Страница 235 из 340
— А у вас есть какая–нибудь национальная литература? – спросил док Мак.
— Это как? – не поняла Ллаки.
— Какие–нибудь местные легенды, романы, истории…
— А! Я поняла! У нас есть история про команданте Хена и его друзей!
— Замечательно. А она где–нибудь записана?
— Да, — ответил за нее пилот, — В протоколах Гаагского трибунала.
— Кто такой команданте Хена? – поинтересовалась Жанна.
— Очень грамотный военный инструктор. Он управлял местной гвардией и провел всего одно крупное сражение, но такое, после которого воевать стало уже не с кем. Сейчас на него грузят, что он воевал против гражданских, но на самом деле против него были три организованные армии, только без официальной принадлежности к какой–либо стране.
— А он сам из какой страны?
— Из неустановленной, — с улыбкой ответил Барко, — Между прочим, я начинаю заход на посадку, так что пристегнитесь. Тут довольно жесткая полоса. Будет трясти.
…
Деревня Макасо оказалась совершенно не такой, как представляла себе Жанна. Судя по информации из отчетов ООН, здесь должна была царить ужасающая нищета на грани голода. Канадка полагала, что рассказы Ллаки слишком оптимистичны. Ситуация не могла принципиально измениться всего за 2 года. Единственное, что могло исчезнуть – это голод. Завезенные сюда «трифи» и «чипи» — достаточно сильное средство, чтобы решить проблему питания, но никак не проблему нищеты. С другой стороны, Жанна полагала, что недавний репортаж Джима Куртиса (Foxnews) из Мпулу, тоже, мягко говоря, не блещет объективностью. Для опытного глаза было заметно, что в видеоряде откровенно выпячиваются одни детали и удаляются другие, а некоторые пояснения Джима не очень–то соответствуют реальному смыслу происходящего на экране.
«Первое, что вам бросается в глаза в мпулуанской деревне – это голые голодные дети. Они начинают выпрашивать у вас еду с первой же минуты. Второе – это ужасающая враждебность взрослых. Пулемет на вышке посреди деревни смотрит вам в лицо, и вы понимаете, что ваша жизнь висит на волоске. Живут здесь трудно, а убивают — легко» — Так начинался репортаж Джима… «Засранец ты, Джим, — подумала Жанна, — как же ты умудрился снять вышку, и не снять рынок и кафе? Как ты крутил камерой, чтобы в кадр не попал ни один из множества байков? Или ты вырезал их позже?».
Байк в Центральной Африке — это первый признак модернизации. Второй признак — это когда дети (непременно сбегающиеся поглазеть на приезжего) говорят ему не «give», а «change» и их интересует не еда, а bubble–gum, сигареты и деньги. Рыночная экономика.
— Миса, миса, отличный самогон, всего за 2 фунта или можно даже за 2 доллара, или 2 пачки сигарет с фильтром. Тут целый литр! Он крепкий, даже горит!
— Миса, настоящий коготь львицы за 10 фунтов! Носить на шее, привлекать мужчин!
— Миса! Травка, чтобы курить! Хорошая! Сильнее, чем американская! Экологически чистая! Всего 1 бакс или можно поменять на вашу авторучку!
Появляется еще один признак прогресса: охрана порядка, представленная мужчиной лет 35 и девушкой лет 20. Они одеты в желтые майки с надписью «MILICI», сделанной по трафарету синей краской и вооружены компактными пистолет–пулеметами. Эта парочка появилась буквально в момент посадки самолета, мужчина сразу стал о чем–то болтать с Торресом, а девушка — радостно визжать и обниматься с Ллаки. Примерно через минуту, она вспомнила о своей роли блюстителя порядка и обратилась к юным коммерсантам с короткой репликой, понятной без всякого перевода. Это никак не подействовало. Тогда девушка–полицейский выдала новую реплику, сопроводив ее звонким шлепком ладонью по заднице ближайшего из энтузиастов коммерции.
— Зачем же так? – укоризненно спросила Жанна.
— А как? – ответила та и протянула канадке руку, — У! Мы же виделись! Точно!
— Мзини?
— Ага! А ты – Жанна из Новой Шотландии, да? Здорово! Пошли, съедим что–нибудь.
