Страница 74 из 105
На этом запугивающем фоне в последнюю неделю перед выборами снова форсировали свою работу, постоянно наращивая обороты, все средства национал-социалистической агитации. Геббельс объявил 5 марта «днём пробуждения нации», и на проведение этого дня были направлены теперь все массовые митинги и шумные парады, все акции вывешивания флагов, акты насилия, сцены ликования и гитлеровские «шедевры ораторского искусства». Безудержный ошеломляющий пыл этих мероприятий почти полностью вытеснил со сцены партнёров, прежде всего ДНФП, в то время как другим партиям чинились многочисленные помехи, на которые полиция взирала молча и безучастно; до дня выборов среди противников национал-социалистов был убит 51 человек и несколько сотен ранено, а среди национал-социалистов погибло 18 человек; «Фелькишер беобахтер» не без основания сравнивала агитацию НСДАП с «сокрушительными ударами молота»[412]. День накануне выборов был отмечен помпезным спектаклем в Кенигсберге. Когда Гитлер закончил речь экзальтированным призывом к немецкому народу: «Теперь опять высоко и гордо держи свою голову! Больше ты не порабощён и не закабалён, теперь ты опять волен… милостивой помощью Божией», зазвучала «Нидерландская благодарственная молитва», последняя строфа которой была перекрыта колокольным звоном кенигсбергского собора. Все радиостанции получили указание передавать митинг в прямой трансляции, согласно партийной директиве каждый, «у кого есть для этого возможность, должен сделать все, чтобы на улице был слышен голос канцлера». После окончания передачи повсюду начался марш колонн СА, в то время как на горах и вдоль границы были зажжены так называемые костры свободы: «Нас ждёт великая победа», – ликовали организаторы.[413]
Тем больше было их разочарование, когда вечером 5 марта стали известны результаты. В выборах приняло участие примерно 89 процентов избирателей, НСДАП получила 288 мест, а её партнёр по коалиции, Черно-бело-красный боевой фронт – 52 мандата. Партия Центра удержала свои позиции, набрав 73 места, равно как и СДПГ – 120 депутатов, и даже коммунисты потеряли из прежних 100 мандатов только 19. Настоящего успеха национал-социалистам удалось добиться только в южногерманских землях Вюртемберге и Баварии, где они были до того представлены ниже средних показателей. Но желанного большинства они все же не получили: они набрали 43, 9 процента голосов, и для большинства им не хватало около 40 мест. Вследствие этого Гитлер по меньшей мере формально продолжал зависеть от поддержки со стороны Папена и Гугенберга, вместе с мандатами их партии у Гитлера получалось весьма хрупкое большинство – 51, 9 процента. На квартире у Геринга, где стало известно о результатах выборов, он раздражённо заявил, что пока жив Гинденбург, от «шайки» – он имел в виду партнёра по коалиции, ДНФП, – не избавиться[414]. Геббельс возразил: «Да что значат теперь все эти цифры? Мы хозяева в рейхе и Пруссии». В своём листке «Дер Ангрифф» он обратился к рейхстагу с поразительным требованием «не создавать трудностей правительству… и дать событиям пойти своим ходом».
