Смятение сердца

В данный момент Сэйбл сидела очень прямо на краешке продавленного стула, делая вид, что больше никого в комнате нет. Несколько минут назад капитан Кирквуд дожидался приема, стоя по стойке «смирно» у двери в кабинет и время от времени испепеляя взглядом прекрасную посетительницу, не обращавшую на это никакого внимания. До сведения полковника уже довели их разговор, и он знал, что Кирквуд обязан его дочери жизнью. Впрочем, он слышал что-то об этом уже в день прибытия в форт, но в тот момент попросту не поверил. Его «тыквочка» лишила жизни человеческое существо? Какая чушь!

И вот теперь она не разговаривала с ним, даже ни разу не посмотрела в его сторону. Полковник не подавал виду, но страдал от такого пренебрежения. Вся жизнь их семьи была разрушена, пошла наперекосяк, и все по его вине. Он был не настолько наивен, чтобы мечтать восстановить ее, но надеялся, что дочери когда-нибудь простят его. Простят ли?

Из-за двери донесся голос коменданта Мейтланда, который явно вышел из себя и перестал сдерживаться:

— Вы хотите сказать, что ничего не предприняли?

Сэйбл продолжала сидеть с отсутствующим видом, на деле же прислушивалась всем своим существом. Полковник — она это видела — тоже внимательно слушал.

— Почему вы не напали на них, капитан? — Голос Мейтланда поднялся до пронзительной ноты. — Потому, что были уверены, что женщина и ребенок находятся среди дикарей? Или потому, что вы — жалкий трус?

Против воли Сэйбл повернулась к двери. Полковник прекратил беспокойно расхаживать и тоже устремил взгляд в ту сторону.

— Количеством они превосходили нас во много раз, сэр, — ответил Ной, с трудом сохраняя терпение. — Индейцы устроили бы резню. Кроме того, открыв военные действия первыми, мы тем самым нарушили бы условия мирного договора.

— Вы не новичок в этих местах, капитан, и прекрасно знаете, как индейцы выполняют мирный договор. Кому вы служите, армии или дикарям?

Оставшаяся часть разговора осталась не известной полковнику и Сэйбл, так как голоса внезапно понизились. Через очень короткое время дверь кабинета распахнулась, и появился Ной, конвульсивно сжимая под мышкой форменный головной убор. Он был мрачнее грозовой тучи. При виде Сэйбл он приостановился, как бы собираясь что-то сказать, но встретил взгляд полковника и промолчал. Нахлобучив шляпу, он отдал Кавано честь и вышел из приемной.

Сэйбл чувствовала себя очень неловко оттого, что капитан Кирквуд получил такой разнос по ее вине, однако этого можно было ожидать с самого начала. Она смотрела на свои руки, стиснутые на коленях, снова и снова спрашивая себя, как именно Хантер собирается действовать в сложившейся ситуации.

Из кабинета раздался рев все еще не остывшего коменданта Мейтланда, полоснувший по натянутым нервам Сэйбл. Она поднялась и направилась к двери. Полковник шел следом. Оба они прекрасно знали этот кабинет и теперь невольно одновременно огляделись, отметив новую мебель. В стороне был сервирован чайный столик.

Неужели он собирается расположить ее к себе с помощью булочек и плюшек, подумала Сэйбл, мысленно усмехнувшись.

— Мисс Кавано. — Сбавив тон, комендант указал ей на стул в непосредственной близости к чайному столику. Она села, всем видом выражая протест.

— Не разольете ли вы чай?

Вместо ответа она поудобнее расположилась на стуле, расправила складки пышного подола, откинулась. С гримасой досады Мейтланд поспешил сам разлить чай. Сэйбл полностью проигнорировала переданную ей чашку.

— Что вам от меня нужно, полковник Мейтланд? Я давно не видела сестру, а вы мешаете нашему общению.

Заранее приготовившись к долгому инквизиторскому допросу, она не собиралась давать Мейтланду повод обрушиться на племя сиу. Предстояла борьба.

— Мне нужно знать, зачем и с чьей помощью вам удалось замаскироваться под индианку.

— Она имеет полное право не отвечать, — раздался от двери голос Хантера. — Во все времена женщины переодевались в самые разнообразные костюмы для целей, им одним известных, и никто не находил это странным. Кстати сказать, облачась в костюм индианки, мисс Кавано имела возможность выяснить отношение местных жителей к индейцам.

