Пробуждение силы

Из всех лекарств дома были только такие, которые снимали беспокойство. Их врач выписал, и Абдулло Нурович был врачу за это благодарен, потому что таблетки всегда ему помогали. Сейчас, когда вместе с головной болью пришла непонятная тоска, даже захотелось, чтобы заглянул с бутылкой кто-нибудь из двух Валерок, что дома пить не рискуют. Конечно, это от головной боли не спасет, но спасет от тоски и от одиночества. И вообще, пора уже, как давно собирался, завести себе собаку. Не такую, чтобы досаждала лаем и самому хозяину, и соседям, а добренькую. Абдулло Нурович уже присматривал себе не однажды щенков. Но все, кто продавал их, хвастались, что собака злая. И если даже не сумеет защитить, то шум поднимет. Они считали это достоинством, тогда как Абдулло Нурович считал недостатком. Только однажды ему попался щенок ньюфаундленда, хозяин которого на вопрос о злобности засмеялся и сказал, что собаки этой породы закусать не могут, но могут зализать до смерти. От избытка любви к человеку.

Дворник готов был такого щенка купить, несмотря на его солидные размеры и на то, что кормить ньюфаундленда следует так же, как, наверное, человека, члена семьи. Но, когда Абдулло Нурович узнал цену, желание пропало сразу – свою полугодовую зарплату за щенка он выложить не мог. И не от жадности, а потому, что у него просто никогда не было в руках такой суммы сразу.

Но добрую собаку хотелось. Она смогла бы помочь ему не чувствовать свое одиночество.

Головная боль все нарастала. И Абдулло Нурович решил лечь спать раньше, чем обычно, в надежде, что сон его вылечит. Он даже постель начал стелить, не делая резких движений, чтобы не поднимать в голове шумовую волну, когда в дверь позвонили. Пришлось идти открывать, недоумевая, кто это мог пожаловать. Хромой Валерка уже был, толстый Валерка звонил. Может быть, тот милиционер, что составлял протокол, решил заглянуть? Он же обещал…

Не спрашивая, кто пришел, Абдулло Нурович открыл дверь и удивился. Оказывается, пришел врач, который навещает его раз в месяц и в последний раз был несколько дней назад. Следовательно, его визита можно было бы, казалось, и не ждать.

– Вечер добрый, – сказал Михаил Михайлович. – Не ждали?

– Не ждал… – как всегда честно, сознался Абдулло Нурович.

Михаил Михайлович, в отличие от хромого Валерки, всегда ждал, когда его пригласят в дом, и вообще, был человеком вежливым и обходительным.

– Проходите… – посторонился Абдулло Нурович. – Я сегодня болею…

– Что с вами? – врач бочком, словно стесняясь своего позднего визита, перешагнул порог и аккуратно, без стука прикрыл за собой дверь.

– Голова болит…

– Я уже слышал, что с вами произошло, – сказал Михаил Михайлович.

– Откуда?

– Сотрудники телевизор смотрели… Должно быть, у вас после этого голова и разболелась. Вас не ударили?

– Нет… Они как-то все промахивались, а я нечаянно попадал…

– Руки не повредили?

– Я руками не бил, я только метлой…

Гость разулся около порога. Аккуратно поставил на коврик свои ботинки, с которых стекал растаявший грязный снег. Вместе прошли в комнату и устроились в тех же креслах перед телевизором, в которых хозяин еще недавно сидел с хромым Валеркой.

– Рассказывайте, что с вами произошло, – Михаил Михайлович положил на столик какую-то штуку, похожую на авторучку, и нажал сбоку кнопку. – Это диктофон. Здесь все запишется, а потом я перенесу запись в ваше личное дело… В диспансерную карту то есть…

Абдулло Нурович неуверенно улыбнулся и потер себе лоб, напоминая, что у него голова сильно болит, но не решаясь сказать это.

– Ах, да… Головная боль… – сразу все понял Михаил Михайлович. – Я вам дам таблетку кетонала. Это сильная таблетка, она обязательно поможет… Очень быстро, через минуту… Запейте водой… Можно и чаем…

Он раскрыл свой объемный портфель, покопался там, вытащил пузырек, из пузырька таблетку и протянул Солимову. Дворник не только с этим врачом общался. Однажды по причине сильнейшего гриппа вынужден был даже на «больничный» уйти и тогда вызывал врача из районной поликлиники. Приезжала женщина, равнодушная, хамоватая, торопливая. После этого случая вообще желания с врачами общаться не было. Михаил Михайлович – совсем другое дело. Вот если бы все врачи такими обходительными и заботливыми были…

Таблетка помогла даже не через минуту, а почти сразу. Солимов виновато улыбнулся, даже слегка неудобно себя чувствуя, словно не было у него никакой головной боли, а он только симулировал, чтобы разговора избежать.