Одной из черт не дающего людям прийти в себя стиля захвата власти и национал-социалистической психологии вообще является мышление исключительно торжествующими категориями и манера превозносить как победы даже тяжелейшие поражения – вопреки всей очевидности. Поэтому и результаты выборов национал-социалисты, несмотря на своё разочарование, выдали за грандиозный успех и вывели из него свою историческую задачу «привести в исполнение приговор, вынесенный народом марксизму». Когда партия Центра запротестовала непосредственно после выборов против вывешивания флагов со свастикой на общественных зданиях, Геринг высокомерно ответил, что 5 марта «подавляющее большинство немецкого населения» выразило свою поддержку флагу со свастикой: «Я отвечаю за то, чтобы выполнялась воля большинства немецкого народа, а не желания группы людей, которые, похоже, ещё не поняли смысла происходящего ныне». На заседании кабинета 7 марта Гитлер без обиняков охарактеризовал результаты выборов как «революцию».[415]
При помощи акций, напоминающих путч, он уже в первые четыре дня после выборов захватил власть в землях. СА повсюду сыграли давно известную в истории проходную роль уже не владеющего собой народного гнева, проводя демонстрации на улицах, окружая административные здания и требуя смещения бургомистров, полицай-президентов и, в конечном счёте, и правительств. В Гамбурге, Бремене и Любеке, в Гессене, Бадене, Вюртемберге или, скажем, Саксонии каждый раз по одной и той же схеме правительство земли заставляли уходить в отставку, расчищая тем самым дорогу для прихода «национального» кабинета. Порой, правда, тщательно сооружённые фасады законности рушились и становились очевидными незаконные, революционные притязания на власть: «Правительство со всей жёсткостью раздавит всякого, кто выступит против него», – заявил вюртембергский гауляйтер Вильгельм Мурр после того, как его при помощи подтасовок избрали новым президентом земли. «Мы не говорим: око за око, зуб за зуб – нет, тому, кто выбьет нам глаз, мы оторвём голову, а тому, кто выбьет нам зуб, размозжим всю челюсть»[416]. В Баварии гауляйтер Адольф Вагнер вместе с Эрнстом Ремом и Генрихом Гиммлером вынудил премьер-министра Хельда уйти в отставку 9 марта и приказал затем своим силам занять здание правительства. За несколько дней до того в Мюнхене размышляли, не восстановить ли для отражения угрозы унификации монархию, призвав на трон кронпринца Рупрехта, и грозили арестовать на границе любого рейхскомиссара, который попытается пересечь линию Майна; а теперь выяснилось, что рейхскомиссар давно находился в пределах земли Бавария и по части близости к народу превзошёл всех её министров: вечером 9 марта правительственные полномочия были переданы тому самому генералу фон Эппу, который в 1919 году разгромил власть Советов в Баварии. Всего тремя днями позже в Мюнхен направился Гитлер. В первой половине дня, в выступлении по радио по случаю общенационального дня скорби он объявил, что черно-красно-жёлтые государственные цвета Веймарской республики отменяются, и отныне государственным флагом являются стяги черно-бело-красного цвета и полотнища со свастикой; одновременно он дал указание вывесить «в знак празднования победы» на три дня флаги. Он объявил «первый этап» борьбы завершённым и добавил: «Унификация политической воли земель и воли нации свершилась».[417]
На самом же деле унификация была той своеобразной формой, в которой осуществлялась национал-социалистическая революция. В предшествующие годы Гитлер постоянно выступал против старомодных и сентиментальных революционеров, которые видели в революции «спектакль для масс», заявляя: «Мы не балаганные революционеры, рассчитывающие на люмпен-пролетариат»[418]. Революция, по его представлениям, была не бунтом, а управляемым беспорядком, не произволом и не беззаконной анархией, а триумфом упорядоченного насилия. Поэтому он с явным неудовольствием воспринимал террористические акции СА, развернувшиеся непосредственно после выборов, дополнительно подогретые шумными лозунгами победы, – не потому, что это было насилие, а потому, что они