Спецагент из ниоткуда

Надев пиджак, Кремер спустился в холл и подошел к портье.

– Скажите, вот Иван Медников… Мы сейчас познакомились… Он давно здесь живет?

– Да не очень давно… Подождите, я уточню. – Он заглянул в книгу, видимо, воспоминание о чаевых Кремера действовало. – Он приехал двадцать пятого мая.

Двадцать пятого. За день до исчезновения фургона, а не позавчера. Да, Иван Медников – во всех отношениях интересная личность.

– Ах, вот что… А я не мог отделаться от мысли, что недавно видел его в Комсомольске… Что ж, значит, это был не он. У вас есть скотч и ножницы?

– Скотч?

– Клейкая лента.

– У меня нет. Вон киоск, может, там есть.

– Спасибо.

Кремер приобрел в киоске рулончик прозрачной клейкой ленты, сувенирные дамские ножнички, телефонную карточку и возвратился к двери своего номера. Наверху, поперек зазора между дверью и косяком, незаметными квадратиками скотча он приклеил волос. Потом он вышел из гостиницы, подошел к уличному телефону и набрал домашний номер Чаплыгина. Ответил усталый женский голос.

– Слушаю.

– Михаила Чаплыгина, пожалуйста.

– Ах, Михаила Чаплыгина… Подите вы к черту.

Кремер опешил.

– Извините…

– Нету этого разгильдяя, нету! Больше недели болтается неизвестно где! Сами его ищите, если вам приспичило! Дружки…

Кремер повесил трубку. Очевидно, длительные отлучки из дома были привычкой Чаплыгина, иначе его родные давно встревожились бы.

По жесту Кремера к тротуару подъехало такси.

– Улица Аминева, склад фирмы «Восток-Дельта», знаете?

– Это вроде та фирма, где директор пропал?

– Директор пропал? – Кремер уселся в машину.

– Да, Григорьев, что ли… В газетах писали, – словоохотливо разъяснил водитель. – Читать читал, а возить туда никого не доводилось. Ну, ничего! Поехали, разыщем ваш склад. А вы, часом, не из милиции?

– Ездил бы я тогда на такси… Нет, этот склад для меня – просто ориентир, там недалеко живет мой знакомый. Директор, говорите, пропал? Интересно… Может, мой знакомый его знал, все-таки соседи… Когда же он пропал?

– Это уж я не забуду. Двадцать шестого мая, день рождения жены…

Такси долго ползло по запутанным лабиринтам хабаровских окраин и наконец остановилось на извилистой мрачной улице. По одной ее стороне сплошь тянулись унылые ряды кирпичных и алюминиевых складских ангаров. Кремер неторопливо шел вдоль хмурых фасадов, разглядывая вывески: «Восток-Дельта», «Золотые ворота», «Темников», «Анкор-транзит»…

Склад фирмы «Восток-Дельта» – место назначения исчезнувшего фургона – внешне ничем не отличался от остальных. Он был таким же угрюмым и запыленным. Вход прятался за бетонным забором. Этот забор с несколькими закрытыми воротами отгораживал не только «Дельту», он тянулся мимо «Золотых ворот» и заканчивался ржавыми решетками, примыкающими к складу «Темников». Забор был не только высоким, но и не менее полуметра толщиной. По верху, по всей его длине, была уложена внушительная спираль из колючей проволоки.

В сущности, Кремеру сейчас нечего было здесь делать, он хотел только осмотреться. Он вернулся в центр на другом такси и разыскал интернет-кафе. Там он сделал несколько различных запросов на ссылки, могущие иметь отношение к Чаплыгину, Григорьеву и событиям в фирме «Восток-Дельта».

