Окончательный диагноз

Чингиз Акифович Абдуллаев

Окончательный диагноз

Анализ есть нравственное трупорассечение: он действует не иначе, как разрушая.

Глава 1

Они играли в шахматы. В их паре уже много лет во всем, что касалось работы, ведущим был Дронго. Именно за ним приоритет признавали не только его ближайший друг и теперешний напарник Эдгар Вейдеманис, но и все остальные друзья и знакомые, с которыми ему приходилось общаться. Однако, несмотря на аналитический склад ума и умение распутывать самые хитроумные преступления, Дронго довольно часто и до обидного глупо проигрывал другу. Правда, сражался он до последнего, но, как правило, уступал более терпеливому и расчетливому Вейдеманису. Проиграв в очередной раз, Дронго усмехнулся:

– Очевидно, у меня отсутствует рациональное мышление.

– Нет, – возразил великодушный Эдгар, – у тебя просто не шахматный склад ума. Каждый основывается на своих особенностях. Ты умеешь распутывать преступления, а кто-то другой играет лучше тебя в шахматы. По-моему, все правильно, иначе вместо Эркюля Пуаро и Шерлока Холмса лучшими сыщиками были бы Ласкер и Стейниц.

– Ты меня не успокаивай, – возразил Дронго, поднимаясь из-за стола, – между прочим, я дважды играл с самим чемпионом мира по шахматам. И вообще мы земляки с Гарри Каспаровым.

– Ты с ним играл? – удивился Вейдеманис. – Почему ты никогда мне об этом не рассказывал?

– Именно поэтому и не рассказывал. Однажды меня пригласили во Дворец пионеров играть за сборную школы. А там был маленький мальчик, младше меня на несколько лет. И он так быстро меня обыграл, что я тихо попросил его сыграть еще одну партию. Мальчик согласился и снова выиграл. Вот так я дважды проиграл самому Каспарову. И с тех пор играю гораздо хуже его.

Вейдеманис улыбнулся. Он вообще редко улыбался и не отличался многословием. Высшей похвалой со стороны Эдгара было негромкое покашливание, которое могло означать как одобрение, так и неодобрение, в зависимости от тембра звука и частоты его «кхе-кхе». Вот и сейчас он улыбнулся, но промолчал. Оба не могли и предположить, что уже через минуту начнут развертываться события, которые заставят Дронго изменить планы и заняться расследованием двух убийств, которые вскоре выльются в один из самых громких скандалов за все время его расследований.

Дронго взглянул на шахматную доску еще раз. Спасения не было, Вейдеманис обыграл его по всем позициям. И никакая защита уже не могла помочь. Он отвел глаза, разочарованно вздохнув, и в этот момент его внимание привлек телевизионный ведущий. Затем на экране появилась фотография бывшего вице-премьера правительства, академика, доктора наук, лауреата множества премий. Диктор перечислял его звания и заслуги. Дронго увеличил громкость. Ведущий объявил о смерти вице-премьера, не уточнив, как именно это произошло. Дронго и Вейдеманис переглянулись. Погибшему было пятьдесят восемь лет, и он не был похож на больного человека. К тому же в сообщении ничего не говорилось о его болезни. Диктор перешел к другим новостям. Дронго приглушил звук и мрачно взглянул на друга.

– Странно, – произнес он, задумчиво глядя на экран телевизора, – когда о смерти говорят подобным образом, это всегда кажется странным. Как он умер? Погиб в автомобильной катастрофе? Упал с балкона? Отравился консервами? О таких вещах нужно сообщать более точные сведения, чтобы не порождать слухи. Тем более когда умирает такой известный человек.

– Наверное, погиб в автомобильной аварии, – предположил Эдгар. – Может быть, об этой аварии они не хотят рассказывать. Иногда такое случается. Может, он сидел за рулем и сам виноват в случившемся.

– В таком случае они бы сказали, что он погиб в автомобильной катастрофе, – возразил Дронго. – Сейчас журналисты любят обрушивать на слушателей подобные новости, поэтому никогда бы не упустили случая рассказать об этом более подробно. Сейчас мы переключимся на другой канал и послушаем, что там скажут о смерти бывшего вице-премьера.

