Страница 28 из 66
Принцесса кинулась, было к сыну, но Пендрагон удержал ее и не спеша, направился к амбару. Открыв дверь, он сразу заметил, как что-то шевелится под грудой сена в углу, и мигом вытащил озорника на свет. Ягненок испуганно заблеял, стряхнув с головы сенную труху.
Гэлан молча протянул руку.
Коннал с угрюмой гримасой швырнул ему на ладонь свою рогатку.
Он выволок Коннала из амбара — прямо к ногам его матери.
Сиобейн чуть не рассмеялась при виде паники на лице у малыша, когда Гэлан одним движением ломал его рогатку. Коннал ударился в рев.
— Молчать!
Мальчик затих, обиженно всхлипывая, и беспомощно оглянулся на мать. Но Сиобейн молча смотрела на него, скрестив руки на груди.
— Когда ты, наконец, поймешь, что я тебе не враг, можешь сделать себе новую. — Гэлан оглянулся и подозвал служанку: — Сегодня Коннал назначается к тебе в помощники. Вечером доложишь мне, как он себя вел!
Девушка растерянно захлопала ресницами, переводя взгляд с лорда на леди и ее сыночка. Наконец опомнилась, присела в реверансе и кивнула Конналу, показывая взглядом на коровник. Коннал покорно поплелся следом, стараясь не выдать торжествующей улыбки. Ведь у него в кармане была припасена еще одна рогатка!
Гэлан подозрительно всматривался в очень высокого мужчину, стоявшего возле строительных лесов. Хотя в замке по-прежнему царила невообразимая суета, и было множество рабочих, он уже знал большинство из них в лицо — так же как и жителей ближних деревень. Однако этот человек явно не был крестьянином. Гэлан никогда не был трусом и привык встречать опасность лицом к лицу — так же поступил он и теперь. Верзила выпрямился и с вызовом посмотрел на лорда Пендрагона.
— Кто ты таков и что делаешь у меня в замке?
— Я пришел по твою душу, Пендрагон! — последовал дерзкий ответ.
Гэлан взялся за рукоять меча.
— Я вижу тебя впервые в жизни!
— Я тот, кому удалось выжить!
На Гэлана снизошло мрачное озарение, и сердце тревожно екнуло в груди.
Оруженосец Тайгерана! Он был на том поединке, где погиб ирландский король! Одно присутствие этого человека уже было вызовом, и Гэлан почувствовал, как разгорается в груди мрачная, черная ярость.
— Ты должен был умереть вместе со своим вероломным владыкой!
Ирландец, сильно исхудавший за месяцы скитаний, гордо выпрямился.
— Готовься к смерти, лорд Донегол! — рявкнул он и выхватил меч.
Гэлан успел перехватить его руку и вывернул запястье — клинок упал на плиты двора. Железные пальцы англичанина безжалостно раздробили хрупкие кости, однако на надменной физиономии ирландца не промелькнуло и тени боли. К ним уже сбегались солдаты, Гэлан жестом остановил их, не сводя глаз с ненавистного лица.
— Откажись от мести — и я сохраню тебе жизнь. Но ты был его вассалом и должен заплатить возмещение за вред, причиненный твоим коварным господином!
— А чем расплатишься ты, Пендрагон, за те бедствия, на которые обрек мою Ирландию?
— Сейчас я воюю за Донегол. За мою жену и мой народ! Ты волен, остаться здесь или отправиться на все четыре стороны, но предупреждаю: если вздумаешь болтать лишнее — не сносить тебе головы! — Он презрительно посмотрел на него.
Боже, что скажет Сиобейн, если до нее дойдут эти злобные сплетни!
— Милорд!
Он чуть не подскочил на месте: рядом с ним стояла его жена!
Сиобейн посмотрела вслед рослому ирландцу и спросила:
— Кто это был? Кажется, я его знаю!
Он тяжко вздохнул, поникнув под грузом своей вины. Нет, он больше не в силах таиться!
— Он… он один из оруженосцев Тайгерана.
Сиобейн рванулась вслед за ирландцем, но муж удержал ее за руку. Она удивленно оглянулась.
— Нет, жена моя! Не надо с ним говорить!
— Почему? — подозрительно нахмурилась она. — Я хочу знать, что же случилось на самом деле. Он может рассказать все подробности!
Гэлан через силу произнес:
— Я сам тебе их расскажу!
— Но… но откуда ты можешь знать их? — опешила Сиобейн.
