Убить легко

– Значит, ваш сын умер совсем недавно? – спросил он. – Несчастный случай?

– Да-да, такой случай, сэр. Мыл окно в старой усадьбе, где теперь библиотека, и, должно быть, потерял равновесие. Упал с самого верхнего этажа.

И миссис Пирс пустилась в подробное описание гибели Томми.

– А никто не говорил, – как бы невзначай закинул удочку Люк, – что видел Томми приплясывающим на подоконнике?

Миссис Пирс заявила, что мальчишки всегда мальчишки. И поведение Томми всегда сердило майора – весьма раздражительного джентльмена.

– Майора Хортона?

– Да, сэр, джентльмена с бульдогами. После несчастного случая он обмолвился, будто бы видел нашего Томми, когда тот выделывал свои выкрутасы. Видимо, бедный мальчик внезапно чего-то испугался, раз потерял равновесие и упал. Неукротимость духа – вот в чем была беда Томми. Ох уж и намучилась я с ним! Но ведь мальчик просто озорничал. Подростки в его возрасте частенько бывают несносными. Но Томми не был злым мальчиком и не чинил зла людям, я-то знаю…

– Уверен, это так. Но ведь взрослые, миссис Пирс, порой забывают, что они тоже были детьми и любили проказничать.

Миссис Пирс вздохнула:

– Золотые слова, сэр. Некоторые джентльмены, не буду называть их имена, должны пожалеть, что обошлись с моим мальчиком слишком сурово – им не стоило относиться так серьезно к невинным шалостям.

– Томми, видимо, разыгрывал своих хозяев, а? – с понимающей улыбкой спросил Люк.

Миссис Пирс тут же оживилась:

– Он просто любил передразнивать других, только и всего. Вы бы со смеху покатились, если бы увидели, как он изображал мистера Эллсворти в его антикварной лавке, уговаривающего покупателя приобрести что-нибудь редкое. Или как мистер Хоббс, наш церковный староста, собирает пожертвования. А как-то раз в усадьбе он изобразил их светлость перед двумя садовниками. Они просто помирали со смеху, а тут возьми незаметно да и подойди он сам. Ну, как и следовало ожидать, Томми уволили – и правильно сделали. Но их светлость не держали зла на Томми и помогли найти другое место.

– Однако другие были не столь великодушны, – констатировал Люк.

– Люди есть люди. Не хочу называть имен, сэр, но никогда бы не подумала такого о мистере Эбботе. Он всегда сама любезность и любит пошутить.

– Томми шутил и над ним?

– О нет, – возразила миссис Пирс. – Я уверена, что мальчик не замышлял против него ничего дурного… просто он был слишком любознателен. Кроме того, если бумаги личные и не для постороннего глаза, то не следует оставлять их на столе без присмотра, вот что я вам скажу.

– Вы совершенно правы, – подтвердил Люк. – Личные бумаги в конторе адвоката должны храниться в сейфе.

– Вот именно, сэр! И мистер Пирс со мной согласен. Томми не успел даже толком ничего прочесть.

– А что это были за бумаги? Завещание? – спросил Люк.

Он рассудил, и, возможно, справедливо, что этот вопрос поставит миссис Пирс в затруднительное положение и заставит прикусить язык. Но, к своему удивлению, он получил столь же прямой ответ:

– О нет, сэр. Ничего подобного! Ничего особо серьезного! Чье-то личное письмо – от дамы, но Томми даже не успел прочесть ее имени. Так что мистер Эббот сделал из мухи слона, вот что я вам скажу!

– Видимо, мистер Эббот человек вспыльчивый, – заметил Люк.

– Возможно, хотя он обычно такой обходительный и любит хорошую шутку, с ним всегда приятно поговорить. Правда, я слышала от других, что он на дух не переносит, когда ему перечат. Поговаривают, будто мистер Эббот и доктор Хамблби, как раз перед смертью бедного джентльмена, были прямо-таки на ножах. Думаю, сейчас мистеру Эбботу неприятно об этом вспоминать. Кому хочется поминать всуе покойного – его ведь теперь не воротишь!

– Вы, безусловно, правы! – Люк с серьезным видом покачал головой. Потом продолжил: – Надо же, какое совпадение: недоброе слово доктору Хамблби – и он умирает, грубое обращение с вашим Томми – и мальчик выпадает из окна. Мне кажется, эти два случая должны научить кое-чему мистера Эббота и быть поосторожней в выражениях.

