, что вы хотели сказать?

– Не совсем. – Пуаро подался вперед. – Вам не удалось насыпать мне пыли в глаза, месье Рейнор, потому что не было никакой пыли. Понимаете?

Секретарь взглянул на него с интересом.

– Нет, боюсь, что нет.

– Не было пыли. На ящике с лекарствами. И мадемуазель Барбара запомнила это совершенно отчетливо. А пыль должна была быть. Когда я взобрался на стул, – Пуаро показал, куда он подставлял стул, – наверху все было покрыто толстым слоем пыли. И вот тогда я понял...

– Что вы поняли?

– Понял, что ящик уже снимали. Что тому, кто решил отравить сэра Клода Эмори, вчера вечером незачем было приближаться к лекарствам, потому что яд был уже у него. Иными словами, вам вчера было незачем туда подходить, потому что яд вы добыли в более удобное для себя время. А чашку его в руках вы держали.

Рейнор вежливо улыбнулся.

– Бог мой! Вы хотите сказать, что обвиняете в убийстве сэра Клода меня?

– А вы станете это отрицать?

Рейнор ответил не сразу.

– Нет, – после долгого молчания сказал он, и голос у него обрел твердость, – не стану. Зачем? Я горжусь тем, что сделал. План был без сучка без задоринки. Мне просто не повезло. Сэр Клод заглянул в сейф по глупой случайности. Раньше он этого не делал никогда.

– И вы не боитесь в этом признаться? – сонно спросил Пуаро.

– С какой стати? Вы такой милый. С вами приятно поговорить, – рассмеялся Рейнор. Потом посерьезнел снова и продолжил: – Да, все чуть было не рухнуло. Но я тем и горжусь, что сумел превратить поражение в победу. – На лице его появилась гордость. – Сообразить за секунду, куда и как спрятать бумагу, почти невозможно, не правда ли? Хотите, скажу, где она сейчас?

Пуаро явно клонило в сон, и он с трудом прошептал:

– Я... я не совсем понимаю...

– Вы совершили одну мелкую ошибку, месье Пуаро, – осклабился Рейнор. – Вы недооценили мой ум. Вы подумали, будто я поверил вашей болтовне про беднягу Карелли. Но человек с вашими мозгами, месье, не мог всерьез решить, будто Карелли... Да что тут говорить! Как видите, я играю по-крупному. Этот клочок бумаги, вернее, теперь это четыре клочка бумаги, стоит тысяч пятьдесят. – Он откинулся на спинку. – Только подумайте, что человек вроде меня способен сделать с пятьюдесятью тысячами в кармане.

– Не... не хочу... об этом... даже... думать... – заплетающимся языком еле выговорил Пуаро.

– Что ж, как угодно. А мне эта мысль нравится. Все имеют право на собственную точку зрения.

Пуаро подался вперед и изо всех сил попытался встать.

– Не будет по-вашему. Я, Эркюль Пуаро, не позволю...

Он снова замолчал, не в силах договорить фразу, и беспомощно откинулся в кресле.

– Вы, Эркюль Пуаро, не сделаете ничего. – Холодно рассмеявшись, секретарь сказал: – Вам ведь даже не пришло в голову, отчего у виски такой горький вкус, не так ли? Видите ли, дорогой мой месье Пуаро, дело в том, что я взял из ящика не одну, а несколько склянок с гиоцином. И вам досталось даже больше, чем сэру Клоду.

– Ah mon Dieu, – только и смог вздохнуть Пуаро и слабым голосом попытался позвать: – Гастингс! Гастин...

Голос его замер, Пуаро снова упал в кресло, глаза закрылись.

Рейнор поднялся, отбросив в сторону стул, и подошел к Пуаро.

– Не спите, месье Пуаро, не спите, – сказал он. – Вам ведь хочется увидеть, где лежит бумага, не так ли?

Он подождал, но глаза Пуаро остались закрыты.

– Скорый сон без сновидений, вечный сон, как сказал дорогой наш доктор Карелли, – сухо произнес Рейнор.

Он подошел к камину, снял вазу, достал несколько свернутых клочков бумаги и сунул в карман. Потом направился к окну, по дороге на секунду задержался возле Пуаро.

– Прощайте, дорогой месье Пуаро. – И повернулся было, чтобы уйти.

Вдруг за спиной у него раздался бодрый голос Пуаро:

– А конверт вам не нужен?

Рейнор подпрыгнул, как ужаленный. В этот момент из сада в библиотеку вошел инспектор. Рейнор нерешительно отступил было назад, потом рванулся к окну, пытаясь прорваться. Занес ногу над подоконником, но перед ним мгновенно вырос констебль Джонсон, а сзади налетел Джепп.

Пуаро поднялся и с удовольствием потянулся.

– Ну, дорогой инспектор, – спросил он, – все ли вы успели услышать?

Джепп, на пару с констеблем оттащив Рейнора подальше от окна, отдуваясь сказал:

– Все до последнего слова. Получили вашу записку, Пуаро, и рванули с констеблем в сад. Оттуда отлично слышно, – он показал на окошко. – А теперь посмотрим, что тут у него лежит.

Джепп запустил руку в карман Рейнора, достал свернутые клочки бумаги и небрежно бросил их на кофейный столик. Кроме них, в кармане оказалась пустая склянка.

– Ха-ха! Склянка из-под гиоцина! Пустая.

Из коридора появился Гастингс со стаканом виски в руках.

– А вот и Гастингс, – улыбнулся Пуаро, принимая у него стакан. – Поняли? – он повернулся к Рейнору со своей самой приятной улыбкой. – Мне не понравилась роль, которую вы отвели мне в вашей комедии. И я заставил вас сыграть в своей. Я написал инспектору, что нужно сделать. Потом упростил вам задачу, пожаловавшись на жару. Я знал, что вы попытаетесь предложить мне выпить. Вы ведь хотели угостить меня виски, не так ли? Остальное было просто. Когда я выглянул в коридор, там меня уже ждал Гастингс. Я поменял стаканы и вернулся. И вот, пожалуйста, комедия окончена.

Пуаро вернул Гастингсу стакан.

– Свою роль я сыграл, кажется, неплохо, – довольно заявил он.

Какое-то время они с Рейнором молча изучали друг друга.

Потом секретарь сказал:

– Я боялся вас с той самой секунды, когда вы переступили порог. Мой план должен был сработать. За эту паршивую формулу я получил бы тысяч пятьдесят, если не больше. Но, увидев вас, я усомнился в себе. Возможно, я поторопился, отправив на тот свет этого надутого старого дурака.

– Я уже сказал, что вы отнюдь не глупы, – отозвался Пуаро.

С довольным видом он снова уселся в кресло. Джепп встал перед секретарем.

– Эдвард Рейнор, вы арестованы за умышленное убийство сэра Клода Эмори. Предупреждаю, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

И знаком приказал констеблю увести Рейнора.