Капкан для оборотня

— Я полагаю, здесь случилась разборка с нашими бандитами, — ни одного свидетеля, к сожалению, установить не удалось, — сообщил Мирчук.

Барсентьев взмахнул руками, выражая удивление, и продолжал:

— Причем, согласно заключениям судебно-медицинских и баллистических экспертиз, которые я внимательно прочел, их тела были буквально нашпигованы пулями, соответствующими калибру АКМ, то есть модернизированного автомата Калашникова. У одного из них при вскрытии извлекли четырнадцать пуль. Трое, судя по заключениям экспертиз, добиты выстрелами в затылок.

Мирчук неопределенно повел головой, как бы отвечая согласием.

— Вдобавок, невесть откуда взявшийся в этой глуши, бульдозер сгреб все трупы в одну кучу и вместе с джипами попытался вдавить их в обрывистую стену карьера. О чем свидетельствует протокол осмотра и приложенные к нему фотографии. Ни бульдозер, ни управлявший им человек следствием пока не установлены.

— Как не установлены и представители другой предполагаемой преступной группировки, которые сводили счеты в карьере, — добавил Мирчук. — Любому понятно, что произошла криминальная разборка за сферы влияния между двумя кланами братвы. И, видимо, наши белокаменские оказались поразворотливей…

— Неужели так слабы оперативные и агентурные силы милиции Белокаменска, что не могут отыскать никаких следов и получить какую-нибудь, хоть и плохонькую, информацию? А ведь помогали им и опытные оперативники из областного управления внутренних дел.

— Крастонов всех поставил на уши… Но увы…

— И вот результат — оба дела приостановлены, ввиду неустановления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

— Да. Все в соответствии с законом. Но оперативная работа по этим делам продолжается.

— Формально, в соответствии… Но преступления-то остались нераскрытыми. Более того, прибывший из Генеральной прокуратуры следователь, мой коллега, кабинеты наши почти рядом…

Мирчук съежился, сделав скорбное лицо, и закивал головой.

— … бесследно исчезает… Что же у вас тут творится такое, а? Что, скажите, пожалуйста?

Мирчук поспешно привстал с кресла и открыл рот, пытаясь оправдаться перед столичным коллегой.

— Да я не вас лично имел в виду, — махнул рукой Барсентьев, — сидите.

Мирчук послушно сел.

— С чего начинал мой предшественник?

Барсентьев придвинул к себе материалы первого дела по факту убийства работника милиции.

— Так, постановление следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре РФ Логинова В. С. об отмене постановления о приостановлении уголовного дела и принятии его к своему производству. И все? В течение почти трех недель никаких следственных действий? Никаких поручений оперативным службам милиции и ФСБ? Это совсем не похоже на Логинова. Совсем не похоже. Не мог он бездействовать в течение всего этого времени. Не мог. Значит, чем-то занимался. Но чем?

Мирчук пожал плечами и пробормотал:

— Я всего лишь выполнял его указания.

— Указания? И какие же?

— Ну, писал запросы в разные учреждения, отдельные поручения направлял оперативникам… Без дела не сидел.

— Знаете, вначале я полагал, что основная работа проводилась по делу о массовом убийстве боевиков из областной группировки. Но нет, во втором деле точно такое же постановление и больше никаких документов. Странно. Очень странно. Как это можно объяснить?

Барсентьев встал с кресла, подошел к окну и задумчиво посмотрел вниз, на суетливую городскую улицу. Мирчук тем временем допил воду и снова стал вытирать взмокшее лицо большим носовым платком.

— Двенадцать дней назад Логинов бесследно исчез, — Барсентьев вновь повернулся к Мирчуку, — расскажите, пока вкратце, об обстоятельствах его исчезновения.

Нервозность в поведении Мирчука, его косые, бегающие взгляды — все явно свидетельствовало о том, что темы этой он искренне боялся и предпочел бы ее не обсуждать.

— Ну… Он просто не вернулся вечером в гостиницу. В его номере был порядок, все вещи находились на своих местах. Ничто не указывало на причину его исчезновения. Вся милиция города была брошена на его поиски…

— И что установили?