— Потому что, любовь моя… — он громко сглотнул, борясь с судорогой в горле, — потому что Тайгеран погиб от моей руки!
Сиобейн уставилась на него, не веря своим ушам. По мере того как до нее доходила ужасная правда, она все больше бледнела.
— Скажи, что я ослышалась! — взмолилась она. — Скажи, что это не твой клинок пронзил его грудь и что ты пришел сюда не ради того, чтобы получить награду за победу в поединке!
— Но это действительно так.
— Ох, Гэлан! — сдавленно вскрикнула она. — Как ты смел, молчать после всего, что между нами было?!
Ну почему, почему именно в эту роковую минуту она впервые назвала его по имени?!
— Разве не ты превратила наши отношения в постоянную войну? Разве ты уступила бы мне, стала бы спать со мной, если бы знала все с самого начала? — «…Разве ты отдалась бы мне по доброй воле?»
— Но это мое право — знать правду! — Ее отчужденный взгляд ранил его в самое сердце.
Вокруг них уже собиралась толпа, и Гэлан взял ее за руку, чтобы отвести от людей, но она вырвалась.
— Поверь мне: я сам не рад этой правде! Но Тайгеран действительно пытался убить короля и принял за это смерть!
— Нет! — Сиобейн побледнела. — Только не это!
— Я сказал тебе все как было! — выпалил Гэлан, едва сдерживая бессильный гнев. Однако принцесса замотала головой.
— Он ни за что не решился бы пойти против Генриха! Он отправился ко двору, чтобы принести присягу, чтобы выпросить себе армию и победить Дермотта!
— Да. Но Генрих принял его присягу, отказав в армии. Владения Дермотта Макмюрроу гораздо обширнее ваших, и король не собирался портить с ним отношения. Тайгеран неожиданно вернулся поздно вечером и вымолил себе аудиенцию. Десять его оруженосцев обезоружили королевских часовых, а сам он начал угрожать Генриху. Но поднялась тревога, его приспешников поймали и казнили, а я едва успел ворваться в королевский шатер, чтобы предотвратить коварное убийство! — Гэлан остановился, чтобы перевести дыхание: он видел, какую боль причиняет ей каждое его слово. — Из уважения к титулу Тайгерана ему была дарована возможность сразиться на поединке, и он принял вызов. Его величество доверил мне биться от его лица.
Такой поединок больше напоминал откровенное убийство!
— Но ведь это было не по правилам! Тайгеран никогда не был искусным бойцом! А ты, Пендрагон, ты самый настоящий королевский убий….
— Не смей так говорить! — Он схватил ее за руки. — Пойми — он поднял руку на короля Англии! Так или иначе это преступление карается смертью — если не от моей руки, то от руки палача! И даже если бы О’Турк выиграл поединок, его бы это не спасло! Если бы я не выиграл и не получил право на награду, твой Донегол просто сровняли бы с землей, а людей вырезали и их трупы протащили бы по улицам Лондона в назидание простому народу! Вся Англия потешалась бы над вами, и никому и в голову не пришло бы вас оплакивать! — И он добавил, машинально сжимая ей руки: — Даже тебя!
Она поморщилась от боли, и Гэлан отпустил ее.
Принцесса не сводила с англичанина потрясенного взгляда, захваченная бурей гнева, вины и раскаяния. Его слова были полны горькой, ядовитой правды! Господи, да разве она сама не удивлялась все эти годы, отчего англичане обходят Донегол стороной? Но все, на что ей хватило ума, — заткнуть себе уши первой попавшейся ложью! И все потому, что уж очень она хотела заполучить вот этого типа к себе в постель, чтобы распахнуть перед ним измученную одиночеством душу, тогда как он с самого начала скрывал правду, проложив дорогу к ее сердцу с помощью убийства!
— Посмотри на меня, Пендрагон! — воскликнула она, стукнув себя кулаком в грудь. — Ты видишь перед собой женщину, которая шла на поводу у страсти и впустила к себе в постель убийцу собственного мужа!
— Отныне я твой муж! — вскинулся он.
— А я — одураченная тобой баба!
Гэлан снова схватил ее за руки и привлек к себе.
— Не так давно ты клялась, что будешь хранить мои тайны! Так вот — это одна из моих тайн! — Сиобейн вовсе так не считала, и он угрожающе прорычал: — Смотри, жена моя, ты рискуешь гораздо большим, чем наш союз!