В прессе сообщалось, в общем-то, немногое. Директор «Дельты» Владимир Григорьев, сорока двух лет, двадцать шестого мая покинул свою контору, чтобы заехать на склад. Он должен был вскоре вернуться, но больше его никто не видел и никто о нем ничего не слышал. Фирма «Восток-Дельта» занималась посредническими операциями по закупкам различного сырья в России и странах СНГ. Деятельность ее как будто проходила в рамках закона, хотя некая желтая газетенка намекала на связи исчезнувшего директора с какими-то таинственными, чуть ли не мафиозными группировками. Но ни единого факта в подтверждение не приводилось. Возможно, это было сделано просто с целью поэффектнее подать материал. Исчезновение фургона и имя Михаила Чаплыгина не упоминались. Не исключено, что об этом вообще не было известно. Пожалуй, если бы газеты писали о Чаплыгине, та женщина, что ответила по его домашнему телефону (жена, мать, сестра?), была бы настроена иначе. А так, кто знает, какие у них там взаимоотношения. Может быть, Чаплыгин и совсем не говорил дома, что работает у Григорьева.

Кремер вернулся в гостиницу, наскоро перекусил в ресторане и купил в киоске линейку из твердого пластика. Потом он поднялся на третий этаж и постучал в дверь номера 301. Молчание. Тогда он достал из кармана линейку, отжал замок и вошел.

В чемодане Медникова ничего интересного не нашлось. Смена белья, пара детективных книжек в дешевых бумажных обложках, электробритва – стандартный набор. Так, стоп. Электробритва. Кремер осматривал ее со всех сторон, нажимал все кнопки и рычажки – бритва как бритва. Кремер отсоединил шнур от корпуса. Ага, есть. Маленький блестящий штырек между контактами. Кремер надавил на него, корпус распался на две половины. Вот оно – приемное устройство для того самодельного передатчика, который Кремер обнаружил в своем номере. Он захлопнул корпус бритвы, присоединил шнур на место и осторожно выложил содержимое чемодана на кровать. Взвесил чемодан в руке – тяжелее, чем должен быть. Он ощупал стенки чемодана изнутри, не пропуская ни одной заклепки. Ничего. Значит, снаружи. Так и есть – после нескольких поворотов одного из замков щелкнула пружина и откинулась крышка второго дна.

Пистолет с глушителем. Да, все интереснее становится узнавать новости об Иване Медникове… Кремер взял пистолет. «Астра Кадикс» 32-го калибра. Не слишком солидное оружие, но, если стрелять метров с двух, ухлопаешь жертву наверняка. А Кремер подозревал, что Иван Медников собирается вести огонь с еще меньшего расстояния.

Вернув пистолет на место, Кремер закрыл второе дно и переложил вещи обратно в чемодан, стараясь не перепутать порядок. Потом он заглянул в шкаф – там висел пиджак, в карманах нашлись зажигалка, пачка сигарет «Астор», носовой платок, немного денег. На полке над вешалкой Кремер увидел початый блок «Астора». Он внимательно оглядел его и заметил на самом краю, у надорванного угла, еле видные написанные карандашом цифры, разделенные дефисами – так обычно записывают телефонные номера. Кем бы ни был Медников, он не был профессионалом. Профессионалы не записывают телефонов, которые нужно скрывать, даже бледными крохотными цифрами (а если скрывать не нужно, почему не записать четко и ясно?). Не говоря уже о том, что профессионалы не оставляют окурков в чужих гостиничных номерах и не устанавливают самодельных подслушивающих устройств.

Кремер вышел в коридор, остановился у двери в свой номер. Волос был на месте. Само по себе это ничего не означало – профессионал снял бы его, а потом приклеил снова. Но если кто-то и побывал в отсутствие Кремера в номере 302, то уж никак не Медников.

Беглый осмотр комнаты подтвердил это заключение. Кремер выпил полбокала «Мартеля» и закурил. Теперь нужно поспать часа два и куда-нибудь уйти. За ним не следили, когда он ездил на склад, но нельзя исключать никаких вариантов.

Через два с половиной часа Кремер вновь покинул гостиницу и отправился в кинотеатр. Купил билет, оставшийся час до сеанса слонялся по улицам. Слежки не было, в этом он был уверен.