Страница 291 из 340
С сигарой в зубах, он прошелся до головного «Хаммера», вынул из ящика в багажнике игрушку мертвого швейцарца, и, вернувшись назад, похлопал Пуму по плечу.
— Ты очень хорошо учила стрелять моего друга Герхарда и это, наверное, стоит хороших денег. Но ты тоже мой друг, поэтому я лучше подарю тебе одну вещь. Это оружие, и ты такого точно не видела. Его мало кто видел, и тебе будет, чем похвастаться.
— У! – произнесла она, принимая из его рук фальшивый мобайл, — И что оно делает?
— Оно стреляет, — пояснил генерал–президент.
— Стреляет? — недоверчиво переспросила младший инструктор, крутя игрушку в руках.
— Так, — деловито сказал Рон, — По–моему, это американский «Nokitel» модель 1999 года.
— Нет, — Ндунти покачал головой, — это бельгийский «Mobitir», совсем новый. «Nokitel» перед ним говно. Да! Раскрывается, как «Nokitel», но это настоящий SMG. Смотри сам.
— Что это за хрень? – спросила Брют Хапио.
— Пистолет–пулемет в виде мобайла, — ответил Рон, — Это придумали в Америке, в конце прошлого века, для CIA. Потом их делали кто попало, для bandidos. Работает вот так…
Экс–коммандос что–то нажал на корпусе, повернул заднюю половину вокруг невидимого продолжения толстой антенны, оттянул назад и отпустил. Раздался негромкий щелчок и сателлофон превратился в маленький горбатый пистолет с короткой рукояткой. Еще два движения. Крышка «горба» — снята, панель фальшивой клавиатуры – сдвинута.
— Так–так, — проворчал он, — Машинка 250–го калибра под стандартный интердиновский патрон 4,5 мм… Это у него такая затворная рама, а это, типа, поршень?… Мда, смешная конструкция. Если это еще и работает… Чоро, ты проверял?
— Работает, — лаконично ответил Ндунти.
— Так–так… — Рон, поставил снятые детали на место и сделал шагов 20 по направлению к покинутому стрельбищу, где еще валялись расстрелянные жестянки.
Брют покачала головой.
— Отчаянный парень. Надеюсь, этот дивайс стреляет не во все стороны сразу.
Очень тихо (по сравнению с предыдущей серией) щелкнул одиночный выстрел. Самая несчастливая жестянка вздрогнула и откатилась на полметра. Две секунды — и короткая очередь проделала пару маленьких дырочек в другой жестянке. Рон хмыкнул, подобрал обе и вернулся назад.
— Хорошая машинка, — сообщил он, передавая «Mobitir» Пуме, — Наводит на мысли.
— Можно мне тоже пострелять? – спросила она.
— Почему нет? Это же тебе подарили.
Через три минуты Пума расстреляла остаток обоймы, вернулась и прочувствованно пожала руку президенту.
— Классная фигня, Чоро! Спасибо!
— Нет проблем, — ответил он, — Мы тут парни простые, для друзей нам ничего не жалко.
— Рон, Пума, а можно использовать вашу энергию в мирных целях? – спросила Брют.
— Это будет стоить тебе лекции, — предупредил резерв–сержант, — Типа: устройство недр революционной Африки, в популярном изложении.
— Вообще–то, — сообщила она, — революции на устройство недр Африки не влияют. Хотя, если вспомнить подготовительные работы у подножья горы Нгве…
— Я имел в виду, у Пумы в колледже ни хрена нет про геологию, — уточнил Рон, — Только картинка вроде апельсина в разрезе, а это же не дело…
— ОК, — ответила Брют, — будет вам лекция. При условии героического труда, разумеется.
…
Мастер–геолог Брют Хапио умела проводить изыскания в довольно–таки экстремальных природно–политических условиях, и иметь дело с самыми разными людьми: приятными, отвратительными, умными, глупыми, в общем – с такими, какие есть. Отправляясь в эту экспедицию, она приготовилась к тому, что меганезийский контингент будет состоять из доброжелательных солдатиков (готовых помочь, но не знающих, как), а «туземный» — из похренистов, которые работают только пока на них смотришь, а когда отворачиваешься, тут же что–то воруют (хотя, при этом, они могут быть симпатичными людьми). Надо же было сразу влипнуть в совершенно непредсказуемую ситуацию. Попав в центр событий вокруг эмирского аэробуса, она вспомнила старую верную примету. Если экспедиция начинается с жопы, то далее эта жопа будет лишь углубляться. И точно. Черт с ними, с мороженными тушками в самолете (Брют и не такое видела), но близкое знакомство с президентом Шонаока было совсем не в масть. В общих чертах ей рассказал об этом субъекте меганезийский офицер спецназа, рядом с аэробусом.