— Это еще что такое?! — рявкнул Кавано, переводя озадаченный взгляд с одного мужчины на другого.

— Папа, перестань!

По правде сказать, Сэйбл и сама была весьма удивлена тому, в каком виде Хантер появился в кабинете. Он был без конвоя, без кандалов, свежевыбрит, со все еще влажными после недавнего мытья волосами. Хорошо отутюженную рубашку и темные брюки, которые были на нем надеты, она видела в первый раз. Но было и кое-что ей знакомое — воинственный блеск его глаз.

— Попытаемся разобраться в нашем запутанном деле. Вы, полковник Мейтланд, месяц назад подали начальству рапорт, что мисс Кавано похитили индейцы сиу. Я прав?

— А разве это было не так? — вмешался Кавано, впиваясь взглядом в мрачное лицо коменданта.

— Это были пауни, — ответил Хантер вместо Мейтланда.

— Не может ли тут быть какой-нибудь ошибки? — жадно спросил Кавано.

Впрочем, он уже знал ответ. Хантер Мак-Кракен был не из тех, кто путает индейские племена. Выходит, Мейтланд воспользовался поисками Сэйбл, чтобы совершить набег на поселение сиу, причем любое из окрестных поселений? Полковник был потрясен. Он ненавидел Черного Волка за то, что тот сделал с Лэйн, мечтал увидеть его мертвым, но чтобы намеренно исказить официальный рапорт!.. Должна же оставаться хоть какая-то профессиональная этика!

Не поднимая глаз, Мейтланд шуршал разбросанными по столу бумагами. Выждав достаточно долгую паузу, чтобы казалась более естественной смена темы, он ткнул в сторону Хантера обвиняющим жестом:

— А вы, Мак-Кракен, отказались предоставить мне информацию, необходимую для поимки Черного Волка.

— С чего вы взяли?

— Здесь задаю вопросы я! Вам отлично известно…

— Что?

— Мисс Кавано наняла вас для того, чтобы вы проводили ее к Черному Волку. Это означает, что вам известно, где он скрывается.

— Если Черный Волк хочет скрыться, даже его собственное племя не знает, где он. Да и зачем мисс Кавано было искать его?

— Чтобы отдать ему сына, зачем же еще?

— А почему вы решили, что с ней был сын Черного Волка? — спросил Хантер с самым простодушным и удивленным видом. — Вы, лично вы, видели, чтобы ребенок был с нами?

— Не видел, и вы это знаете!

— Может быть, Кирквуд?

— Он уверяет, что вы были только вдвоем, — сказал Мейтланд значительно, что очень не понравилось Хантеру.

— Ладно, полковник, теперь ясно, что у вас нет оснований для моего ареста. Мне кажется, газетчики буквально ухватятся за новость, что вы двое, — он посмотрел по очереди на Мейтланда и Кавано, — играли жизнями неповинных людей, жертвовали солдатами, продовольствием и амуницией, ставили под угрозу заключенный правительством мирный договор — и все это ради того, чтобы насытить личную ненависть к сиу.

— А кто поддержит ваши обвинения? — крикнул Мейтланд, в ужасе от того, что может случиться с его военной карьерой. — Она? Да она никогда не пойдет против отца! А ее репутация? Вы об этом подумали?

— Репутация, всегда репутация! — не выдержала Сэйбл. — От моей, полковник Мейтланд, давно уже ничего не осталось. Подумайте лучше о своей.

Она повернулась к отцу, мысленно прося его положить конец происходящему.

— Попробуйте только выдвинуть обвинения против меня — и я не стану колебаться, — отчеканил Хантер, наклоняясь через стол к искаженному от злости лицу коменданта. — Пусть дело пойдет в трибунал, мне все равно!

— Одного свидетеля недостаточно, — начал тот, — к тому же, если доказать, что она — лицо заинтересованное…

— Вы очень ошибаетесь, полковник. Мой готовый рапорт лежит у Джека Морроу, который поддержит меня в случае необходимости. Если я снова окажусь в тюрьме, рапорт отправится прямо в Вашингтон. Что касается капитана Кирквуда, он человек чести до кончиков ногтей. И он не трус, как бы вы ни расценивали его действия. Неужели вы думаете, что он будет придерживаться вашей версии случившегося с мисс Кавано? Надеюсь, вы не настолько наивны. Ну, что скажете на все это, сэр?