Легенда Лукоморья.

От зари до захода солнца Василиса металась от печи к столу, ворошила вязанки сухих трав, смешивала в котелке разные снадобья, училась видеть и слышать то, что было недоступно раньше. Как по заказу, зарядил дождь и тропинку к избушке размыло, так что никто из посетителей не мешал тихим разговорам Яги и Василисы. Даже словоохотливый Варфоломей притих, свернувшись клубком в ногах у хозяйки, и только неотрывно следил за девушкой, сверкая зелеными глазищами.

К вечеру Василиса валилась с ног, но, превозмогая усталость, гнала сон и стремилась узнать как можно больше: Яга была плоха и каждая беседа с ней могла стать последней.

Яга спала плохо, поэтому охотно делилась с девушкой своими знаниями, и в избушке засыпали уже глубоко за полночь. Добравшись до лавки, Василиса мгновенно проваливалась в сон, не замечая, как жестки доски супротив мягкости перин в тереме батюшки.

Яга с одобрением поглядывала на девушку, которая оказалась равнодушной к комфорту и жадной к знаниям. Когда-то она тоже была такой. Значит, и Василиса со временем может стать ей достойной заменой. Вот только у нее самой этого времени уже нет.

— Ты уж не оставь Василисушку, — шепнула Яга коту, мурлычащему у нее на груди, вытягиваясь на печке. — И она, верю, тебя не оставит.

Варфоломей еще громче замурлыкал, с тоской прижимаясь к хозяйке и стремясь напоследок выразить всю свою любовь к ней. А когда кот замолчал, Яга уже не дышала.

Василиса проснулась на заре и сразу все поняла по унылому молчанию, царившему в избушке. Осиротевший Варфоломей неподвижно сидел в ногах у Яги, только глаза болотными огоньками жгли проснувшуюся девушку.

— Не реви, — строго сказал он. — Хозяйку проводить надо, как полагается.

Дождь кончился, земля успела просохнуть за ночь. Варфоломей повел Василису вглубь леса по одному ему известной тропинке. Поспевая за котом, Василиса удивлялась: деревья как будто расступались перед ними, а потом смыкались за спиной, храня тайную тропку. Варфоломей привел ее к древнему дубу — кряжистому и высокому.

— Здесь, — кивнул он, усаживаясь между корней.

Василиса растерянно затеребила косу. Придется постараться, чтобы перенести сюда Ягу и вырыть могилу. Вдруг позади нее затрещали кусты, и на поляну вышел большой медведь. Он задрал морду к небу и зарычал.

Василиса перепугалась и принялась перебирать заклинания, которые спасут от зверя, но кот метнулся ей в ноги, мяуча:

— Потапыч — наш друг.

Обратно возвращались втроем. Отчаянно косолапя, медведь по-человечьи вошел в избу, проломив пару ступеней, с почтением поднял на передние лапы Бабу Ягу и двинулся в обратный путь.

У заповедного дуба, рядом со свежевырытой ямой меж корней, их ждали медведица с медвежонком.

 Простившись с Ягой, Василиса с котом вернулись в избушку.

— Что же теперь делать-то? — потерянно спросила Василиса, поднимаясь на крылечко.

— Надо плотника звать, — рассеянно произнес кот, перепрыгивая через сломанную ступеньку.

А кроны деревьев испуганно зашелестели, и Василиса замерла на пороге, прислушиваясь к зову. Немногому ее успела научить Яга, но угадать приближение врага лютого успела.

— Чернослав! — побелевшими губами выдохнула Василиса.

Кот все мигом понял и ощетинился:

— Когда?

— Если лес задержит, поплутать заставит, то, может, успею скрыться, — прошептала Василиса, посылая свою отчаянную мольбу лесу.

— Не скроешься, — с тревогой возразил кот. — А вот обмануть его можно.

Подтолкнув остолбеневшую Василису под ноги, Варфоломей скакнул в сени и прикрикнул на девушку, веля поторопиться.

— Избушка меня укроет? — с надеждой спросила Василиса.

— Против дубины избушка не воин, — пробормотал кот, запрыгивая на сундук и нетерпеливо чертя коготками по дереву. — Отпирай!

— Это же не мое, — запротестовала девушка.

— Отпирай! — рявкнул кот. — Наряжать тебя будем.

— Да разве до того сейчас! — ахнула Василиса.

— Отпирай, кому говорят! — Кот оскалился и выгнул спину. Того и гляди глаза выдерет!