Африканка махнула рукой в сторону местного Сити: утоптанной круглой площади, где под навесами раскинулся небольшой рынок и кафе, а рядом — та самая вышка, которую столь эмоционально, но не слишком правдиво описывал Джим Куртис. У ее основания располагался ярко–зеленый фанерный домик с красным ромбом и надписью MEDICI. Выше шли четыре опоры, на которых стояла желтая беседка с синей надписью MILICI. Туда вела лесенка. Пулемет присутствовал. Его 6 стволов были мирно задраны к небу.
— Тут в прошлом месяце был один янки, — весело сказала Мзими, — Он спросил: а этот пулемет стреляет? Смешно, правда? Гишо ему сказал: ясно, что стреляет, зачем нужен пулемет, который не стреляет? А янки испугался. Дурак, наверное.
— В Америке не принято ставить пулемет в центре поселка, — ответила Жанна, — другие обычаи. Он, конечно, удивился.
— А, по–моему, удобно, — заметила африканка, но объяснение приняла, как логичное.
Между рынком и кафе полоса навесов делала поворот под прямым углом и плотность байков (педальных и моторных) здесь достигала максимума. Другие виды транспорта были представлены скромнее: десяток грузовых трициклов и столько же багги. Чуть дальше стояли четыре легкие (и, вероятно, дешевые) флайки с открытыми кабинами.
— Чем вы все это заправляете? — поинтересовалась Жанна.
— Самогоном. Плохим. Его быстрее делать, чем хороший. А хороший – его пьют.
— Ясно… А можно посмотреть вот такие байки поближе? – канадка показала на самую многочисленную в окружающем пространстве малогабаритную модель.
— Хочешь купить? Пошли!
Мзини схватила ее за руку и потащила к одному из коммерсантов, восседавших среди кучи разнородной техники (в основном – небольших транспортных средств и разного агротехнического инвентаря). Здесь были и байки: не дорогие, но надежные китайские модели, а несколько тех, которые были наиболее распространены на улице, и которые Жанна хотела рассмотреть детально.
— Он очень дешевый, всего 25 фунтов, но не очень удобный, — сообщила африканка.
— Он удобный, только надо привыкнуть, — возмутился продавец, — и он очень надежный.
— Жопу отбиваешь, — гнула свое Мзими.
— Это ты ездишь неправильно! А тут шины–губка. Насос не надо, и дырки не страшно!
— …И всего одна скорость.
— Зато не отвлекаешься, когда едешь, — нашелся тот, — и главное… Э! Красавица, смотри сюда! Ты можешь к нему купить еще вот такой мотор, вот такую корзину или вот такую коляску с колесиком. А если ты купишь два байка, то считай, у тебя есть квадроцикл! Я сейчас покажу… Вот, он у меня собран. К нему идет мотор побольше, но тоже не очень дорогой. На него можно ставить всякие штуки для фермы. Называется: комбайн. А если хочешь хороший discount, то бери не собранный байк, а коробку. Называется: KIT. Там все детали и бумажка, как собирать. Твой мужчина легко соберет. Сэкономишь деньги, купишь два байка и мотор. Ты откуда? Оу! Из Канады!? Канада в Америке, там ты так дешево не купишь. Бери здесь. Будет комбайн для фермы. Для ранчо, если по–вашему.
Канадка рассматривала двухколесную машинку с возрастающим интересом. Это был необычный гибрид самоката с велосипедом. Очень простая форма, состоящая всего из нескольких деталей, отштампованных из пластика явно в одну операцию. Маленькие толстые колеса. Простой T–образный руль. Кольцевая лента, заменяющая цепь. Видно, каким образом сюда ставится мотор… А сюда крепится что–то еще… Во всем дизайне наблюдалась предельная технологичность на грани примитивизма.
— Чье это производство? – спросила она.
— Меганезия, — сказал продавец, — фирма «Hikomo». Бери, не пожалеешь!
Коробку с KIT–комплектом байка Жанна купила. Не столько для того, чтобы кататься (дома в Галифаксе у нее был горный «Iron Horse», одна из любимых игрушек), сколько для того чтобы, с этим байком в руках подойти на каком–нибудь форуме к Куртису и спросить, как же он, засранец, водит автомобиль, если ни черта вокруг не видит?