были необузданными. Противники, ренегаты или посвящённые в сокровенные тайны становились жертвами безудержной жажды мести. В округе Хемниц в течение двух дней было убито пять коммунистов и застрелен издатель социал-демократической газеты, в Гляйвице депутату от партии Центра бросили в окно ручную гранату, вооружённые штурмовики ворвались на заседание обербургомистра Дюссельдорфа д-ра Лера и избили кожаной плёткой одного из присутствующих. В Дрездене СА сорвали концерт дирижёра Фрица Буша, в Киле убили адвоката, который был членом СДПГ. СА бойкотировали еврейские магазины и освобождали из тюрем своих товарищей по партии, занимали банки и заставляли увольнять политически неугодных им чиновников. Параллельно с этим шла волна взламывания квартир, грабежей и разбоя, в отдельных случаях отряды СА занимались дикой торговлей людьми, отпуская политических противников на свободу за высокий выкуп. Учитывая все подобные обстоятельства, число убитых в течение первых месяцев оценивали в 500—600, а количество отправленных в лагеря, о которых Фрик говорил уже 8 марта, – в 50 тысяч и более. Как всегда, при анализе комплексных моделей поведения национал-социалистов обнаруживается почти не распутываемый клубок политических мотивов, удовлетворения личных инстинктов и холодного расчёта: о таком положении вещей свидетельствует перечень имён некоторых жертв этого периода: наряду с поэтом-анархистом Эрихом Мюзамом среди убитых были директор театра Роттер и его жена, бывший национал-социалистический депутат Шефер, передавший властям «боксхаймские документы», ясновидец Хануссен и баварский майор полиции Хунглингер, который 9 ноября 1923 года усмирял Гитлера в пивной «Бюргерброй»; далее бывший командир СС Эрхард Хайден и, наконец, убивший Хорста Весселя Али Хелер. Все жалобы своих буржуазных партнёров на растущее господство улицы Гитлер резко и оскорблённо отметал; Папену он заявил, что просто восхищён «небывалой дисциплиной» своих штурмовиков и эсэсовцев, он опасается, что «история однажды упрекнёт нас, что мы, может быть, сами уже заразились слабостью и трусостью нашего буржуазного мира, в исторический час действовали в белых перчатках вместо того, чтобы пустить в ход стальные кулаки»; он никому не позволит увести себя в сторону от выполнения своей миссии истребления марксизма и «поэтому самым настоятельным образом просит в будущем не обращаться к нему с подобными жалобами». Тем не менее уже 10 марта он предупредил СА и СС о необходимости «вести себя так, чтобы в истории нельзя было сравнивать национальную революцию 1933 года с революцией спартаковского сброда в 1918 году».[419]
412
VB, 6. III. 1933; Goebbels J. Kaiserhof, S. 273 f. Относительно потерь см.: Heiden К. Geburt, S. 116.
413
Goebbels J. Kaiserhof, S. 271.
414
Sommerfeld M. Ich war dabei, S. 42; по поводу приводимого ниже возражения Геббельса, см.: Goebbels J. Revoiutionstagebuch, S. 275, а также: Horkenbach С. Op. cit. S. 98.
415
Из материалов заседания кабинета 7. 03. 1933, опубликованных в: Akten zur deutschen Auswaertigen Politik 1918—1945, Serie D (далее – ADAP), S. 114;затем сообщение пресс-службы НСДАП от 5. 03. 1933, Schulthess, 1933, S. 54 f. По поводу обмена телеграммами между депутатом от партии Центра Йоосом и Герингом см.: Ursachen und Folgen, Bd. IX, S. 80.
416
Miller M. Eugen Bolz, Staatsma
417
Domarus M. Op. cit. S. 222.
418
Calic E. Op. cit. S. 59. По поводу приведённых выше слов Гитлера см.: Rauschning H. Gespraeche, S. 164.
419
Из обращения Гитлера 10 марта 1933 года, цит. по: Domarus M. Op. cit. S. 219. Ср., с другой стороны, негодование Гитлера по поводу жалобы заместителя председателя ДНФП фон Винтерфельда от 10. 03. 1933:– ВАК R 43, Bd. II, S. 1263. Относительно послания Гитлера Папену, копии которого были отправлены Гинденбургу и министру рейхсвера, см.: Broszat M. Op. cit. S. 111. В немецких газетах, в частности, сообщалось, что с 31 января по 23 августа 1933 года насильственной смертью умерли 196 противников национал-социалистов и 24 сторонника Гитлера, а в период до мартовских выборов – 51 противник и 18 национал-социалистов.