Василиса поспешила выполнить чудную просьбу.

Варфоломей нырнул в тряпье, расчихался от пыли и через некоторое время выпрыгнул, бросив к ногам Василисы серую дерюжку, подобную той, которую носила Яга. Хотя почему подобную? Это же ее сундук.

— Одевайся!

Василиса стыдливо зарделась.

— Дура-девка, — буркнул кот, скрываясь за печью. — Одевайся, кому сказано.

Василиса сняла сарафан, в котором бежала из дома батюшки, и, оставшись в одной нательной сорочке, надела сверху бесформенную дерюгу.

Кот бесшумно выскользнул из-за печи.

— В самый раз! — мяукнул он. — Теперь и не поймешь, девица ты или старуха.

— Я должна прикинуться родственницей Бабы Яги? — непонимающе произнесла Василиса.

— А еще Премудрая! — укоризненно протянул кот. — Ты — и есть Баба Яга, понятно?

— Какая же я Баба Яга? — обомлела Василиса. — Чернослав меня вмиг признает.

— Соображаешь, Премудрая, — ехидно отозвался Варфоломей. — Так что ты уж постарайся — не стой столбом!

В трубе заблудился ветер, и Василиса с беспокойством прислушалась к посланию леса: Чернослав с дружиной уже ступил под сень деревьев и скоро будет здесь. У нее в запасе не так много времени, чтобы перевоплотиться в Бабу Ягу.

Василиса кинулась к печи и принялась ворошить тряпье. Кот с одобрением наблюдал за ней. Но когда девушка с торжествующим криком выхватила из тряпья что-то невидимое и бросилась к котелку, Варфоломей заволновался.

— Ты что задумала? — нервно поинтересовался он, постукивая хвостом по лавке.

— У меня волосок Яги! — возбужденно сообщила Василиса, поднеся сложенные щепоткой пальцы к носу кота. — Сейчас скоренько вскипячу оборотное зелье и приму ее облик.

— Дура! — рявкнул тот, вскакивая со скамьи. — Во-первых, это не Яги волос, а мой.

— Как твой? — удивилась Василиса. — Он же седой!

— Не седой, а серый, — с достоинством возразил кот, ткнув лапой в грудь, и, разворошив манишку, продемонстрировал скудный клок шерсти дымчатого цвета, а потом снова искусно замаскировал его и, для верности, еще сажей с котелка мазнул поверху.

Василиса опустила руки и в растерянности затеребила косу.

— Прему-у-драя, — язвительно протянул кот. — Учить тебя еще и учить!

— Что же делать? — прошептала Василиса, в панике поглядывая в окошко.

— Беги набери глины позади избушки да водицы из лужицы и бегом обратно, — деловито велел Варфоломей. — А я пока здесь покудесничаю.

Василиса опрометью бросилась из избы. Когда она вернулась, выполнив поручение кота, тот деловито выковыривал паклю из окна, а избушка хихикала, жалуясь на щекотку.

— Принесла? — обернулся кот. — Вот и умница. Давай разводи глину с водицей да щеки мажь.

— Что? — опешила Василиса.

— Бабу Ягу из тебя, красавица, делать будем! — рявкнул кот.

Василиса перевела взгляд на глину в одной ладони, на кувшинчик с водой в другой и вдруг расхохоталась.

— Ай да кот, ай да затейник! — Она быстро смешала сероватую кашицу и растерла ее по лицу.

— Уже лучше, — одобрил кот. — Теперь остатки кашицы по рукам разотри, а то уж больно они у тебя белые. Но все равно при женихе руками не маши, а лучше прячь их под столом, — посоветовал он и протянул ей паклю и тонкую веревочку. — Это на вот, косу спрячь, а сверху привяжи.

Василиса с азартом завертелась у бочки с водой, исполняя поручение кота. А тот, запрыгнув на печь, выудил из вороха тряпья серый платок и сбросил его на пол.

— Это сверху повязывай.

— Натуральное чучело, — оценила Василиса, повязав платок и склонившись над бочкой.

— Да, до Бабы Яги еще далеко, — критически сощурился кот.

— А гости уже близко, — озабоченно заметила Василиса, прислушиваясь.

— Успеем! — ободрил ее кот, выдирая полоску пакли шириной с палец и разделяя ее пополам. — Ну-ка доставай из сундука склей-отвар да лепи себе брови.