Кудруна

VI. Композиция «Кудруны»

Центр повествования, что отразилось и в названии эпоса, – в истории Кудруны. История эта занимает две трети поэмы (573 – 1705). Все остальное – предыстория. Поэтому-то многие ученые рассматривают поэму как двухчастную, уподобляют ее в этом отношении «Песни о Нибелунгах». И так же, как «Песнь о Нибелунгах», «Кудруна» разделена на авентюры – их тридцать две. В данном случае это слово обозначает главу поэмы, отрезок, предназначенный для рецитации, чтения по книге шпильманом или ученым клириком. Мы не знаем, кто разделил поэму на неравные куски и дал им заголовки, иногда только по первым строфам, не исчерпывая содержания (например, в IX авентюре). Немецкие ученые отметили черты сходства двух эпосов в формулах приветствия и прощания, в описании красоты и силы героев, в сценах общего характера, например в сценах приема послов и гонцов, празднеств и битв. Близость эту можно объяснить сложившейся традицией эпического стиля. Но встречаются эпизоды и сцены более индивидуального характера, которые близки «Песни о Нибелунгах» настолько, что можно говорить об их заимствовании из «старшего» эпоса. По этому поводу давно уже собран обстоятельный материал.[193] Тем не менее в современном немецком литературоведении утвердилось мнение, что по отношению к «Песни о Нибелунгах» «Кудруна» представляет антитезу. У автора «Кудруны» своя концепция, независимая от «Песни о Нибелунгах», «которая является для него высоким образцом», – утверждает В. Гофман.[194]

На наш взгляд, если «Песнь о Нибелунгах» и служила создателю «Кудруны» «высоким образцом», то не менее сильно проявилось его стремление к противопоставлению своей поэмы «старшему» эпосу. Коснулось это и структуры «Кудруны». Две части «Нибелунгов» находятся в причинной связи, прямолинейной, как лезвие меча: убийство нидерландского королевича Зигфрида – и месть за него Кримхильды, его жены. «Кудруна» в дошедшем до нас виде облечена в форму семейного предания. Весь эпос связан сменой поколений, от начала до конца их проходит пять. Вначале говорится об ирландском короле Гере и его жене Уте, родителях Зигебанда. После смерти отца Зигебанд женится на норвежской королеве. Ее тоже звать Утой. У них родится сын Хаген. В детстве он был унесен грифом на дикий остров, где провел несколько лет. Описано его возвращение на родину, женитьба на Хильде, одной из трех королевен, деливших его судьбу на острове грифов. У супружеской четы родится дочь, которую в честь матери тоже назвали Хильдой.

Судьба Хильды, дочери Хагена, теперь в центре повествования. К королевне сватаются много женихов, но суровый отец всем отказывает, а сватов велит казнить. Король хегелингов Хетель, узнав о ее красоте, посылает в Ирландию верных слуг, они уговаривают Хильду бежать из родительского дома к влюбленному Хетелю. Следует погоня за беглецами и битва за Хильду между Хагеном и Хетелем, которая, однако, оканчивается их примирением и женитьбой Хетеля и Хильды. Молодая королева родит двух детей – Ортвина и Кудруну.

Дальнейшее повествование целиком посвящено судьбе Кудруны. Поначалу ситуация кажется сходной уже с описанной. К Кудруне сватаются женихи – Зигфрид, Хервиг и Хартмут. Надменный отец всем отказывает. Тогда Хервиг идет войной, чтобы завоевать невесту, и добивается согласия родителей. Кудруне люб Хервиг. Они обручаются. Отъезд королевны к Хервигу откладывается на год. В это время Кудруну похищает норманнский князь Хартмут. Хетель и Хаген со своими воинами нагоняют похитителя, и на острове Вюльпензанде происходит бой, в котором Хетель, отец героини, погибает от руки Людвига, отца Хартмута. Тринадцать лет проводит Кудруна в плену, наконец ее освобождают, и она соединяется с Хервигом, верность которому хранила все годы.

Можно проследить главный и повторяющийся сюжет – сватовство, добывание невесты со все большим преодолением препятствий. В первом поколении эта ситуация только подразумевается – Гере с Утой уже пребывают в счастливом супружестве, им всего-то отдано несколько строф. От истории к истории повествование будет развертываться все шире, мотив «любовь – сватовство – свадьба» постепенно сделается организующим, предстанет в различных жизненных вариантах, явится источником драматических ситуаций и нравственных конфликтов.

В «Песни о Нибелунгах» два трагических пика – смерть Зигфрида в конце первой части, предвещаемая уже с первых строф, и гибель бургундов во второй, куда неотвратимо стремится все действие.