«В начале карьеры, этот Ндунти командовал бандой. Теперь, в том же стиле, командует маленькой страной. Хитрая наглая отмороженная скотина. Он врет всегда, даже когда говорит правду. Убивает с редкой легкостью, и тут же на кого–нибудь это сваливает. За последние три дня он напарил швейцарцев, арабов, китайцев, американцев и нас. Взять эту историю с Эйрбасом. Пилот–маньяк убил 600 эмиратчиков (врагов Ндунти). Дальше, толпа заложников, китайский крейсер кошмарит Аравию, все в говне, а Ндунти — не при чем. Предыдущий случай: наши перехватили «Фалькон» с грузом человеческих органов, которыми торговал Ндунти, он сразу свалил это дерьмо на швейцарцев и сарджайцев, а сам стал белым и пушистым борцом за свободу и гуманизм. Под это дело, он зачистил и ограбил всех своих здешних партнеров, а нам пришлось ему помогать. Мы выдали ему экипаж и персонал с «Фалькона» и все репортеры уверены, что в Шонаока их судил суд присяжных, потому что был протокол… Ага щас. Их отвели на сто метров от границы и шлепнули у нас на глазах, вот тебе и присяжные. Ндунти умеет сделать так, что другим выгодно разгребать его дерьмо, а он сам, типа: «компромиссная фигура». Вот увидишь, ему отдадут Штаубе, из–за которого потом будет новая куча дерьма и это дерьмо будем разребать мы, китайцы и янки, а Ндунти снова окажется не при чем».
Из этого рассказа, у Брют сложилось, в общем нейтральное впечатление о президенте Ндунти. Средний хищник в своей родной экваториально–африканской среде обитания. Продукт военно–политического дарвинизма. Ндунти не был ни садистом, ни маньяком, ни еще каким–либо типовым персонажем, внушающим однозначное отвращение. Он убивал, чтобы выжить, грабил, чтобы выжить, лгал, чтобы выжить, предавал, чтобы выжить – и выжил. Как акула, которая выжила в борьбе за существование, длившейся почти полмиллиарда лет. Вы можете даже любоваться этим продуктом эволюции через стеклянную стену океанариума, в нем есть своеобразная опасная грация, смертоносная элегантность. Но если вы вдруг столкнетесь с ним нос к носу в его родной среде, то вам будет не до эстетических оценок. Даже если он ведет себя неагрессивно и, в каком–то смысле, дружелюбно, вам все равно не доставит удовольствия такое соседство…
В общем, Брют Хапио могла констатировать, что Ндунти был ей полностью понятен. Иное дело, Рон и Пума Батчер. Перед вылетом на Удеди, Шеф службы безопасности «Mpulu Experimental Geological Group» говорил Брют: «До завтра вас будут прикрывать двое военспецов, ветеранов здешней гражданской войны, и вам нечего опасаться».
Брют ожидала встретить двух вооруженных до зубов «горилл» а увидела влюбленную парочку, подходящую скорее для серферской тусовки на Бора–Бора или на Фиджи, чем для работы охранниками в зоне военного риска. Яркие шортики, маечки, беззаботные улыбки до ушей… Правда, автоматы в их экипировке парочки присутствовали (как, впрочем, и в экипировке самой Брют), но много ли от них будет толку, в случае чего?
Когда на горизонте образовались непредвиденные гости на «Хаммерах» с пулеметами, Брют была поражена тем, как Рон и Пума, «обеспечив безопасность охраняемого лица, сообразно ситуации», нырнули в мешковатые камуфляжные комбинезоны и как будто растворилась в ландшафте. Были — и нет. Как селедка хвостом смахнула… На команду Ндунти фокус с исчезновением (и еще какие–то фокусы, которых Брют не видела, т.к. «отдыхала» на середине озера) произвел крайне серьезное выпечатление. Легионеры поглядывали на Рона и Пуму с некоторой настороженностью (хотя, недоразумение, с которого началось знакомство, было исчерпано). Хищники чуяли хищников какой–то другой, очень опасной породы. Что касается Брют, то для нее Батчеры с Пелелиу были просто хорошими ребятами, к тому же (как оказалось) блестяще знающими свое дело.