— След оборвался у ресторана «Белый Камень». Швейцар утверждал, что человек, похожий на Логинова, сел возле ресторана в зеленую иномарку с тонированными стеклами, которая двинулась к центру города, как раз по направлению к гостинице. Иномарка была вроде японского происхождения. Конкретную модель швейцар определить не смог, несмотря на предъявленные ему фотографии различных японских автомобилей.

— Номер автомашины, естественно, он тоже не запомнил?

— Не запомнил… В городе были проверены все иномарки зеленого цвета и его оттенков, с тонированными стеклами. Их оказалось двадцать семь, в том числе — две японских. Причастность их владельцев к исчезновению московского следователя установить не удалось. Более того, все они утверждали, что никогда не видели данного гражданина. Уголовное дело по факту исчезновения Логинова принял к производству я. Но сделать пока ничего не успел — прибыли вы.

— Да, негусто. Весьма негусто. Ваши предложения?

— Полагаю, следует создать специальную оперативно-следственную группу… Ну и… Работать по делам.

— Ладно, Владимир Сергеевич. Накоротке мы с вами пообщались. Завтра заеду к прокурору города — определимся по совместным дальнейшим действиям. До свидания.

Мирчук, явно обрадованный, суетливо вскочил и поспешил к двери.

— Портфель свой забыли!

— А? Ну да, да… До свидания!

Мирчук схватил портфель и поспешно скрылся за дверью.

Начальник криминальной милиции Крастонов сидел за столом своего кабинета и сосредоточенно читал какой-то важный документ — сверху и сбоку на документе стоял черный гриф «Совершенно секретно».

Вдруг без стука отворилась дверь, и полковник быстро, почти автоматическим движением руки, перевернул документ так, чтобы его нельзя было прочесть вошедшему.

В кабинет протиснулся могучий Легин в милицейской рубашке с короткими рукавами и распахнутым воротом, с майорскими погонами на плечах.

— А, Андрей, заходи. Завез ноутбук московскому важняку?

— Пока нет. Михеич над ним колдует, хочет показать, что и у нас все тоже на высшем уровне, а не только в столицах. К вечеру завезу. Я что зашел, Александр Олегович — может, какие указания будут?

— Ну какие указания? Продолжаем работать в нормальном режиме. Четко исполняем поручения следователя Генпрокуратуры по расследуемым делам. И, конечно, надо показать московскому гостю, чего мы добились в борьбе с преступностью в отдельно взятом населенном пункте. То есть, в нашем городе. А показать-то есть что. И рассказать.

— Понял. Разрешите идти?

— Кончай официальничать, Андрюха. Сядь вон, почитай, что в очередной раз затеяло наше начальство на ниве борьбы с преступностью. Смех… Точнее не смех, а страшно становится. Практически любого человека можно превратить в преступника и посадить. Читай-читай.

Крастонов протянул майору бумагу с грифом.

Легин сел и стал внимательно изучать документ. Через некоторое время он поднял на полковника удивленный взгляд.

— Но это же… это… — он силился подобрать подходящее слово.

— Произвол, — отчеканил полковник. — Нарушение прав человека в чистом виде. И как на это посмотрит прокуратура? А суд?

— Н-да, — протянул пораженный содержанием документа Легин, — получается, что провокации легализуются?

— Да. То, что нами применялось чисто в оперативных целях, приобретает нынче доказательственную силу.

— Ну, дела! И так колонии и тюрьмы переполнены… Вместо того, чтобы ловить уголовников и выкорчевывать чиновничью коррупцию, как поручил президент, они очередную кампанию затеяли, — Легин удрученно покачал головой.

Потом поднял документ, нашел нужное место и стал читать вслух.

— …Основанием для проведения оперативного эксперимента является информация, подтвержденная совокупностью оперативных данных о противоправной направленности лица. Является недопустимым ограничивать проведение оперативного эксперимента наличием официально зарегистрированного заявления…