– Что рассказывать?

– Что произошло.

Абдулло Нурович коротко и с прежним чувством вины обо всем рассказал.

– Это мы все уже знаем… – задумчиво произнес Михаил Михайлович. – Меня интересует, как так получилось, что вы сумели с ними справиться? Что вы в это время ощущали?

– Я не знаю… Я вообще не думал… Все как-то само собой получалось… Я только потом уже, дома, все обдумывал… И потому голова разболелась…

– Вот это вы напрасно, – мягко, но в то же время строго сказал Михаил Михайлович. – Мы же с вами договаривались, как только будут проблемы, сразу звоните, и мы постараемся вместе их разрешить… И к какому же выводу вы пришли?

Абдулло Нурович некоторое время в сомнении молчал. Потом спросил:

– Вы верите в то, что человек много жизней живет?

– Это вы про реинкарнацию, что ли?

– Да, точно… Я забыл, как это называется. Реинкарнация, точно… Верите?

– К сожалению, я материалист. И верю только в то, что рукой потрогать могу. И при этом признаю право большей части человечества верить в это…

– Большая часть человечества верит? – переспросил Солимов.

– Да… Индусы, китайцы и прочие… Они составляют большую часть человечества. Каждый четвертый человек на земле – китаец, каждый седьмой – индус. А мы – все остальные и разные…

– Тогда это может быть правдой…

– Что может быть правдой?

– Может быть, я в прошлой жизни был спецназовцем?

Михаил Михайлович с трудом сдержал усмешку.

– Все может быть…

– Уж очень здорово я их бил. Это в окно какой-то отставной спецназовец наблюдал. Он и милицию вызвал. Он сразу сказал, что я служил в спецназе. А я вообще в армии не служил…

– Я же говорю, все может быть… И какие же выводы вы сделали?

– Что у меня все как-то само собой получалось. Я даже не думал ничего делать, а все делалось так, что получалось здорово. Лучше, чем в кино…

– Ну, ладно… Вам эти раздумья могут дорого обойтись… Сегодня вы легко отделались – только приступом головной боли, который удалось легко купировать одной таблеткой. В следующий раз таблетка может и не помочь, а боль может быть гораздо сильней. Понимаете, о чем я говорю? Вы не должны задумываться о таких проблемах. А теперь давайте-ка проведем обычную процедуру… Снимайте рубашку… Ложитесь…

Домашняя лечебная процедура не несла в себе ничего неприятного, в отличие от всех других процедур, что приходилось переносить, когда он лежал в больнице. И потому Абдулло Нурович почти с удовольствием снял рубашку, обнажив свое крепкое жилистое тело, и лег на кровать. Михаил Михайлович снова раскрыл свой портфель, вытащил уже давно знакомый Солимову прибор, подключил к розетке и нащупал на предплечье дворника бугорок размером чуть меньше спичечного коробка. Потом протянул от прибора щуп с чашечкой на конце и прижал чашечку к бугорку.

– Спокойно дышите… И не шевелитесь… Спокойно, свободно, ровно дышите…

Абдулло Нурович любил дышать свободно и спокойно. Он сразу впадал от такого дыхания в какое-то расслабленное полусонное состояние и чувствовал себя безмятежно и беззаботно…

Дворник не ощущал, что засыпает по-настоящему. Ему казалось, что он находится только в полусне. Но Михаил Михайлович не отрывал взгляда от шкалы указателя и, когда стрелка достигла синей отметки, оторвал чашечку от руки, протер спиртом виски Абдулло Нуровича, приложил к ним два небольших серебряных контакта, связанных спиральным проводом с тем же прибором. Контакты легли на виски прочно и сразу прилипли. После этого врач трижды с небольшим интервалом разово нажимал красную кнопку на приборе. И каждый раз тело Абдулло Нуровича вздрагивало от удара электрического разряда. Закончив эту процедуру, Михаил Михайлович минут пять прогуливался по комнате, заложив руки за спину и время от времени выглядывая в окно. Потом посмотрел на часы, удовлетворенно хмыкнул и снова наложил чашечку щупа на бугорок на предплечье дворника. Прошло около минуты. Стрелка на шкале постепенно возвращалась на свое прежнее место.