– Посмотрим, – проворчал Вейдеманис. Дронго нажал на кнопку пульта. Минут через сорок началась программа новостей на другом канале. И уже в начале программы ведущий сообщил о гибели бывшего вице-премьера. Перечислялись его научные заслуги и звания, но снова ничего не было сказано об обстоятельствах смерти. Дронго взглянул на Эдгара.

– Идентичный текст, – пробормотал Вейдеманис, – словно под копирку. Сообщение о смерти передавалось из одного центра. Там не было журналистов…

– Или их не пустили, – предположил Дронго. – Интересно, где он погиб?

И словно в ответ на его вопрос раздался звонок в дверь. Они посмотрели друг на друга. В элитном доме, где находилась квартира Дронго, была собственная охрана. Но никто из охранников не позвонил, чтобы предупредить Дронго, что к нему идет гость. А если этот человек сумел пройти мимо охранников, то это говорило о его необычном статусе. К тому же гость, видимо, знал, что хозяин квартиры дома. Пройдя в кабинет, Дронго включил камеру наружного наблюдения. За дверью стоял его старый знакомый. Дронго пожал плечами, невесело усмехнулся и пошел открывать дверь.

– Пришел наш знакомый, – сказал он Вейдеманису. – Можешь посмотреть кто. Думаю, ты его сразу узнаешь.

Эдгар пошел в кабинет и, едва взглянув на монитор, сразу узнал гостя. Дронго открыл дверь. На пороге стоял генерал Потапов, бывший заместитель руководителя Федеральной службы безопасности.

– Добрый вечер, Леонид Александрович, – приветствовал его Дронго с такими интонациями, словно давно ждал именно этого гостя, – а я уже думал, что больше никогда вас не увижу.

– Именно такими словами вы должны были меня встретить, – недовольно пробормотал гость.

– Входите. – Дронго пропустил генерала в квартиру. – Судя по тому, как вы спокойно прошли охрану, ваше место работы по-прежнему вызывает уважение у наших дежурных.

– Мне всегда было трудно с вами разговаривать, – негромко парировал Потапов.

Это был человек невысокого роста, лысоватый, с бледными, выпуклыми глазами на бесцветном лице. Он всегда был одет в строгие темные костюмы и носил круглые очки, придававшие его лицу несколько удивленное выражение. Войдя в квартиру, гость повесил плащ и направился в кабинет. Увидев выходившего из него Вейдеманиса, он понимающе кивнул:

– Почти вся команда в сборе. Не хватает только вашего друга Кружкова.

– Вы пришли, чтобы предложить нам сыграть товарищеский матч в мини-футбол со сборной ветеранов ФСБ? – поинтересовался Дронго у своего гостя.

Потапов от комментариев воздержался. Войдя в кабинет, он уселся на диван. Дронго и Вейдеманис вошли следом.

– Что за манеры? – проворчал Потапов. – Почему каждый раз вы встречаете меня столь нелюбезно?

– Дело в том, что общение с вами не доставляет мне особого удовольствия, – ответил Дронго. – Как правило, вы появляетесь в самые неудобные моменты и просите о самых неприятных вещах. Однажды вы даже посулили мне миллион долларов, если я вам помогу. Денег мне, конечно, не заплатили, но разрешили уйти живым, а это для вас было в высшей степени благородно. И вообще мне не нравится иметь дело с вашей организацией. В последнее время в вашем ведомстве появилось слишком много случайных людей. А это сказывается на уровне профессионализма.

Потапов поморщился. Он потянул носом воздух и неожиданно сказал:

– Тоже мне профессионал. Весь мир знает, что вы пользуетесь парфюмом «Фаренгейт». У вас уже в подъезде стоит этот запах. Давно могли бы его поменять.

– А я не работаю в службе наблюдения, – напомнил Дронго, – и мне не мешает мой любимый запах. Если вас так раздражает «Фаренгейт», можете покинуть мою квартиру.

– Ну хватит, – прервал его Потапов, – мы уже обменялись любезностями, давайте поговорим. У меня к вам важное дело.

– Давайте, – согласился Дронго, – только сначала удовлетворите мое любопытство. Где вы сейчас работаете? Ведь вы ушли из ФСБ несколько месяцев назад. Или успели вернуться?