Начало «Кудруны» не предвещает мрачных событий. Ее безмятежный пролог (1 – 22) пронизан весельем, в нем зримо представлена картина весны и описана дорога среди лугов и лесов, по которой движется свадебный кортеж. В дальнейшем в поэме рассказано о пяти кровавых сражениях. Здесь, как и в «Нибелунгах», встает проблема мести, но она не приводит к тотальному уничтожению двух вражеских сторон. Все заканчивается их примирением. Таким образом, в конце поэмы снова наступает идиллия (1531–1705). «Кудруна» завершается четырьмя брачными союзами. Она начиналась счастливым правлением короля Ирландии патриарха Гере, а закончилась счастливым миром, заключенным по желанию много страдавшей героини. Сквозь эту сюжетную канву проглядывают фабульные ходы и мотивы, оставшиеся от саг, легших в основу сюжета.

VII. Истоки сюжета

Составные части сюжета поэмы (немецкие критики обычно пишут Bausteine, т. е. буквально «камни, из которых построена») возникли не в одно время. История Хагена считается самой младшей, сложившейся в эпоху Крестовых походов. Эта часть больше всего насыщена сказочными мотивами, приключениями. Хотя и в других местах поэмы встречаются сказочные мотивы – мертвое море, магнитная гора, предание о подводном царстве, но там они только эпизоды, которые расцвечивают странствие мореходов. Здесь же царит особая сказочная атмосфера. Гриф, похитивший Хагена, сродни птице Рок арабских сказок. Подвиги, совершенные Хагеном на острове, тоже сказочны: он убивает дракона и, ухолив жажду его кровью, становится неуязвимым, – это может быть соотнесено только с сагой о Зигфриде в «Нибелунгах». Вообще в этой части поэмы очень пестрый сплав мотивов, что как раз характерно для творчества шпильманов, жадных до всякого рода авантюрных сюжетов, открытого влиянию различных жанров. Подруги Хагена, занесенные грифами на дикий остров, также похищены – одна из Индии, другая из Португалии, третья из Изерланда. Последнее, вымышленное название почерпнуто из «Парцифаля». Оттуда же и некоторые подробности: королевны собирают ягоды и коренья, чтобы накормить маленького пришельца, – в тех же словах описан скудный быт отшельника Треврицента в поэме Вольфрама. Хаген находит на берегу убитого воина и надевает его доспехи, – в этом видят (Панцер, Мартин) сходство с эпизодом, где Парцифаль забирает вооружение убитого Итера, и т. д.

Где и когда сложился сюжет главной части – история Кудруны, до сих пор является предметом споров. Самой ранней считают историю Хильды. У нее древние германские источники. Мы коснемся только основных из них, полностью или отчасти передающих сагу о Хильде.

а) «История датчан» Саксона Грамматика. Саксон Грамматик (ок. 1150 – ок. 1210 гг.) написал во второй половине XII в. на латинском языке свою знаменитую историю Дании и в ее первых девяти разделах пересказал прозой множество скандинавских героических сказаний и песен.

Повествуя о царствовании Фроттона III, летописец рассказывает: норвежский король Хитин и король ютов Хогин[195] были друзьями. У Хогина была дочь Хильда, такая красавица, что норвежец влюбился в нее, еще не видя ее, а только слыша о ней. Хогин выдал дочь за Хитина. Друзья отправились в поход и завоевали королю Фроттону Оркадские острова. Вскоре Хитина оклеветали, обвинив в том, что Хильда еще до брака слюбилась с ним. Отец поверил навету и напал на Хитина, требуя вернуть ему дочь. Фроттон напрасно пытался их примирить. Тогда он дал совет решить дело поединком. Хитин был тяжело ранен, но Хогин пощадил его. Через семь лет они возобновили сражение на острове Hitinsö[196] и оба погибли от ран, которые нанесли друг другу. «Говорят, что Хильда была охвачена такой любовью к мужу, что она по ночам жалобными песнями пробуждала души умерших, чтобы они продолжали битву», – заключает летописец. В его изложении остается неясным, почему был возобновлен бой после того, как Хогин пощадил зятя. Возможно, автор изменил предание, и вместо фигурировавшего в нем обольщения и увоза девушки появился оговор. Это предположение обосновывают тем. что другой древнейший источник иначе передает ход событий.

193

См.: Kellner E. Der Büifluss des Nibelungenliedes auf die Gudrun. – Zeitschrift für deutsche Philologie. Bd. 23 (1891), S. 145–217; Panzer F. Op. cit., S. 140–144.

194

См.: Hoffma