– А Гарри Картер – тот, что держал «Семь звезд», – сказала миссис Пирс, – всего за неделю до того, как утоп, в пух и прах разругался с мистером Эбботом. Но никто не винит в этом адвоката. Первым ссору затеял Картер – пришел пьяный к дому мистера Эббота и стал во всю глотку выкрикивать оскорбления в его адрес. Бедная миссис Картер, намучилась она с ним… Смерть мужа стала для нее настоящим избавлением.

– У него, кажется, осталась еще и дочь?

– О да… – вздохнула миссис Пирс. – Однако не люблю я сплетен…

Подобное замечание прозвучало неожиданно, но многообещающе. Люк с нетерпением ожидал, что она скажет дальше.

– Не думаю, что тут есть что-то, кроме слухов. Но Люси Картер – девушка видная, и кабы не разница в положении, то никто бы не удивился. Но пошли слухи, от них никуда не деться, особенно после того, как Картер, сквернословя на всю округу, притащился пьяный к дому мистера Эббота.

Несколько сбивчивая речь собеседницы привела Люка в замешательство.

– Похоже, мистер Эббот из тех, кто не пропустит мимо ни одной хорошенькой девушки? – обронил он.

– Зачастую джентльмены не имеют в виду ничего плохого – всего лишь несколько комплиментов, – возразила миссис Пирс. – Но в таком местечке, как наше, на все сразу обращают внимание. В этом тихом омуте только и ждут чего-нибудь скандального.

– У вас здесь очаровательно. Так спокойно, ничем не испорчено! – похвалил Люк.

– Приезжие художники все так говорят, но мне кажется, что мы тут отстаем от времени. У нас нет ни одного приметного здания. В Этвейле, например, много новых домов – с зелеными крышами и цветными стеклами в окнах.

Люк слегка дернул плечами.

– Но ведь тут недавно построено общественное здание, – заметил он.

– Говорят, оно очень красивое, – без особого энтузиазма признала миссис Пирс. – Конечно, его светлость старается на благо Вичвуда. Он желает всем столько добра, и мы это знаем.

– И ведь все его усилия, кажется, увенчиваются успехом? – спросил Люк, улыбаясь.

– Пожалуй что так, сэр. Ведь он не настоящий дворянин – не то что мисс Уэйнфлит или, к примеру, мисс Конвей. Отец лорда Уитфилда держал обувную лавку всего в нескольких домах отсюда. Моя мать прекрасно помнит, как в ней прислуживал еще сам Гордон Регг. Понятное дело, он теперь «его светлость» – человек уважаемый и богатый, но ведь это не одно и то же, сэр?

– Видимо, нет, – согласился Люк.

– Простите, что говорю об этом, сэр, – извинилась миссис Пирс. – Я знаю, вы живете в его поместье и пишете книгу. Но вы ведь кузен мисс Бриджит, а это совсем другое дело. Мы будем очень рады, когда она снова станет хозяйкой поместья «Эш».

– Уверен, что так и будет, – отозвался Люк без особого восторга.

Он вдруг заторопился расплатиться за сигареты и газету. А про себя подумал: «Какое мне дело. Нельзя впутывать в мое расследование ничего личного! Черт возьми, я здесь, чтобы выявить преступника. Какая мне разница, за кого выходит эта черноволосая ведьма…»

Он медленно шел по улице, с трудом отодвинув в своих мыслях Бриджит на задний план.

– А теперь, – сказал он сам себе, – Эббот. Что мы имеем против Эббота? Я увязал его с тремя жертвами. Он поссорился с доктором Хамблби, разругался с Картером и выставил из конторы Томми Пирса. И теперь все трое мертвы. А что делать с Эми Гиббс? Интересно, какое еще личное письмо видел этот чертов мальчишка? Знал ли он, от кого оно? Или нет? Он мог и не сказать об этом матери. Но допустим, знал. Допустим, Эббот решил, что ему следует заткнуть рот. Такое вполне возможно! Но не слишком-то убедительно!

Люк ускорил шаг, глядя по сторонам с непонятно откуда взявшимся раздражением.

– Чертов поселок! Он начинает действовать мне на нервы. С виду мирный и приветливый – рай да и только! – и вдруг откуда-то целая полоса насильственных смертей. Или я схожу с ума? Или это Лавиния Пинкертон была сумасшедшей? Ведь, в конце концов, все могло оказаться простым совпадением – и смерть Хамблби, и все остальное…